Читаем без скачивания Помощница ведьмака. Книга 3. Навь - Завгородняя Анна Александровна

– Пан Макарий сказал, что в Темнолесье, – ответил, правда, с неохотой.

– Темнолесье? – переспросил князь.

– Дорога пойдет через Темнолесье, – продолжил Богдан. – Товары надо срочно перевезти к заказчику. Сроки поджимают, вот он и идет на риск! Потому столько и платит.

 Генрих хмыкнул. Его память услужливо подсказала, что Темнолесье не самый лучший маршрут для каравана. Когда он еще был князем, а его родители были живы, ходили слухи, что в тех местах живет поганый народ, который совсем не чествует чужаков. Да и места там гиблые.

– Ты про оплату послушай, – сменил тему Богдан. – Все свои проблемы решишь сразу.

– Если жив останусь, – ответил Генрих.

– Боишься? – его знакомец остановился и посмотрел в лицо молодого князя с вызовом.

 Кровь ударила в лицо Велке и ему стоило больших усилий не ответить резко.

– Я просто думаю, что вряд ли мертвецу помогут деньги, – сказал он, – а у тебя семья… Что будет с ними, если ты сгинешь?

 Богдан рассмеялся.

– Я не сгину! Меня боги берегут, – а затем чуть пригнулся к Генриху и шепнул, – только моей жене не говори о том, куда мы отправляемся. Я не хочу, чтобы она переживала лишний раз.

– Как скажешь, – ответил князь и мужчины последовали дальше по грязной разбитой дороге, мимо домишек, что провожали обоих мутными глазами затянутых в бычьи пузыри, окон.

 Первым, что почувствовала, когда пришла в себя, был странный холод, разливавшийся по всему телу. Кажется, я основательно промерзла еще лежа на мраморном алтаре. Глаза отказывались открываться, тело, словно чужое, просто лежало, отдаваясь странной ломотой. Сперва даже не попыталась встать, а затем память услужливо подсказала мне, где я должна находиться после того, как испила мертвой воды, и я распахнула глаза.

 Вокруг царил полумрак. В Нави, кажется, как и там, в мире живых, была зима. Или это просто вечный холод для умерших?

 Я оказалась на льду на какой-то опушке, а вокруг возвышались черные деревья, усыпанные густой листвой, такой же черной, как самая глубокая из ночей, что мне доводилось видеть на своем веку. Привстала, чувствуя, что боль усилилась, и отчего-то подумала, что это странно, быть мертвой и ощущать боль.

 Под ногами что-то хрустнуло, и я опустила глаза. Тонкая корка наста треснула под тяжестью моего веса, и я поспешила перешагнуть через лужу, но едва сделала пару шагов, как поляна словно ожила, взорвалась темным маревом, когда в небо, потревоженные шумом, взвились черные вороны. Их были сотни, а может быть, даже тысячи. Звук хлопающих крыльев, разрезающих воздух, и жуткое карканье наполнили тишину. Присев, обхватила руками колени и спрятала голову, опасаясь, что вся эта птичья туча, эта пернатая стая обрушится на меня, но ничего не произошло.

 Поругавшись на своем птичьем языке, вороны снова опустились на деревья, и я пошевелилась, подняв глаза и застыв в удивлении. Оказалось, все деревья, до одного, были голыми, словно после пожара. Черные остовы стволов, ветки-руки, тянущиеся к серому небу, были усыпаны птицами, которых прежде приняла за листья. Зрелище жуткое до дрожи в ногах.

«Добро пожаловать в Навь!» – сказала сама себе и снова встала на ноги, торопясь покинуть этот мертвый лес, если такое только было возможно.

 Я медленно шла мимо деревьев, относительно невысоких, облепленных птицами. Их красные глаза сверкали, когда вороны смотрели на ту, что посмела потревожить их покой. Где-то внутри отозвалось понимание, что птицы мертвы. Может быть, а Нави сосуществуют рядом мертвые животные и люди, вперемешку с нечистью?

 Заставляя себя идти вперед, то и дело поглядывала на птиц, опасаясь нападения, но, рассевшись обратно на ветви, вороны просто смотрели, не проявляя агрессии, хотя при этом казались настороженными, как и я сама.

– Я не несу зла, – прошептала, продолжая идти и молясь всем богам, чтобы этот лес закончился.

«Не может быть, чтобы здесь все было только так», – мелькнуло в мыслях.

 Под ногами хрустел лед. Земля здесь была промерзшей, тёмно-коричневой… Ни клочка жухлой травы, ни сугроба – просто лед и холод, да еще эти птицы на мертвых деревьях, которым, казалось, не будет ни конца, ни края. А ведь я всегда думала, что Навь другая? Или мне просто повезло попасть в ее особый уголок?

 Сколько шла, не знаю. Скоро я потеряла счет времени, а вокруг сгрудились только эти деревья и эти черные вороны с их пронзительными яркими взглядами, словно тысячи огоньков, что следят за тобой одновременно, доводя руки до неприятного липкого состояния жути.

 «Роланд, – подумала я. – Где ты? Как мне найти тебя в этом мире? Насколько он огромен, успею ли я за тот срок, что отвела старая ведьма? – и тут же сказала сама себе, более уверенно и резко. – Успеешь! Должна успеть!»

 А лес все продолжался и не собирался заканчиваться.

 Ноги устали. Я уже едва передвигала их, когда впереди показался просвет. Сперва я решила, что это только плод моего воображения и даже проморгалась, и потерла кулаками глаза, но не! Ошибки не было. Впереди определенно что-то было, и оставалось надеяться, что это конец жуткого леса.

 Откуда-то взялись силы. Я пошла быстрее, хотя прежде думала, что без продолжительного отдыха уже не сделаю ни единого шага.

 Ошиблась. Сделала и даже сорвалась на бег, разглядев синеющее небо в пространстве черной стены стволов. За спиной снова взорвалось небо, взмыв черными клочьями хлопающих крыльев, когда я выскочила на свет. Резко оглянулась и увидела, что вороний лес за спиной пропал, уступив место почти обычному, который привыкла видеть при жизни.

«Странно», – подумала и обратила взор вдаль.

 Оказалось, что я стою на протоптанной тропе. Вокруг нависают лиственницы. Холод остался почти прежним, а свет, лившийся с неба, не грел, будто солнце, что светило над головой, было так же мертво, как и все вокруг. Приглядевшись, заметила, что тропа уходит куда-то вперед. Решив, что раз есть тропа, значит, кто-то по ней ходит, я двинулась дальше, стараясь не думать о тех опасностях, что таила в себе Навь. Что за твари населяют ее, кого я могу встретить? Ведь все те чудовища, которых Роланд убил, бродят где-то здесь, если не ушли, как и полагается, к свету.

«Не думай о дурном!» – сказала себе и заторопилась по тропинке, надеясь, что она выведет меня… Но вот куда именно… пока и сама не знала.

 Агнешка склонилась над алтарем. Чуть улыбнулась и потянулась тонкими пальцами к лицу спящей девушки, которая лежала на белом мраморе. Осторожно убрала темную прядь с ее лба, откинула назад и пристально вгляделась в красивое лицо.

«Значит, вот как я буду выглядеть, если все пройдет успешно!» – не удержалась ведьма и улыбнулась еще шире.

 Ее тело умирало и уже никакие заклинания и зелья больше не могли восстановить те процессы, что начали свой отсчет. Всему есть предел, ведь только душа вечна, а тело, как не поддерживай его, какие силы не вливай, в итоге приходит в негодность.

 Ульяна же была хороша, молода и полна жизни. Даже сейчас ее кожа все еще казалась румяной, хотя сердце не билось, замерев, а полная грудь не вздымалась во вздохе.

«Всего неделя и я стану тобой!» – Агнешка отошла в сторону и достала из сундука прозрачную белоснежную ткань, какой покрывают свои волосы невесты. Затем, вернувшись к алтарю, Глава Круга накрыла ею спящую и, еще раз взглянув на лицо под вуалью, направилась к выходу.

 Еще несколько дней и, когда душа бывшей княжны Биллевич будет далеко, так далеко, что ничто уже не вернет ее назад, Агнешка займет ее тело и навсегда проститься со своим прежним, дряблым, умирающим.

«А Круг получит новую Главу», – подумала она и рассмеялась, ухватившись за кольцо на двери. Потянула на себя и распахнула двери.

 Темнота дыхнула смертью и сыростью.

«Я все восстановлю за счет этой влюбленной дурочки, – шагая по ступеням наверх, думала старуха, – и даже свою силу. И никто не будет знать… Никто».