Читаем без скачивания Королева дождя - Кэтрин Скоулс

— Конечно вы меня знаете. Я была лучшей подругой Сары, вашей матери. Именно поэтому я здесь. — Джейн посмотрела Кейт в глаза. — Я приехала из Африки, чтобы найти вас. — Теперь она говорила медленно и четко, будто взвешивая каждое слово. — Поскольку есть нечто такое, что вы должны узнать. О чем я должна рассказать вам.

От изумления у Кейт отвисла челюсть, ее мозг заработал на полных оборотах, пытаясь осознать, о чем именно говорит эта женщина. Неожиданно из хаоса мыслей вычленилась одна-единственная.

Она была там, но не умерла.

Кейт будто очутилась в потоке обрывочных воспоминаний, навеянных «Книгой современных мучеников». Колдовство. Кукла-фетиш. Женщина, изгнанная из миссии…

— Я не знаю вас, — повторила Кейт.

Но не успели эти слова сорваться с ее губ, как в ней зашевелились сомнения. Эти глаза… Разве они с самого начала не показались ей знакомыми? И еще молитва Ордены…

— Это не случайность — то, что мы с вами соседи, — добавила женщина, Анна Мейсон. — Ваш дом когда-то принадлежал мне. Я подарила его вашим родителям. — В глазах Анны разлилась нежность. — Вернее, подарок предназначался для Сары. Она переживала, что у них не было никакого жилья, куда бы они могли вернуться, когда завершат свою миссионерскую деятельность. Понимаете, она ведь была моей лучшей подругой. Я бы отдала ей все что угодно. Я любила ее.

— Прекратите! — взорвалась Кейт. — Я не хочу больше ничего слышать. — Она чувствовала, что над ней нависла лавина боли, готовая сорваться в любой момент.

— Но вы должны меня выслушать, — не отступала Анна.

Кейт посмотрела на дверь. Три шага, и она выйдет из комнаты. Уйдет из этого дома.

Анна закашлялась, склонившись над салфеткой. Она ссутулилась, тело ее содрогалось от приступа кашля, который никак не проходил. Похоже, она была не в силах с ним справиться.

Кейт наблюдала за ней, испытывая беспокойство.

— Вам плохо? Принести воды?

Анна покачала головой, отчаянно пытаясь восстановив дыхание. Кейт сидела не шевелясь. Из-за недомогания соседки она не могла просто взять и уйти.

Как только Анна пришла в себя, она заговорила совсем о другом.

— Миссия отказалась дать мне разрешение связаться с вами. Мне сказали, что вас нельзя расстраивать. И я решила подождать, пока вы повзрослеете. Тогда я отправила вам письмо…

— Я ответила на него, — перебила ее Кейт. — Я написала, что больше не хочу получать от вас никаких известий. Я очень ясно выразилась.

Анна кивнула.

— Именно тогда я поняла, что мне придется приехать сюда самой. Найти способ…

Кейт недобро прищурилась.

— Так вот почему вы мне отдали свой сад! Чтобы подружиться со мной. Вы выдавали себя за другого человека. — Голос Кейт сорвался. — Вы обманули меня! — Внезапно она ощутила, что возненавидела эту женщину с высокой прической и в блестящем платье. Она хотела видеть прежнюю Джейн, в брюках хаки, усыпанных пеплом, и с волосами, свисающими неряшливыми космами…

— Я должна была так поступить. — Голос Анны был твердым, но ее глаза умоляли. — Если бы я ни с того ни с сего появилась на вашем пороге, вы бы прогнали меня.

Кейт уставилась на нее. В памяти пронеслись картины прошедших недель. Теперь она видела, что соседка искусственно создавала связь между ними, а затем осторожно трансформировала знакомство в дружбу. Причем женщина заставляла себя продвигаться в этом направлении медленно, сдерживая нетерпение.

— Вы правы, — холодно заявила Кейт. — Я бы прогнала вас. Я не хочу думать о прошлом. Его больше нет, Я оставила его позади.

— Но это невозможно, — неожиданно возразила ей Анна.

Кейт встала, оттолкнув стул с такой силой, что буфет затрясся. Одна из резных фигурок упала и покатилась по полу. Кейт наклонилась через стол к Анне; ее лицо окаменело от внезапного приступа ярости.

— Не говорите мне, что мне делать, а чего не делать! Вы не знаете, каково это — пытаться жить только настоящим. Да, это практически невозможно, — ей стало трудно дышать, и она начала хватать ртом воздух, — поскольку постоянно что-то напоминает о прошлом. У вас все замечательно, и вот однажды вы садитесь в трамвай. Вместе с вами в него заходит чернокожий. Час пик. Его прижимает к вам, и черная кожа мужчины касается вашей. Вы чувствуете его дыхание… И вы начинаете думать о том, что же тогда произошло. Вы не можете выйти из трамвая. Вы не можете убежать от него. Вы знаете, что вам будет плохо. — Ее голос внезапно упал до шепота. — И от всего этого вам становится плохо.

Анна наклонилась вперед. Ее глаза покраснели от долго сдерживаемых слез.

— Я могу помочь вам, Кейт. Просто позвольте мне поговорить с вами. Рассказать, что произошло на самом деле.

— Нет! — простонала Кейт. — Я не хочу ничего знать. Мне это безразлично.

— Но вы должны узнать. Я все равно расскажу вам, — резко заявила Анна. — Ради Сары.

— Прекратите! — Кейт шарахнулась от стола и, спотыкаясь, побрела через комнату; она задела локтем свечу, расплескав воск.

Когда она добралась до двери, Анна громко и четко сказала ей:

— Вы дитя земли и всегда им будете. Этого не изменить.

Кейт замерла, не успев опустить ногу на пол. Слова походили на заклинание, благословение… или проклятие. Оглянувшись, она увидела, что Анна все еще сидит на стуле и протягивает к ней руку.

Кейт покачала головой. Ей казалось, что воздух сжимается вокруг нее, становясь ловушкой. Она развернулась и выбежала из дома.

Она бежала по сумеречному саду, не сбавляя темпа, и остановилась, лишь оказавшись перед дверью своего дома. Когда она достала из кармана ключ, глаза ее наполнились слезами. Она прижалась к двери, прислонилась головой к твердому дереву.

Последние слова Анны эхом отозвались в ее памяти.

Ты — дитя земли. Этого уже не изменишь.

Кейт зажмурилась, ее окатила волна боли. Как она любила это выражение! Дитя земли. Его использовали африканцы, говоря о европейцах, которые родились в их стране. В детстве Кейт чувствовала, что этот факт делает ее не такой, как все, особенной. Оно заставляло ее чувствовать более глубокую связь с Африкой, с теми ее отличительными чертами, которые она любила: с колючими деревьями, острыми пиками, вонзавшимися в закатное небо; с розовыми фламинго; со вкусом пыли и запахом засохших коровьих лепешек; с пучками слоновой травы, раскинувшейся, словно огромный узловатый ковер. Со всем тем, что было частью ее мира. Ее земли. Ее дома.

С местом, которое она любила и потеряла.

В последующие дни Кейт не приходила в свой новый сад, игнорировала увядающую рассаду и недавно взрыхленную почву, высыхающую на жарком солнце. Вместо этого она брала сверхурочную работу в клинике, пытаясь обрести убежище в безвременном мире дорогих духов, толстых ковров и спокойной музыки. Она с головой погружалась в детали жизни пациентов: брак, который можно было спасти, если жена помолодеет; работа, которую удастся сохранить; болезненные воспоминания о единственном ребенке, которому не позволили родиться. Бывало, ей долгие часы удавалось сдерживаться, но затем она поднимала голову от бумаг и неожиданно видела лицо Джейн-Анны, которая звала ее вернуться в Лангали. Просила ее еще раз все это увидеть. Услышать крики, ощутить ужас, почувствовать запах пролитой крови…

Когда Кейт в конце концов пришлось взять выходной, она решила хорошенько отоспаться. Но ее очень рано разбудило блеяние козы в соседском дворе. Она представила себе, как животное отчаянно натягивает привязь, но не может дотянуться до сочной листвы. Она встала и позавтракала. Коза все еще блеяла. Поняв, что игнорировать эти звуки она больше не сможет, Кейт вышла наружу, чтобы посмотреть, что случилось. Прячась за деревьями, она осторожно заглянула в соседний сад. Коза была привязана у костра. Она подчистую съела траву везде, докуда могла дотянуться, образовав круг лишенной растительности земли с колышком в центре, Кейт нахмурилась. Было маловероятно, что соседка специально оставила животное на привязи так надолго. Кейт прошла чуть вперед и увидела кресло скваттера. Оно было пустым. И костер совсем потух — из кучки пепла не поднимался даже тоненький дымок.

Кейт осторожно пошла через сад к козе, надеясь, что ее не заметят: она не хотела встречаться с этой женщиной, Анной Мейсон. Рано или поздно ей придется смириться с реальностью ее присутствия по соседству — но не сейчас.

Коза радостно запрыгала, когда Кейт приблизилась к ней.

— Проголодалась, да? — пробормотала девушка, отвязывая животное. Коза тут же рванула прочь, не удостоив спасительницу даже взгляда.

Кейт осмотрелась. Черный ход был открыт. Заварочный чайник с лаймовым напитком стоял на ломберном столике. Крышка проигрывателя была поднята, и на поворотном круге уже собрался тонкий слой пепла. Кейт нахмурилась и немного встревожилась.