Читаем без скачивания Черная кошка в темной комнате (СИ) - Матуш Татьяна

— Хотите сказать, она ему обручальным кольцом заместила — что? Слова: «я люблю тебя больше жизни?»

— Кто знает, что она там заместила, — пожал плечами профессор, — очень умная женщина. Поняла, что нужно дать хоть что-то, иначе будет хуже.

— Она его боится? — опешила я и снова поморщилась. Оттепель не просто доставала, она бесила. Мешает нормально жить и работать, собака серая!

— Я их не видел, — повторил профессор, — а умничать на кухне можно долго. Ты, кстати, чего морщишься? Невкусно? — он с иронией посмотрел на пустую, только что не вылизанную тарелку.

— Голова болит, — призналась я, — погода меняется.

Взгляд светло-серых прищуренных глаз стал пристальным и почему-то тревожным. Слишком тревожным для такой причины, как банальная мигрень.

— Ты у врача была? Что она сказала?

— Последствия сотрясения. От этого не умирают.

— Она… — профессор шевельнул рукой. Кисть у него была типичная рабоче-крестьянская, здоровенная лопата, но мягкая, пухлая. Рука человека, не знающего физического труда, — твой врач не предложила сделать компьютерную томографию мозга?

— Вообще-то предложила, — буркнула я, — еще год назад. И я ее даже сделала.

— И?

— Все в порядке. Ни опухоли, ни сосудистой патологии.

Учитель заметно расслабился, а я про себя подивилась — это он что, за каждого своего студента вот так переживает? Или только за тех, кто у него диплом писал?

— Прими обезболивающее, не мучайся.

— Уже. Не помогает.

Он покачал головой так, словно эта досадная мелочь и впрямь имела значение.

…Я здорово задержалась на работе, просматривая результаты теста с заумным названием: «Опросник иерархической структуры актуальных страхов».

По паукам и змеям Лариса поставила уверенную двойку. Темнота ее тоже не беспокоила. Страх сумасшествия отсутствовал как вид. Я попросила ставить цифры от одного до десяти, но в этой графе Лариса спокойно нарисовала ноль. Зато страх стать жертвой преступника оказался неожиданно силен — семь… По движению ручки я заметила, что Лариса колеблется, не нарисовать ли восемь, но все же ограничилась семеркой. Это при том, что, норма, для людей ее возраста и социального статуса, пять. Страхов старости, бедности и смерти не было вообще. Женщина поставила по единичке, видимо, решив, что одного нуля за анкету хватит. Страх развода удостоился жалкой двойки. Зато «рулил» страх замкнутых пространств — девять. Это уже был даже не страх, а настоящая фобия… Понятно, зачем хрупкой женщине такая большая и просторная машина. Вовсе не для пафоса. В ее случае это физиологическая необходимость. Естественно, что она за нее так трясется.

Но почему же она не лечилась?

Или лечилась, но лечение не дало результатов?

Я потянулась к телефону, и даже набрала на сенсорной панели номер. Но снова отложила. Он может и не знать. И очень запросто Лариса может считать, что ему и не надо об этом знать. А что? Она — сильная женщина и легко решит, что «защитит и убережет» всех близких. Не считаясь с тем, что ее мужчина вообще-то полноценный альфа-самец, и ему такая «левая» иерархия поперек шерсти.

Как они еще не поубивали друг друга?

Настолько неподходящую пару подобрать трудно.

Я, хихикая над собой, погуглила и вышла на сайт знакомств. Помимо прочей фигни, тут был шикарный гороскоп. Овен и Скорпион. «Сладостный, но недолгий союз… Отношения в постели подразумевают насилие…» Интересно, кто кого? Я бы поставила на Ларису.

Вот не зря я не люблю гороскопы и всякие пророчества: ясности на спичку, а туману на скаутский костер.

Надо идти домой… Или завести раскладушку. А что, идея богатая. Дома меня никто не ждет. Ни семьи, ни детей, ни черепашки в коробочке. Зарежет маньяк в переулке, никто и не вспомнит, кроме жилконторы, когда за свет вовремя не заплачу.

Думая о маньяке, я продолжала хихикать. Хихикала, когда в деталях представляла себе темную подворотню, размытый силуэт с горящими глазами, хриплый голос. На словах маньяка: «Я пришел за твоей жизнью. Ты избрана в качестве жертвы моему богу» и блеснувшем в свете фонаря старинном кинжале я уже не хихикала, а ржала в голос, пугая звонкое эхо. Благо, в пустом и реально темном коридоре, не было ни души.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В свое время, проходя этот тест, в графе: «страх перед преступным нападением» я поставила единицу. Чего бояться в лесу Красной Шапочке? Это Серый Волк пусть дрожит. А мы, шапочки, сами всех съедим. А для начала — шапочками закидаем.

Вестибюль был похож на пещеру с одиноким оранжевым костром, на котором ночной портье, вероятно, жарил мамонта.

Я прошла мимо, как всегда, приветливо кивнув, но парень неожиданно окликнул меня:

— Полина Аркадьевна?

— Да?

— Тут вам кое-что передали. Сказали, что это вы потеряли.

— Кто сказал? — я взяла простой бумажный конверт и сунула в сумку. Не потрошить же при парне. Дома разберусь.

— Курьер. Обычный курьер. Без формы, — сказал портье, опережая мой вопрос.

— Н-да? Ну, ладно, спасибо.

…Вроде ничего в последнее время не теряла. Ключи на месте, телефон в кармане, карточка при себе, косметичка с таблетками от головной боли — в сумочке. А больше я с собой ничего не носила.

— Когда пришел курьер?

— Где-то часа через три после вас. Но вы же сегодня поздно, так что часа в четыре вечера… Да у меня записано!

— Забудь, — бросила я, немного подумала и добавила, — пока. Вот если выяснится, что кто-то что-то перепутал, тогда и будем искать. Спокойной смены.

— Спасибо. Может быть, вам такси вызвать?

— На такси я пока не заработала, так что до остановки ножками. Ладно, счастливо.

Парадный подъезд освещали сильные энергосберегающие лампы. Хоть договора подписывай, любой мелкий шрифт разберешь. Я надорвала конверт и тряхнула его над раскрытой ладонью. И едва успела ее сжать в кулак, потому из конверта «рыбкой» вынырнул сверкнувший кулон на короткой цепочке и едва не угодил мимо ладошки.

Медленно, не веря себе, я разжала пальцы.

Блестит. Яркая капля в простой оправе, судя по тяжести — из золота. А камешек — как минимум какой-нибудь кристалл от Сваровски.

— Любишь ты себе врать, Аксенова, — тихо, осуждающе сказала я.

Это бриллиант.

Черт! Черт! И еще раз черт!

Везет же нормальным девушкам — если попадаются им маньяки, так либо по-простому убьют, либо сначала изнасилуют.

А мой бриллианты подкидывает.

Лучше бы налог помог заплатить!

До дома я добралась без приключений. Не встретил меня в подворотне маньяк, чтобы всучить еще один бриллиант, под пару. Какая досада!

Завтра выходной. Наверное, нужно сделать уборку. Хотя, чего ее делать, дома почти не бываю. Пару раз тряпкой махнуть — и опять чисто.

Во время моего недолгого замужества, когда я жила у Андрея, тряпка, швабра и поварешка были ежедневными атрибутами. Свекровь, помниться, радостно встретила молодую невестку, торжественно нарекла хозяйкой и молниеносно самоустранилась ото всех домашних дел, превратившись из типичной киндер-кахен-кирхе в светскую львицу, звезду вечеринок. Переход был таким мгновенным и полным, что, ей-крест, можно заподозрить в ее родне оборотней.

Зачем я, вообще, вышла за него замуж?

Как я не ломала голову, ответа на этот вопрос так и не нашла. Ах, да! Он очень нравился моей маме. Тоже ничего себе причина. Между прочим, у меня была клиентка, которая вышла замуж за соседа по совместной собственности. По ее словам, это был самый легкий способ объединить квартиру.

…Я закончила институт, защитила диплом, вышла замуж.

А меньше чем через год развелась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Недолго мучилась старушка в высоковольтных проводах…»

Глупая история.

Заварив себе чай, я, не глядя, достала с полочки над холодильником альбом с фотографиями.

Вот наша свадьба. Невеста, как положено, вся в белом и в фате. Лицо угрюмое, словно не замуж выходит а, как минимум, готовится к суду по невыплате кредита.