Читаем без скачивания Тристанийские каникулы - Нобору Ямагути

* * *

День второй.

Луиза была крайне осторожна, чтобы не дать воли своим драчливым ногам.

А для того, чтобы улыбаться, несмотря ни на какие слова, она положила в рот рамку из проволоки и тем самым зафиксировала на своем лице улыбку. Полностью подготовленная таким образом официантка никогда не переставала улыбаться. Но... ей так и не давали чаевых. Она изо всех сил сдерживала свою ногу, она постоянно улыбалась, но даже это не помогло.

Теперь в дело вступили ее руки.

Клиент с интересом осматривал Луизу. Похоже, ему понравилось ее личико.

- Ох! Ты... такая милашка, разве я не прав? Налей-ка мне вина.

Человек был очарован ее лицом, но вскоре заметил серьезный недостаток. Ее грудь... совершенно плоская. Совершенно непроизвольно из него вырвались язвительные слова:

- А что это с тобой? Только не говори, что ты - мальчик. Хотя, твое личико такое... Вот что, давай я тебя научу одной хитрости. Возьми немного ткани и подложи туда. Если ты так сделаешь, то станешь здесь лучшей! Ха-ха-ха! А теперь наливай.

После этих слов лицо Луизы свело судорогой, но ее улыбка была надежно зафиксирована. В этот раз, благодаря проволоке, все должно было пройти хорошо. Но не прошло.

Луиза вылила вино на голову посетителя.

Видимо, из-за того, что она сдерживала себя, ее рука решила действовать самостоятельно.

- Что ты вытворяешь?!

Посетитель поднялся. Почувствовав опасность, Луиза ударила его бутылкой по голове.

Человек упал, и хотя ей больше не нужно было наливать ему вино, но и чаевых она тоже не получила.

Девочка была поражена тем, что рука двигалась сама по себе, выливая вино на голову обидчика всякий раз, когда кто-то издевался над размером ее груди.

На следующее утро Луиза попросила у Сайто совет. Подумав, он предложил ей наливать вино, поместив бутылку между грудей.

Если руки будут удерживать бутылку возле груди, то не смогут поливать вином клиентов. К тому же такая поза очень порадует посетителей.

Но хозяйка, решила, что он тоже издевается над размером ее груди, и поэтому избила своего фамильяра.

* * *

День третий.

Луиза держала руки под контролем. После того, как она ставила бутылку на стол, то тут же сцепляла руки за спиной и улыбнулась. Даже когда ее просили налить вина, она осталась стоять все с той же улыбкой на лице.

- Налей мне.

Луиза широко улыбнулась.

- Я сказал, налей мне вина.

Она продолжала широко улыбаться.

- Я тебе говорю, наливай!

Выражение лица Луизы не изменилось.

- Да что с тобой?!

Снова ей не удалось получить чаевых. Когда хозяйка попросила совета у Сайто, он предложил ей держать бутылку ртом. Но рот Луизы был маловат, чтобы в него могла поместиться бутылка, а фамильяр, делая вид, что озабочен ее проблемой, на самом деле выглядел сонным. "Ты не должен предлагать глупости, которые приходят тебе в голову, только потому, что тебе хочется спать", - сказала девочка, и избила его.

* * *

Четвертый день.

Уже прошла половина недели битвы. Успехи в получение чаевых были неутешительными - полный ноль. Как и ожидалось, Луиза была в отчаянии. Она очень тщательно следила за своими ногами, руками и словами, когда разливала вино.

- Странно, ты неуклюжа, но у тебя - изысканные манеры. Вот, держи.

Возможно благодаря стараниям, Луиза получила свои первые чаевые в виде золотой монеты.

- П... правда? Это мне?

- Да, забирай.

- Да-а-а!

Подпрыгнув от счастья, она опрокинула тарелку с едой на рубашку клиента.

- Простите, мне очень жаль...

Луиза извинилась, но клиент-дворянин, похоже, не собирался ее прощать.

- Ты... Эта рубашка была шедевром, выполненным из шелка, тебе в жизни не расплатиться за нее. Что ты собираешься делать?

- Мне действительно очень жаль... Ох...

- Само собой, но все-таки, как ты собираешься загладить вину?

- Я... я заплачу за нее...

- Хм, хорошо. Я дам тебе возможность компенсировать мне это.

- И что я должна сделать?

- Ничего сложного, просто приходи ко мне в комнату в полночь.

- А потом?

- Ты понимаешь, что произойдет потом, не так ли? Ты же - не ребенок, верно?

- Ч-что вы имеете в виду?

- Я говорю, что ты расплатишься своим телом. Вот что я имел в виду. Ха-ха.

Кровь бросилась в лицо Луизе.

Х-х-хоть ты и являешься дворянином, но делать такие вещи! Третья дочь семьи Вальер пришла в ярость. Дворянство и разврат несовместимы. Как представитель Его Величества, я должна осудить и наказать это недостойное звания дворянина существо.

- Позор! Существование таких людей как ты! Честь королевства! Честь! И моя честь в том числе!

- Ч-ч-что ты делаешь?! Ох! Стой! Стой, я тебе говорю!

Ее нога, слова и вино - все разом пошли в дело.

- И я возвращаю это тебе!

Луиза припечатала к его лицу монету, которую получила в качестве чаевых.

Скаррон отозвал девочку и в наказание поручил ей весь завтрашний день мыть посуду. Хозяйка была очень зла и в итоге отлупила своего фамильяра.

* * *

На пятый день... когда Луиза и Сайто мыли посуду, к ним подошла Джессика.

- Ну, и как у тебя дела, мамина дочурка? Я уже собрала сто двадцать экю.

"Не так уж и много", - угрюмо ответила Луиза.

- Пока ты моешь посуду, тебе не получить чаевых.

"Знаю", - произнесла она, неловкими движениями отмывая тарелки.

"О, небеса, ты даже посуду не умеешь нормально мыть?" - произнесла Джессика, осматривая только что вымытые Луизой тарелки.

- ...К твоему сведению, я все делаю правильно.

- Смотри, здесь еще остался жир. И ты называешь это мытьем?

Джессика забрала тарелку у Луизы и вымыла ее быстрыми движениями рук.

Девочка оскорблено наблюдала за ней.

"Эй", - дочь Скаррона посмотрела на соперницу.

- Что?

- Что это за отношение к тому, кто взялся учить тебя?

- ...У-у-у...

Сайто с удивлением наблюдал за их перепалкой.

- Когда кто-то учит тебя, надо сказать: "спасибо". Это - основа основ.

- C... спасибо.

- Все именно так, из-за такого выражения лица ты и не получаешь чаевых. Завтра - последний день, поняла? Заработай хоть немного, домашняя девочка.

Бросив это напоследок, Джессика удалилась в зал, а Луиза уныло опустила голову.

* * *

Утром того же дня...

Всю ночь Луиза мыла посуду. Взглянув на свои руки, она вздохнула. Ее пальцы, которые никогда до этого не принимали участия ни в стирке, ни в мойке посуды, теперь стали ярко-красными из-за непривычной кухонной работы, а из-за холодной воды и мыла еще и болели.