Читаем без скачивания За звездным горизонтом - Сергей Котов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он снял блокировку с прибора и углубился в чтение сообщений.
Личная жизнь погибшей была на удивление бесцветной. Подруг своего пола нет, только коллеги. Три постоянных партнёра, под настроение, видимо. Никаких пятничных вечеринок, квестов в вирте или других обычных для экипажа развлечений. Это не говоря о таких веяниях, как тёмная комната.
Зато на рабочем столе в качестве фона уже знакомая Гордею фотографию. Тот самый парень, последнее письмо от которого пришло вчера.
С партнёрами всё равно придётся поговорить, поэтому Гордей запросил данные о них на свой коммуникатор.
Тот, с кем она чаще всего встречалась, входил в навигационную группу. Математик. Две подтверждённые дубль-специальности: мануальная терапия и экология. Неожиданное сочетание! Гордей открыл фотографию, вложенную в личное дело, и сразу всё встало на свои места. Навигатор был очень похож на археолога. Глаза другие — но черты лица, брови… почти копия. Он смутно помнил, что, кажется, пересекался с ним несколько десятилетий назад, когда увлекался историческими квестами. Возможно, они были в одной команде.
Другие два любовника Инны были полными противоположностями друг друга: высокий худощавый парень, блондин. Очень молод биологически. Не так, как Белла, но всё равно — не больше двадцати одного. Второй — коренастый брюнет с большими залысинами и густой бородой, биологически, пожалуй, даже старше Гордея. В оставшихся волосах у него была седина.
«Забавные у тебя вкусы», — подумал Гордей, пролистывая сообщения от любовников. Большинство не представляли никакого интереса, у него самого содержание личной переписки примерно такое же: комплименты, пошлости, мелкие обиды, примирения… в общем, всё то, что позволяет чувствовать себя живым человеком.
А потом он наткнулся на сообщение от навигатора, которое пришло вчера утром:
«Твоё время пришло. Я готов выполнить просьбу».
И всё. Больше никаких пояснений. Вроде бы ничего особенного, речь могла идти о чём угодно — от массажа до анального секса, но Гордею не понравился его тон. Он резко выбивался из настроения других сообщений — даже тех, где они ругались. Для порядка он пролистал переписку за пару недель, чтобы найти хотя бы намёк на то, о чём могла идти речь. Но ничего подобного он так и не обнаружил.
Гордей выбрал в коммуникаторе приоритетный контакт Координатора и нажал на вызов.
Григорий ответил не сразу. Но всё-таки, спустя пять гудков, на экране появилось его недовольное лицо.
— Слушаю, — буркнул он, фокусируя взгляд на своём коммуникаторе, — а, это вы, Гордей… есть новости?
— Нужная санкция на возможное применение парализатора, — сказал он.
Оружие на борту было строжайше запрещено, однако на складах имелся небольшой запас спецсредств на случай опасного нарушения общественного порядка. До сих пор, с самого старта, этот запас не использовался и не вскрывался.
— Нашли подозреваемого? — заинтересовался Координатор.
— Возможно, — кивнул Гордей, — необходимо задержание для допроса. Я не могу гарантировать, что он последует со мной добровольно.
— Личность?
— Евгений Петров, навигатор, — ответил Гордей.
— Вот как… — Координатор задумался на секунду, но потом всё же ответил: — решение под мою ответственность. Берите то, что вам нужно. Только не затягивайте, через час выключение двигателей, передвижение по общественным местам будет запрещено.
— Да, я в курсе, — кивнул Гордей, — спасибо.
Записи экипажа, файл 047892
Из личных воспоминаний Гордея Захарова, инженера силовых систем и специалиста по общественной безопасности межзвёздного корабля «Москва»
Когда пошли слухи о первой волне демобилизации, Егор Петрович вызвал меня к себе на личную беседу. К тому времени батальон уже был расквартирован в глубоком тылу, под Челябинском, где когда-то был укрепрайон Вечных. Теперь уцелевшие здания и сооружения ремонтировали. Говорят, тут собирались оставить дивизию постоянной готовности, в состав которой должен был войти и батальон, который, скорее всего, будет сокращён до взвода. Не самая плохая перспектива; всяко лучше, чем заниматься оборудованием базы хранения.
Комбат выглядел необычно воодушевлённым. И вообще — в последнее время его поведение сильно поменялось. Нельзя сказать, что он стал более мягким, вовсе нет. Но каким-то… более человечным, что ли?
— Присаживайся, Гордей, — сказал он не по уставу после моего доклада, — поговорить надо.
Сердце у меня застучало чуть быстрее. Неужели и правда — дембель? Можно будет, наконец, скинуть эту опостылевшую форму, забыть про уставные обращения и распорядок дня…
— Долго тянуть не буду, — проговорил он, когда я занял стул с высокой спинкой, стоящий напротив его рабочего стола, — твой командир взвода накатал представление в Академию. И, в целом, с заявленными характеристиками я согласен. Нашей будущей армии нужны такие офицеры.
От неожиданности я даже рот приоткрыл. Кем только я не представлял себя после окончания Гражданской — но точно не военным! Да, я старался быть на хорошем счету, но в боевых условиях это ведь вопрос выживания, тем более в разведке.
— Вижу, удивлён, — продолжал комбат, — это хорошо, что сразу в пляс не бросаешься. Поэтому вот что: я дам тебе время подумать до завтра. Это дело такое, серьёзное. Никто на тебя давить не будет, и взводному не позволю. Офицерство — это совсем не то же самое, что служба на войне. Туда пойдут лучшие из лучших, в чью задачу будет входить бережное сохранение всего полученного кровью опыта. Понимаешь?
Я понимал. Только язык почему-то присох к нёбу, поэтому вместо уставной формы ответа я только автоматически кивнул.
— Теперь свободен, — улыбнулся комбат, — завтра жду, как соберёшься.
— Есть, — всё-таки смог выдавить я, поднимаясь.
В располаге возле моей койки на табуретке сидел Колька и читал книгу. Настоящую, бумажную, завёрнутую в пластиковую обложку. После той вылазки в логово вечного мы как-то сблизились, и теперь он ждал новостей после вызова.
Увидев меня, он поднялся и, воровато оглядевшись, подошёл и шепнул на ухо:
— Ну что? Дембель?
Я отрицательно помотал головой. Коля разочарованно вздохнул.
— Ясно… значит, ждать ещё, — сказал он и тут же добавил, будто спохватившись: — так чего вызывал-то? Собираются сержанта давать?
— Не совсем, — ответил я, и вздохнул, — наши отцы — командиры решили, что я достоин большего.
— В смысле? — Захлопал глазами от удивления Колька, — какого большего? Старшего сразу?
— В Академию представление делают, — признался я.
У Кольки глаза вспыхнули.
— Ну нифига себе новости! Я слышал, на подразделения разнарядки спускали… когда едешь?
— Не знаю пока, — сказал я и признался, — если честно, я вообще не уверен, что оно мне надо…
Коля сел обратно на табуретку, глядя на меня со смешанным выражением недоверия и удивления.
— Вот те раз… — сказал он, — да как от такого отказаться можно? Многие сейчас мечтают на службе остаться. Как-никак всё налажено. На гражданке сейчас не сладко, сам понимаешь. Страну восстанавливать надо.
— Понимаю, — кивнул я, — об этом как раз и думал…
Тут я услышал шаги за спиной. По «взлётке» спешил дневальный.
— Захаров, к комбату! — сказал он, когда подошёл ближе, после этого развернулся и пошёл обратно на тумбочку.
Мы с Колькой переглянулись.
— Эй! — окликнул я дневального, — я ж был только что!
— Снова зовёт! — ответил дневальный не оборачиваясь.
Мне ничего не оставалось делать, кроме как пожать плечами и вернуться в кабинет комбата.
В этот раз Егор Петрович был не один. Рядом с ним, в пол-оборота сидел незнакомый мне подполковник в лётной форме. Ещё одно заманчивое предложение о поступлении? «Дембель ещё не наступил, а на мою тушку уже столько кандидатов», — с неудовольствием подумал я, докладывая по форме о своём прибытии.
— Садись, Захаров, — кивнул Комбат.
Мне показалось, или у него в глазах было что-то вроде растерянности? Да что тут происходит?
— Рад познакомится, — улыбнулся лётчик, протягивая мне ладонь. Я пожал руку, которая оказалась сухой и крепкой, — наслышан о вас.
«Ну точно — свататься приехал», — подумал я. И ошибся.
— Нам нужна ваша помощь, — необычно мягко проговорил подпол, — дело особой важности, на контроле у Революционного комитета.
У меня сердце пропустило удар. Кажется, я понял, кто такой этот «лётчик». Контрразведка в наших войсках — одна из мощнейших, но при этом совершенно незаметных структур. Иначе мы бы ни за что не выиграли Гражданскую. Каждый
