Читаем без скачивания Отмщение клинка ночи - Райан Кирк

Хаджими нахмурился.

— Но игрок, который контролирует центр доски, контролирует игру. Базовая стратегия.

— Да, но ошибка — думать, что центром доски управляют фигуры в центре. Вы сосредоточены на фигурах там и пропускаете угрозы с краев доски. Когда я играю с вами, я контролирую центр, контролируя края и пробиваясь внутрь.

Хаджими понимающе кивнул.

— Вот почему ты предложили, чтобы мы послали убийцу к Такаши? Потому что действия на краях Королевства влияют на центр?

— Боюсь, ключевые события нашего поколения произошли на краю доски. Такаши мертв, но его идеи все еще распространяются от жителя к жителю. Два Водопада находились на самом краю Королевства, но тот день отразился на всей истории. Если мы хотим контролировать Убежище, мы должны иметь возможность контролировать границы нашей земли.

Они встали и некоторое время шли молча, наслаждаясь видами и звуками сада, в котором играли. Пока они шли, Минори слегка поклонился мастеру-садовнику, аккуратно рисующему узор в небольшом каменном саду. Минори ценил старания этого человека, и он держал грабли с той же осторожностью, что и Минори — свой меч.

Его мысли прервал Хаджими:

— Минори, одна из причин, по которой мне так нравятся наши поединки, — это твой подход к игре. Ты внимателен и всегда смотришь на картину в целом. Именно по этим причинам у меня для тебя новое задание.

Хаджими остановился, а Минори замер рядом с ним.

— Мне неприятно просить тебя об этом, потому что ты уже так много делаешь для совета, но многие из нас убеждены, что нет лучшего человека для этой задачи.

У Минори было только мгновение, чтобы задуматься, в чем же может состоять таинственная задача. Зная Хаджими, это могло быть что угодно.

— Мы хотели бы, чтобы ты отправился в Убежище и выступил в роли связного короля.

Минори годами учился управлять реакцией. Вместо радости, которую он чувствовал, он изобразил озабоченное выражение лица.

— Что-то случилось с Киоши?

Хаджими покачал головой.

— Нет, но совет верит, что текущая ситуация требует сильное присутствие при дворе. Киоши продолжит свои обязанности, но я бы хотел, чтобы вы двое работали вместе. Мудрость Киоши поведет тебя, но твои ум и восприятие пригодятся.

Минори поклонился Хаджими.

— Служить — честь для меня.

Хаджими отмахнулся от поклона Минори.

— Ладно тебе. Мы знали друг друга много лет. Я знал, что ты согласишься, хотя тебе придется покинуть сады, которые ты так любишь.

— Стоящая жертва.

— Не думаю, что ты так заговоришь через несколько месяцев.

— Как я могу служить совету в столице?

Хаджими огляделся, словно переживал о тенях. Минори улыбнулся от мысли. Если и был какой-нибудь шпион, достаточно смелый, чтобы проникнуть в Зал Клинков, где каждый мог почувствовать его присутствие, он заслужил хранимые внутри секреты. Но все же Хаджими колебался, и Минори пришлось побудить его говорить открыто.

— Совет считает, что у нас должен быть более сильный голос на стороне короля. Сила Киоши в его способности работать с людьми, но снова и снова он был готов идти на уступки, которые, как мы считаем, ослабляют Королевство.

Минори знал, о чем говорил Хаджими. Сила клинков была сильно урезана за последние несколько лет, в то время как сила трех великих домов продолжала расти. Единственной силой, уравновешивающей лордов, были клинки, верные только Королевству и, соответственно, королю. Великие дома могли ссориться между собой, но никто не осмеливался подвергнуть Королевство опасности с клинками вокруг, чтобы поддерживать порядок. Хотя их было гораздо меньше, чем армий, которыми владели лорды, их сила воинов могла уничтожить любого противника на поле боя.

Таким образом, дома прибегли к политике, играя на скрытом страхе народа. Клинки были почти мифом по своему статусу и, что бы там ни было, их боялись не меньше, чем уважали. Дома распространяли истории о злоупотреблениях. Некоторые из них были обыденными, например, клинки требовали оплаты за услуги или сами решали, кому помочь, исходя из их богатства. Но эти мелкие истории позволили распространить еще более опасные слухи. Слухи об убийствах, изнасилованиях и грабежах. Люди не знали, было ли это правдой, но люди стали бояться клинков.

Дома впились в этот страх, и с Киоши в столице они смогли продвинуть несколько законов, которые ограничивали способность клинков действовать. Все началось с переписи и реестра, так что каждый клинок в Королевстве был известен. Затем, шаг за шагом, дома настаивали на том, чтобы Совет Клинков добивался одобрения практически любых действий на землях их семей. Совет теперь мало что мог сделать без предварительного одобрения хотя бы одного дома, что поставило совет в опасное положение. Клинки были и всегда были клеем, скрепляющим Королевство.

Хаджими продолжил:

— Совет долго и упорно обсуждал, и мы решили, что пришло время сделать более решительные шаги. Сила должна править этой землей. Ни у одного из лордов нет воли. Мы единственные, кто может править.

Минори согласился. Из клинков будут лучшие правители, которых не будет вести страх, как лордов и обычных людей. Обладая даром чувства, они могли видеть дальше и понимать больше, чем мог надеяться любой обычный человек. Но давным-давно их предки постановили, что ни один клинок не займет трон. Они решили, что от этого будет слишком много силы в одном месте.

Минори уважал своих предков, но не соглашался с ними. Власть должна быть сконцентрирована. Любой мечник знал, что сосредоточенность важна как в битве, так и в жизни. Власть не была исключением. Сосредоточенная сила могла произвести изменения так же решительно, как смертельный удар клинком. Рассредоточенная, власть ослабла. Он будет сражаться до дня своей смерти, чтобы увидеть клинок на троне.

Он посмотрел на своего наставника.

— Если я смогу увидеть или создать возможности для приобретения авторитета для клинков, должен ли я преследовать это?

Хаджими кивнул.

— Дома слишком прочные, и если такая закономерность сохранится, это может привести только к открытому конфликту. Мы предпочли бы видеть будущее без насилия. Ты сыграешь важную роль в этом.

Некоторое время они шли молча, Минори нежился в тишине сада. Он культивировал образ человека, любящего