Читаем без скачивания Тибетское Евангелие - Елена Крюкова

— Не смотри, — сказал ему Исса тихо.

Стрелявшие в Маньку люди заталкивали оружие обратно в кожаные чехлы. На их лицах застыли ненависть, недоумение, отвращение.

— Что она сделала вам? — тихо, нежно и печально спросил Исса людей.

— Она убила человека! Шесть часов назад! Переспала с ним, убила и ограбила! — злобно выпалил синий милиционер, молодой совсем парень. Овчарка взлаяла хрипло раз, другой. — И вас бы вот тоже! Перестань, Манька! Фу! Сидеть! Чей ребенок?!

— Мой ребенок, — сказал Исса, наклонился и поднял мальчика, под мышки ухватив, с черной наледи.

— Чо так одеваете ребенка! Как на маскарад!

Парень в синей форме поглядел на расшитый жемчугами берет, потом на босые ноги Иссы. К голым загорелым ступням бежала, прожигая снег, наледь и наст, темная Маньки— на кровь. Кровь выжигала в снегу глубокие, змеиные трещины.

— Сам-то в катанках подшитых ходит! А дитенок в шапчонке тряпочной щеголяет! Тьфу! Бога благодари, мужик, что жить остался! Мы ее давно уж ловим! Да вот… судьба сама поймала!

Люди в мертвецки синей, казенной одежде побежали прочь, опять вдоль рельсов. Собаки снова натянули поводки. Две половины Маньки перестали вздрагивать. Не будешь ты отныне, светлых небес царица, носить собачье имя. Солнце сверкало царем на коронации. Забивало белые гвозди в живое, рыдающее горло. Исса вытер мальчику рот своею ладонью. Снял с себя холщовый плащ, ухватился за капюшон, не раз спасавший его от пустынной жары, и резко оторвал его, и хрустели, разрываясь, древние нити. Надел капюшон на голову мальчика, на кровавый берет.

— Вот. Тебе теперь не холодно будет.

— Дядя, а ты правда мой папа? — спросил мальчик, глубже насовывая на головенку старую волчью ушанку. — У меня мама актриса! У меня уже пап было много! Ты — новый!

Повернулся Исса. Пошагал прочь от мальчика с черепахой, от людей с пистолетами, от сладкого запаха крови. Мороз обжигал голову. Будто водку на голову выливали. Он отдал мальчику шапку, а надо было жизнь отдать.

ДНЕВНИК ИССЫ. ДАМАСК И ПАЛЬМИРА

палимпсест

писано на арамейском языке поверх греческого текста койнэ

Мати Света, тихая Мати! Там, где три бога, (там) боги. Там, где два или один, (Ты) с ним. Многие (стоят) перед вратами; но единственные войдут в Брачный Чертог.

Тихая Мати, прими!

Сделай двоих одним. Внутреннее (как) внешнее. Верхнее сделай как нижнее. Мужчину и женщину сделай (одним). Пресуществи мужчину в мужчину и женщину, а женщину — в женщину и мужчину. Сделай ГЛАЗ вместо глаза. РУКУ (вместо) руки.

НОГУ вместо (ноги). ОБРАЗ вместо образа. И, зрячего, идущего, (обретшего) Свет, за руку мою (введи) меня в Царствие.

Мати Света! Тихая Мати.

…сегодня Дамаск. Крыши…

…дошли. Вода — верблюду песня. Тихий воздух. Хлебы, на Солнце сушеные. Мешки…

Иные идут праведно. Иные вязнут во грехе.

…и тайны Мира Иного. Нахожусь (среди) живых во образе ребенка.

…палатки. Купцы вышли под звезды вознести молитву. Хотел (вместе с) ними вознести. Крыши (Дамаска) ладонями к небу (вздымались). Дышал тяжело. Воздух полон звона гор.

…звезд звона. Иду на Восток, я ребенок, хочу увидеть живого боевого слона. Отдыхаем (в виду) Дамаска. Хочу купить кинжал из твердой стали: зачем он? Хочу вступить (в беседу) с купцами — (они) сидят в благочестивом внимании и слушают (меня). И один говорю. И одинок.

Нынче стояла большая жара, и от жара (лопнула кожа) у меня на пятках, и стало больно идти. И сел на верблюда. Животное (снизошло) до меня. Мы почитаем зверей ниже себя, но может быть так, что они не ниже, а выше нас.

…Дамаске. Улицы полны красивых женщин и бедных, нищих стариков. Скоро умрут (старики). А красавица будет наряжаться, пока красива.

Жители Дамаска едят длинные плоские (похожие) на рыб лепешки. Напоминают иудейский хлеб. Мягче. Шел по улице и видел: в ряд сидят дети, юноши, зрелые мужи, (женщины) и старцы, и все ломают хлеб (между) пальцев и вкушают в молчании.

Подошел к ним и обратился: ЛЮДИ! ВКУШАЕТЕ ХЛЕБ ВАШ! ХЛЕБ МУДРОСТИ (ВКУСИТЕ) СКОРО!

Я стал смеяться и смеялся долго. И спросили меня старцы: Чему смеешься, мальчик? Слишком (молод) ты, чтобы над старостью смеяться! Ответил: Не над старостью вашей (смеюсь). От радости (смеюсь), что вы еще не знаете, но узнаете (меня).

Тогда женщины (сказали): Отведай с нами хлеба нашего!

И взял я из рук дамасских женщин (хлеб), и ел его.

И продолжал смеяться.

…юноши: Видим, что (чужой) ты! Чужого (нам) не надо! Ответил: Я иду своим путем.

…дети (спросили): Болят у путника ноги? Они почувствовали на стопах моих трещины мои. Я сел и вытянул (ноги) перед ними. Дети принесли теплой воды в тазу и (омыли) мне ноги. Возрадовался. Исчезла боль. И сказал: Иду на Восток, ибо надлежит мне (свидеться с) Великими Мудрецами, живущими на восходе Солнца! (Спросили) дети: Так будешь ли прославлен? (Снова) засмеялся. Ответил: Когда Жених выйдет из Чертога Брачного, тогда пусть (они) постятся и пусть молятся!

…это поток. Вышний Владыка — (это) река. Вышний Царь — (это) море; омывает ноги (ваши) внизу, а небо целокупно (отражается в) нем.

…из Дамаска в Пальмиру. Роскошь города Великого Сифа! (Они) говорят мне: Ты сын Господа Бога нашего. (На что) говорю: купцы, речи мои слушали ли внимательно? Отвечают: (Вознесем тебе) благодарственную песнь! Смеются (их губы), розовеют на солнце их лица. Говорю: Никому из тех, кто живет (здесь и сейчас), не дано (узнать) в лицо меня.

…узнает?

…обнял его, и с головы его скатился розовый (тюрбан? шерстяной платок?). Говорит: ты с нами в виде ребенка, а может, ты не (Вышний), а колдун? Вылечил захворавшего верблюда, а (хотели) прибить скотину.

…постиг солнечный (удар), и его вылечил. А (отправлялся) к праотцам.

…смеялись (сначала, потом) стали впадать в ярость и в (гнев). Вскочили и хотели бить (палками). Встал. Руки раскинул и стал похож видом на (крест). Не буду есть вашу еду! — сказал. Пока вы не поймете, что (Тот), Кто внутри вас, руководит вами! Если внутри вас (Вышний) — разве подобает вам бить и убивать? Подобает ли кричать по-скотьи, (визжать) как свиньи? Человек (сошел) с неба. Его же (принижают) все время. Помните: вы не земляная персть. Ваше жилище над вами, в (мире горнем).

…тогда они (закричали): Покажи, где жилище наше! Введи нас (туда)!

…не могу. Ибо не (Вышний) поселил гнев и ужас под ребрами вашими. А тот, с кем и я (сражаюсь). Вдохните глубже воздух, а потом отдайте дыхание. Пусть оно выйдет (вон). Очиститесь. Пусть первый, кто усмирит (…) в себе, станет напротив меня и скажет мне: Вот я, брат мой! Прости, люблю (тебя)!

…и (встал) передо мной. И сказал: Прости! Люблю!

…обнял его. Увидел: в черной бороде его блестели (слезы). И я (заплакал) вместе с ним от (…).

…(остальные) отвернулись. И сказал: Все сильны лишь слабостью своею, и никогда не отворачивает от (брата) своего лицо свое. И, плача, он все равно отвернул от (меня) лицо (свое). И сказал: Роскошь златого града Пальмиры превосходит все, виденное мною доселе! Но все сокровища (града сего не отдам за) один взгляд твой, брат мой, глаза (в глаза).

…плача, поглядел мне (в глаза). И поглядел ему (в глаза).

…глядели друг на друга.

…(глаза) глубже тысячи морей, глубже тысячи тысяч гладко обточенных (…), смарагдов и (…). Ярче хризопразовой (колонны) храма Соломона сияли (глаза) его! И сказал ему: Брат мой, понял ты, любовь правит миром?

…(но) смеялись, хоть и кивали (головами).

АНГЕЛ ГОСПОДЕНЬ ГЛАГОЛЕТ: ИСПЫТАНИЕ ОГНЕМ

Нынче подошли путники совсем близко к Дамаску, его же жители пустынь именуют Дамашк. Благословенный град аш-Шам, сиречь Дамаск, воссиял из гор и марева пустыни, земной Эдем!

Мой господин, нежный мой мальчик! Не знаешь, что разбили купцы твои палатку свою близ деревеньки Бейт-Лахья, где жила праматерь Хева. Я знаю, я.

У Хевы был красивый сад; она разбила его в память об Эдеме, откуда изгнана была вместе с мужем своим, грешным Адамом. Красные яблоки прятались в темно-зеленой, мрачной листве. Пылали померанцы скифским золотом. Сладкие сливы таяли диким медом на языке. Крупные, тяжелые виноградные гроздья свешивались с гибкой подсохшей лозы, и цветом были: чистый аметист, синий лазурит, прозрачно-зеленый хризопраз! Драгоценности — плоды земные, и плоды земли — самоцветы. И те и другие праматерь Хева любила. Однажды сын ее младший, Авель несчастный, в подарок ей гроздь густо-алых гранатов принес. Замерло сердце у Хевы. Почуяла кровь.

Помолилась за сына! Да поздно.

Все мы чуем кровь всегда и везде! Загодя чуем! Да не умеем читать земли знаки.

А вот мальчик мой, Господь мой, умеет!

Разожгли купцы костер на свежем воздухе. Жарили мясо, косулю у охотников задешево купили. Освежевали. На вертел насадили; ярко, гордо горел одинокий огонь. Жир капал в костер, шипел, маслом в огонь с раскаленных небес капали звезды.