Читаем без скачивания Street English - М. Голденков

— Shit! с досадой рубанул рукой воздух Джон, глядя, как Мик промахивается и его мяч проходит в сантиметре от планки ворот.

В кино американцы чуть что ругаются словечками типа shit и fuck. Но не спешите им подражать. Янки народ куда более, чем европейцы, набожный и даже пуританский, поэтому свободно озвучивайте “шитами” и “факами” свои эмоции лишь, в тесном кругу друзей.

Реальная история:

— Что это у вас? — спросил меня президент нью-йоркского отделения программы международного студенческого обмена, указывая на мой значок с надписью “Same Shit Different Day [сэйм шит диферент дэй] (Дерьмо то же, но день новый)” — В Европе это, может, и смешно, но в Америке лучше снять,

“Блин!” — выругался я в сердцах, ибо значок этот был как раз американский. Через три недели со мной вновь произошел казус, и вновь из-за надписи. У меня была английская майка со слоганом “Smokers are butt suckers” [смоукерз а бат сакэз] (Кто курит тот сосет дерьмо). Слово butt [бат] мне англичане перевели как яд, по американцы объяснили, что это синоним слову shit. Поэтому над моей майкой стали смеяться. “Shit!” — выругался я уже по-английски (постепенно адаптировался) и стал возмущаться, что вот у нас, мол, если слово непечатное, то его и не печатают ни на майках, ни на трусах! Но майку заменить все же пришлось. Fuck! Кстати, про fuck.

Это словцо уже тремя градусами будет покрепче, чем shit. Используется оно в те моменты, когда хотят кого-то послать подальше или продемонстрировать свое раздражение. В этом плане мне лаже неприлично объяснять, что такое fuck you (и так все знают). Но вот само слово fuck и его производная fucking [факин] имеют, кстати, уже куда как больше значений, и не только отрицательных, но даже и положительных! Пример:

— Mihaell Get to the fucking car! [майкл, гет ту зе факин ка] — Майкл! Да садись же ты, твою мать, в машину! — так примерно можно перевести раздражительный наезд на своего подчиненного комиссара полиции, который уже третий раз вынужден повторить приказ своему сержанту. С нашей, русской точки зрения, обзывается, вроде как машина, а не сам сержант. Обратите внимание, что комиссар сказал fucking по отношению именно к автомобилю, а не к человеку, хотя предмет раздражения вовсе не автомобиль, а как раз человек.

— Get me this fucking room [гет ми зис факин рум] — Блин! Побыстрее бы добежать до комнаты! — причитает Быстрый Гонзалес, выбегая из душа в одном полотенце и пробегая мокрым но открытой дорожке до своей комнаты. В данном случае fucking room не означает, что комната трахнутая или еще какая-нибудь нехорошая. По-русски мы можем вместо “факин” сказать целую тираду печатного и непечатного мата, отражающего в той или иной степени ваше желание побыстрей добежать до комнаты. Так что мой перевод высказывания Быстрого Гонзалеса — самый скромный вариант.

Вы будете смеяться, но у fucking есть и позитивный смысл. Иногда точно также, как высказывается раздражение, этим словом подчеркивается и восхищение:

— You are so fucking beautiful today! [ю a coy факин бьютифул тудэй], — говорит восхищенно Мик своей подружке Джейн, глядя на нее перед выходом на сцену, где идет конкурс “Мисс Массачусетс”. И девушка довольно улыбается, а не дает оплеуху Мику. А все потому, что сейчас слово fucking играет роль положительного героя, и такую фразу можно перевести следующим образом: Ты обалденно красива сегодня! или Ты чертовски великолепна сегодня!

М-да уж. Что и говорить, отсутствие мата в английском языке ставит перед русскоговорящими переводчиками уйму проблем, когда одно и то же слово звучит то грубо, то не очень грубо, то вообще нейтрально, а то даже хорошо. Так, например, я долго объяснял одной знакомой москвичке, что на фразу you are fucking nice [найс] — ты чертовски красива обижаться не стоит, так как у них это значит, что ты действительно им понравилась. Кажется, я ее убедил.

Да уж, куда МГУ против минского иняза! Хотя, конечно, на торжественном официальном приеме или на детском вечере такие слэнговые штучки явно неуместны. Но вот в студенческо-молодежной среде, среди своих, знакомых и не очень, в пабе, на стадионе — это все нормально и в рамках приличия.

УРОК ОДИННАДЦАТЫЙ

Учись работать по блату в Америке

Однажды к нам, моему другу китайцу Чи и мне, двум студентам— “коммунистам”, работающим во время летних каникул на кухне в лагере отдыха американских детишек, подошел Том, американец средних лет, и сказал-. “Хочу вам предложить работу в сети малого бизнеса. Поедемте ко мне домой на уик-энд и там поговорим. Я живу тут недалеко под Бостоном. Вы согласны?”

— Да!

— Представляешь! — радостно говорил Чи, когда мы с ним рубали ножами перец на кухонном столе. — Это же беловоротничковая работа! То, о чем можно только мечтать. Удача сама лезет к нам в руки, Майкл.

— А почему он нам предложил? — задал я почти риторический вопрос.

— Сам подумай! Вся кухня на наших плечах держится. Гуэй еле шевелится. Я математик. Ты лингвист. Им такие люди, работящие и умные, нужны. Это здесь называется headhunting [хэдхантин].

— Охота за головами? — усмехнулся я. — Значит, мы — это дичь, головы?

— Нет, мы это Job Нunting [джаб хантин], тоже охотники, — отвечает более компетентный в местной жизни Чи. Он уже второй год учится в Штатах…

Итак, headhunt [хэдхант] — это не охота за головами индонезийских или африканских туземцев. Хотя именно так это слово и переводится. В английском языке слова охота, охотиться, часто обозначают поиск. House [хауз] (дом) hunting — значит поиск дома, жилья. Wife [уайф] (жена) hunting — поиски жены. Нет, не то, чтобы она была, да пропала. Нет. Просто если кто-то решил жениться, то в данный момент он ищет, на ком бы. Husband [хазбэнд] (муж) hunting это то же самое, что и поиск жены, только, как вы успели заметить, наоборот: леди ищет хасбэнда. Ну а jobhunting — это то, чем мы с пекинским студентом Чи в данный момент озабочены — поиск работы. Headhunting в быту англо-американской жизни давно означает поиск рабочей силы, умелых работников, нужных сотрудников и специалистов, а не охоту за головами.

С нашим понятием найти блатную работу, работу по блату это не стыкуется. Скорей, это наоборот. Это когда ищут не но знакомству, а по умению, опыту и знанию, для чего все их компании и фирмы, а теперь и многие наши предприятия, проводят интервью, на котором тебе задают вопросы, а ты отвечаешь. Тут наша врожденная славянская скромность совершенно плохой помощник. В этом случае надо не то чтобы хвалить себя, но стараться описать с лучшей стороны и вспомнить все свои способности, пригодные к предполагаемой работе. Здесь вы, будущий кандидат, одновременно и товар, и продавец.

Мы с Чи еле дождались уик-энда, и вот, на машине Тома, с его женой и двумя маленькими сыновьями, беспрестанно воюющими между собой, едем из крохотного штата Роуд Айленд в Массачусетс. Дома у Тома мы с Чи накормили будущего работодателя китайской кухней, а потом Том стал нам показывать журналы, ярко и наглядно иллюстрирующие счастливых людей, решивших заняться сетью малого бизнеса и преуспевших в этом. Когда просмотр однообразных фотографий журнала явно затянулся, мы начали как могли намекать, что нас агитировать зарабатывать деньги не то чтобы не надо, но не так, чтобы надо очень долго. Мы эдак скромно дали понять, что давно как бы хотим подзаработать, и лишних уговоров тут не требуется. Тогда Том, решив, что “клиент созрел”, усадил нас на диванчик и со значением установил перед нами грифельную доску, на которой с умным видом написал слово EFFORT [эфорт] (усилие) розовым маркером.

— Усилие, — продублировал написанное Том? — если вы хотите начать сеть малого бизнеса, вам нужно приложить усилие. — Потом Том нарисовал в верхнем углу кружок и объяснил, что это-де мы. То бишь yаше дело. Потом он пририсовал снизу к кружку еще три кружочка.

— А это еще три человека, которых вы вовлекаете в свое дело и которые, работая по вовлечению других людей, — и Том пририсовал снизу еще большее количество кружков, — будут тоже работать на вас. Те, вовлекая следующих, все больше увеличивают вашу сеть бизнеса, -Том изобразил еще несколько кружочков, отходящих от предшествующих. “Боже, если он собирается зарисовать всю доску, то это надолго,” — подумал я, начиная уже клевать носом.

Пирамида, скажете вы. Ну да, пирамида. Нечто подобное я увидел в действии чуть позже, после возвращения на родину и знакомства со всякими мавродиевскими и хапероинвестовскими пирамидами. Но уже в тот момент мы с Чи прекрасно понимали, что это действительно так: чем больше народу на тебя работает, тем больше ты получишь, а каждый новый последний снизу рискует быть и последним вообще. Хотя в ту минуту, когда Том читал перед нами свою лекцию, эта идея нам нравилась. Мы только так и не усекли, что же мы должны делать.

— Но какое дело, как и где мы можем организовать? С кем контактировать? С какими верительными сопроводительными и иже с ними документами нам нужно идти к нашим русско-китайским чиновникам, бюрократам и ретроградам? — стали мы засыпать Тома вполне естественными вопросами. Каково же было наше удивление, когда Том не смог ответить ни на один из них. Он даже не знал, куда адресовать нас за получением дальнейшей информации, то есть, кто нам хоть что-то может сказать по поводу того, что открывать, как, где и под каким соусом, какого рода продукцию мы должны будем распространять, будем ли мы вообще что-нибудь распространять… Короче, какого черта вообще от нас требуют. Увы. Видимо, в компетенцию Тома это уже не входило. Его дело было только чисто агитация…