Читаем без скачивания Искатель. 2013. Выпуск №1 - Антон Жуков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Железяка!
Робот появился в кухонных дверях.
— Да хозяин!
— Вытащи меня в подъезд, на лестничную площадку…
.. А еще через двадцать минут карета «скорой помощи» отвозила его в больницу.
— Итак, давай разберемся во всем с самого начала.
Хозяин, бледный и слегка похудевший после нахождения в больнице, сидел за кухонным столом. Робот по стойке «смирно» стоял рядом с холодильником и, казалось, внимательно его слушал.
— Железяка, назови мне число, когда мои приказы впервые стали противоречить друг другу.
— Не понял вопроса, хозяин, — бесстрастно ответил слуга.
Миша задумался.
— Так, — протянул он, пытаясь переформулировать свои слова, — помнишь, как я сперва приказал тебе помыть тарелки, а потом, наоборот, приказал их оставить грязными?
— Да, хозяин.
— Были ли приказы до этого, которые точно так же являлись противоречивыми? Может быть, раньше я просто не обращал на это внимания?
— Нет. Таких противоречий раньше не было.
«Отлично. Уже хоть что-то».
— Хорошо. А помнишь, я тебе сказал, что обычно к восьми часам ухожу на работу, а ты сказал, что в восемь часов я почему-то вернулся?
— Да, помню.
— Было ли такое до этого? Бывало ли такое, что я приходил домой раньше, до этого разговора?
С замиранием сердца Миша ждал страшного ответа.
— Да, такое бывало.
На лбу у хозяина выступили капельки пота.
— А когда это случилось в первый раз?
— Пятнадцатого октября.
Миша едва удержался, чтобы не присвистнуть.
— Почти полтора месяца, — ни к кому не обращаясь, проговорил он.
По всему выходило, что из этих полутора месяцев целый месяц хозяин прожил в доме, даже не замечая, что он в нем не один.
О чем-то подумав, Миша вдруг почувствовал озарение.
— Железяка, а когда я в первый раз заметил, что что-то не так? Я ведь точно помню, что впервые мы говорили на эту тему девятнадцатого ноября, ведь так?
— Нет, — жестко ответил робот. — Первый раз вы разговаривали со мной об этом восемнадцатого ноября.
«Черт, он опередил меня на один день», — с досадой подумал хозяин.
— Послушай, Железяка, того же, девятнадцатого, ноября тебя осматривал мастер, потому что я думал, что ты поломан. А до девятнадцатого числа я тебя давал кому-нибудь на проверку?
— Да, — односложно отрапортовал слуга.
— Когда это произошло?
— Восемнадцатого ноября.
«Вот зараза, и тут опоздал на сутки».
— А ты помнишь, кто тебя осматривал?
— Да.
Сердце заколотилось как бешеное.
— Кто?
— Мастер.
От разочарования Миша чуть не выругался.
— И ежу понятно, что мастер. Ты самого мастера помнишь?
Робот вместо ответа неожиданно поинтересовался:
— Что значит «и ежу понятно»?
— Да неважно, — отмахнулся хозяин. — Так ты мастера помнишь?
— Да.
— Это был тот же человек, что осматривал тебя девятнадцатого числа?
— Нет, другой.
Миша облегченно вздохнул. На какое-то мгновение ему показалось, что он приблизился к раскрытию заговора против самого себя. Но отрицательный ответ слуги доказал, что Мишин друг здесь не замешан. Ему даже стало стыдно, что он мог заподозрить Женю в чем-то нехорошем.
— Хорошо, поехали дальше. Это ты положил мне стекло в пюре двадцатого ноября?
— Нет.
— И ты, конечно же, не знаешь, кто это сделал.
— Знаю.
Хозяин весь напрягся.
— А ну-ка повтори.
— Я знаю, кто положил вам стекло в пюре.
— Надеюсь, не я сам это сделал? — нервно хихикнул Миша.
— Вы, — безапелляционно заявил слуга.
Хозяину стало не по себе.
— Железяка, ты хоть понимаешь, что ты говоришь?
— Да.
— Ты точно в этом уверен?
— Да.
— Ты хочешь сказать, что он, тьфу ты… то есть я сам положил себе стекло в еду?
— Да.
— Как я это сделал?
— Вы спросили, что будет вечером двадцатого ноября на ужин. Я ответил, что картофельное пюре, котлеты жареные…
— Подробности не нужны, — нетерпеливо прервал слугу Миша, — дальше.
— Вы положили в очищенную картошку кусочек стекла. Я хотел его вытащить, но вы не разрешили. Сказали, что пусть лежит, это придаст блюду необходимую остроту.
Хозяин помимо воли вздрогнул.
— Ладно, это мне понятно. Обогреватель в воде тоже понятно. А как насчет газа? Это ты его открыл?
— Да.
— А зачем, собственно? Ведь после обогрева в ванной твоим методом, меня уже не должно было быть в живых.
— Вы сказали, что если электрический обогреватель на вас не подействует, чтобы ночью я включил газ.
Робот говорил таким будничным тоном, будто рассуждал о принципе действия отравы для комаров. От этого равнодушия у Миши волосы вставали дыбом. Но объяснять это электронному механизму было пустой тратой времени.
Вместо желания поговорить и первоначального страха, теперь в нем начала закипать ярость. Его хотели уничтожить в его собственном жилище. Его, единственного и настоящего хозяина этого дома, хотел сжить со свету непонятно кто? Какой-то двойник. Невесть откуда здесь взявшийся. Кто он такой, чтобы воевать с Мишей, претендовать на его мир? Пусть маленький, однокомнатный, но зато собственный мир. Кто он такой? Никто. И этот никто должен уйти в никуда, из которого он и пришел.
— Железяка, а до сегодняшнего разговора, я с тобой уже беседовал на эту тему? — хозяин сделал сильнейшее ударение на слове «я».
— Да.
— Когда?
— Вчера.
— То есть когда я лежал в больнице, — опять ни к кому не обращаясь, произнес Миша. — Хорошо, Железяка, а теперь послушай меня очень, слышишь, очень внимательно.
Робот смотрел на хозяина пристальным взглядом.
— Запомни, что я тебе говорю, это приказ.
— Слушаюсь.
— В моем доме, в этой квартире живет мой двойник. Он приходит сюда регулярно, когда я на работе или просто где-то гуляю. Запомни, если я приду домой и скажу: «Ну и дождь же сегодня», — это означает, что пришел я. Настоящий я. Это — пароль. А вот если я приду домой и не скажу такой фразы, это означает, что в комнату вошел мой двойник. Запомнил?
— Да, хозяин.
— Какую фразу я должен произнести?
— «Ну и дождь же сегодня», — четко и без ошибок повторил робот.
— Правильно. В противном случае тот, кто с тобой разговаривает, — чужой. И ты должен его убить. Понимаешь?
— Я не имею права наносить человеку вред. Это первое правило для любого робота, — запротестовал Железяка.
— Знаю. Но мы эту проблему обойдем. Видишь ли, в чем дело. Я не могу встретиться со своим двойником. Может, это какой-то закон природы, а может, и вполне сознательное действие с его стороны, но факт остается фактом. Никто и никогда его не видел, кроме тебя. Ты — единственное разумное существо, с которым он общается, а значит, только ты мне можешь помочь. Для меня ты — единственная нить, связывающая его со мной. Сможешь меня выручить?