Читаем без скачивания Безумно богатые азиаты - Кевин Кван

Если бы это был кто-то другой, то Элинор отмахнулась бы от пересудов, как от пустой болтовни занудных родственников мужа. Но это были слова Кассандры, а Кассандра всегда была абсолютно точна, недаром же ее прозвали Радио Азия Один. Интересно, откуда у Кассандры эти последние «разведданные»? Болтливая троюродная сестрица – последний человек, которого Ники посвятил бы в подробности личной жизни. Должно быть, Кассандра получила «разведданные» от своего шпиона в Нью-Йорке. У нее везде агентурная сеть, и все так и норовят подлизаться[41], поделившись какой-нибудь горячей новостью.

Элинор удивилась не тому, что сын завел новую подружку. Ее поразило (вернее, разозлило) то, что она до сих пор пребывала в неведении. Все понимали, что Ник – завидный жених, и все эти годы вокруг него вился рой девиц. Конечно, Ник думал, что он скрывает их от матери! Впрочем, все эти девушки в глазах Элинор были пустым местом, поскольку она знала, что сын еще не готов к женитьбе. Однако в этот раз все было иначе.

Элинор давным-давно сформулировала одну теорию относительно мужчин. Она искренне верила, что для большинства особей мужского пола вся эта «любовь-морковь» и «поиски единственной» – несусветная чушь. Свадьба – это вопрос времени. Как только мужчина нагуляется и наконец готов будет остепениться, любая девушка, которая окажется в этот момент рядом, будет «той самой». Элинор видела доказательства тому снова и снова, да и сама подцепила Филипа Янга точно в нужный момент.

Все мужчины в этом клане склонны вступать в брак, переступив тридцатилетний рубеж, и Ники уже тепленький, можно брать. Если кому-то в Нью-Йорке известно о его романе и он действительно намерен привезти эту девицу на свадьбу лучшего друга, положение, возможно, куда серьезнее. Настолько, что сын намеренно умолчал о существовании этой девушки. Настолько, что тщательно продуманные планы Элинор могут сорваться.

Лучи заходящего солнца, преломляясь сквозь видовые окна от пола до потолка в недавно построенном пентхаусе на Кэрнхилл-роуд, заливали похожую на атриум гостиную ярко-оранжевым светом. Элинор посмотрела на вечернее небо, окинула взглядом колоннаду зданий, теснящихся вдоль Скоттс-роуд, и широкие просторы от реки Сингапур до верфи Кеппел, самого оживленного торгового порта в мире. Даже после тридцати четырех лет брака Элинор не принимала как должное возможность сидеть здесь и наслаждаться одним из самых желанных видов на острове. В ее представлении каждый человек занимал определенное место в социальной вселенной, которую она тщательно выстроила в своей голове. Как и большинство дам ее круга, Элинор могла встретить другого азиата в любой точке мира – скажем, застав его за поеданием димсамов в «Ройял Чайна» в Лондоне или столкнувшись с ним в отделе нижнего белья в сиднейском элитном универмаге «Дэвид Джонс», – и за тридцать секунд после того, как она узнавала имя и место жительства, Элинор применяла свой социальный алгоритм и высчитывала точные координаты местоположения нового знакомого в ее созвездиях. Все зависело от семьи и прочих родственных связей, от примерных доходов и источника состояния, а еще от семейных скандалов за последние пятьдесят лет.

Чу, владевшие заводом по производству пластика в Тайбэе, разбогатели совсем недавно, в семидесятых или восьмидесятых. Элинор раздражало, что она почти ничего не знает об этом семействе. Насколько они признаны в обществе Тайбэя? Кто родители этой девушки и сколько она унаследует? Элинор нужно знать, с чем она столкнулась. Сейчас в Нью-Йорке раннее утро, без четверти семь. Самое время разбудить Ники.

Элинор взяла телефон, держа перед собой в вытянутой руке дисконтную карту для международных звонков – так она делала всегда[42], – и прищурилась, глядя на крошечные циферки. Она набрала сложную серию кодов, прослушала несколько коротких звуковых сигналов, пока наконец ее не соединили с нужным номером. Через четыре гудка включилась голосовая почта Ника: «Привет, я не могу сейчас подойти к телефону. Оставьте свое сообщение, и я перезвоню при первой же возможности». Элинор всегда изумлялась, когда слышала американский акцент сына. Ей по душе был безукоризненный британский английский, на который Ник переключался, когда возвращался в Сингапур. Элинор сбивчиво заговорила в трубку: «Ники, где ты? Позвони мне сегодня и сообщи, каким рейсом ты прилетаешь. Уже все в мире знают, когда ты приедешь домой, кроме меня. Ты остановишься у нас или у бабушки? Пожалуйста, перезвони. Только не позже полуночи. Я сейчас приму золпидем, и минимум восемь часов ты меня не добудишься».

Она дала отбой, но почти сразу снова схватила трубку и в этот раз набрала номер мобильного телефона.

– Астрид, это ты?

– Тетя Элли! Привет! – ответила Астрид.

– У тебя все нормально? Голос странный.

– Я только спать легла. – Астрид откашлялась.

– А почему так рано? Ты заболела?

– Нет, я в Париже, тетя Элли.

– Аламак! Я и забыла! Прости, что разбудила тебя. Как Париж?

– Чудно!

– Много чего купила?

– Не то чтобы, – ответила Астрид, призвав на помощь все свое терпение. Тетушка позвонила, чтобы обсудить шопинг?

– В бутике «Луи Вюиттон» все еще очереди, в которых должны стоять азиатские покупатели?

– Не знаю. Я там не была лет сто, тетя Элли.

– Вот и молодец. Эти очереди ужасны. А еще азиатам позволяют покупать только одну вещь в руки. Напоминает японскую оккупацию, когда японцы заставляли китайцев стоять в очереди за испорченной едой.

– Да, но я понимаю, откуда взялись эти правила, тетя Элли. Ты бы видела, как азиатские туристы сметают предметы роскоши, и не только в «Луи Вюиттон». Они повсюду скупают все, что видят, лишь бы это был дизайнерский бренд. Просто сумасшествие! Знаешь, некоторые привозят покупки домой и перепродают, накрутив цену.

– Эти туристы позорят всех нас. Но я-то ходила по магазинам в Париже еще в семидесятых и ни за что не стала бы ждать в очередях, да к тому же покупать по чьей-то указке. Кстати, Астрид… Я хотела спросить… Ты говорила с Ником в последнее время?

Астрид помолчала немного.

– Ну, он звонил мне пару недель назад.

– Говорил, когда планирует приехать в Сингапур?

– Нет, он не называл точной даты, но уверена, что Ник приедет за пару дней до свадьбы Колина, как считаешь?

– Ник мне ничего не рассказывает! – Элинор помолчала, а потом осторожно продолжила: – Я тут размышляю, не устроить ли Нику и его девушке сюрприз – небольшую вечеринку в новой квартире в честь ее приезда в Сингапур. Одобряешь идею?

– Разумеется, тетя Элли. Мне кажется, они будут в восторге, – ответила Астрид, слегка опешив: с чего вдруг тетя собирается отмечать приезд Рейчел? Наверное, Ник пустил в ход свои чары.

– Но я совсем не знаю ее, поэтому мне трудно спланировать праздник. Подскажешь что-нибудь? Вы встречались в прошлом году, когда ты ездила в Нью-Йорк?

– Встречались.

Внутри Элинор все клокотало. Астрид была в Нью-Йорке в прошлом марте, а значит, эта девица нарисовалась на горизонте минимум год назад.

– И как она? Типичная тайванька? – спросила Элинор.

– Тайванька? Вовсе нет. Мне она показалась американизированной до мозга костей, – возразила Астрид и сразу же пожалела о своих словах.

«Какой ужас», – подумала Элинор. Ей азиатские девчонки с американским акцентом всегда казались смешными. Они всегда разговаривают так, будто врут на каждом шагу, когда пытаются подражать иностранцам.

– То есть она с Тайваня, но выросла в Америке?

– Я даже не знала, что она с Тайваня, по правде говоря.

– Да? Она не рассказывала о своей семье в Тайбэе?

– Не-а.

К чему клонит тетя Элли? Астрид поняла, что тетя хочет разведать обстановку, поэтому ей захотелось представить Рейчел в выгодном свете.

– Она умная и образованная, тетя Элли. Мне кажется, она тебе понравится.

– Ох, то есть она такая же умница, как Ник.

– Определенно! Мне сказали, что она одна из самых перспективных профессоров в своей области.

Элинор растерялась. Профессор! Ники встречается с профессоршей?! Господи, она что, старше Ника?

– Ники не говорил мне, какая у нее специализация.

– Экономическое развитие.

Хитрая и расчетливая зрелая дамочка! Аламак. Все хуже и хуже.

– Она училась в университете в Нью-Йорке? – не унималась Элинор.

– Нет, она училась в Стэнфорде, в Калифорнии.

– Да-да, я знаю Стэнфорд. – Элинор явно не впечатлилась.

Это шарашкина контора в Калифорнии, куда отправляются те, кто не смог поступить в Гарвард.

– Это топовый университет, тетя Элли, – сказала Астрид, которая точно знала, о чем сейчас размышляла тетя.

– Ну, думаю, если тебя заставляют поступать в американский университет…

– Да ладно, тетя Элли. Стэнфорд – отличный университет по всем меркам. Мне кажется, она еще училась в магистратуре Северо-Западного университета. Рейчел очень интеллигентная и одаренная, но при этом не витает в облаках. Думаю, она придется тебе по душе.