Читаем без скачивания Проклятый. Hexed - Кевин Хирн

– Если я стал целью одновременно с остальной частью твоего ковена, это означает, что против нас выступают две дюжины ведьм и восемь демонов.

– Верно – ну, демонов может уже и не быть рядом. Но я уверена, что они оставили здесь какую-то часть себя. – Ее глаза заметно округлились, и я подумал, что Малина уже некоторое время назад начала прикладываться к бутылке.

– О, нет. Позволь, угадаю. Восемь из этих ведьм сейчас едят за двоих.

– Очень хорошо, мистер О’Салливан. Обычно так все и происходит. Через девять месяцев родятся восемь маленьких демонов – а потом еще, если ведьмы осмелятся продолжать. Существует только один ковен, который так велик и настолько бездушен, чтобы на это пойти, и мы уже с ними сталкивались прежде: они называют себя die Töchter des dritten Hauses.

– Дочери Третьего Дома?

– Да. Именно об этих суках я говорила тебе по телефону. – Ее лицо исказилось, словно она собралась разразиться проклятьями, но она укротила свой гнев и продолжала уже спокойнее: – Я вижу, ты говоришь по-немецки.

– Ja, на нескольких диалектах. Почему ты и другие ведьмы уцелели, а Вацлава нет?

Малина пожала плечами:

– Когда началась атака, она находилась снаружи, все остальные – дома. Весь наш этаж надежно защищен, и я не сомневаюсь, что у тебя тоже имеются сильные обереги. Но если бы мы оказались снаружи, все бы погибли.

– Если так, ты должна понимать, что в следующий раз они выберут для нападения более подходящее время, когда многие из вас будут уязвимы.

– Ты предполагаешь, что им известно о нашей защите. Однако они понятия не имеют о магии, которую нам дарят Зори. Их колдовство отличается от нашего и твоего. Они уверены, что навели такие чары, которых никому из нас не пережить. Они будут очень удивлены, когда узнают, что ошиблись.

– Но почему они напали на меня? И почему, если уж на то пошло, под ударом оказались вы?

– Они выступили против нас, чтобы свести старые счеты, – ответила Малина, стукнув бутылкой себя в грудь, и тут же вспомнила, что в ней отличное вино, сделала еще один большой глоток и перешла в гостиную. – Но по большей части мы – и я включаю сюда тебя – единственные, кто защищает территорию Восточной долины, понимаешь ты это или нет.

– Я на такое не подписывался.

– А на подобные вещи никто не подписывается. – Она поднесла кулак ко рту, чтобы скрыть деликатную отрыжку. – Они воспринимают тебя как стража этих мест, значит, так и есть. Восприятие – это реальность, мистер О’Салливан.

– Почему же тогда они не напали на оборотней или Лейфа?

– Они представляют иные сферы влияния. Оборотней интересуют только другие ликантропы; а так как магия на них не действует, им все равно, кто правит территорией. Вампиров волнуют лишь вампиры. Зато нас беспокоит появление тех, кто способен творить магию.

– В самом деле?

– Взгляни на места, где высокий уровень преступности. Западная долина в противовес Восточной. В городах, находящихся на западе, в том числе в Фениксе, выше уровень преступности, бедности и автокатастроф, чем на востоке. И в чем, по-твоему, причина?

– Социально-экономическое положение и плохое гражданское строительство.

– Нет, дело в том, что Западная долина не находится под нашей эгидой, в отличие от Восточной.

– Ты хочешь сказать, что ваш ковен в одиночку обеспечивает сравнительный мир и процветание Восточной долины?

– Ну, не в одиночку, но по большей части. Зори являются богинями защиты, а не мстительными божествами, жаждущими крови и жертвоприношений.

– Это замечательно, – сказал я, – но едва ли имеет отношение к вопросу, как мне найти немецкий ковен и уничтожить его.

– Уничтожить таким же способом, как моих сестер, – холодно сказала Малина. Она не знала, что на самом деле я не убивал ни одну из них – пять ведьм стали жертвами оборотней, а шестую прикончила другая ведьма, оказавшаяся на моей стороне. – Что же до их местонахождения, полагаю, они сейчас где-то в городе. Я не могу указать точный адрес, потому что сама не знаю. Мы попытаемся его выяснить после полуночи.

– Превосходно. А я попробую сам их разыскать. Как ты считаешь, этот ковен сильнее твоего?

– В данный момент несомненно, ведь их больше. Они нас не трогали, когда мы были в полном составе. Но теперь знают, что нас стало меньше, а Восточная долина – чудесное место, и они рассчитывают одержать победу.

– У них есть шансы?

– В некотором смысле так уже произошло. Мы не можем покинуть наш этаж, пока угроза вражеских чар не исчезнет – поодиночке мы не в силах от них защититься. Кроме того, едва ли мы смогли бы победить их исключительно с помощью магии, ведь нас только шестеро. Так что только ты, мистер О’Салливан, способен расстроить их планы.

– Мне кажется, вы принимаете меня за супергероя. Герои ходят по всей округе и разбираются с подлыми злодеями. Они сдают преступников полиции, и плохие парни всегда говорят, что они вышли бы сухими из воды, если бы не эти потрясающие парни. – Между бровей у Малины появилась морщина, очевидно, ведьма пыталась сделать разумные выводы из моих слов, но у нее не получалось. Похоже, она не любит смотреть мультики по утрам. – А вот друиды мстят тем, кто пытался их поджарить.

– Ну, это я могу понять.

– Хорошо. Тогда расскажи, почему Восточная долина так привлекательна.

– Почему из-за нее сражаются? – Малина перестала расхаживать по комнате, плюхнулась на удобный кожаный диван и снова приложилась к бутылке.

– Да. Объясни мне, как будто я ребенок, потому что я никогда не понимал территориальных притязаний. Почему группы волшебных существ сражаются между собой из-за земельной собственности, когда мы можем с легкостью распределиться по всей планете?

– Я думала, это очевидно, мистер О’Салливан. В индустриальном обществе высокая плотность населения, и граждане склонны считать магию предрассудком. Вот почему в таких местах легче слиться с людьми, легче их использовать и получать доходы. Как одиночка ты можешь перемещаться с места на место сравнительно легко; но для большой группы необходимо большое стадо, где можно затеряться, и более мощная экономика, способная обеспечить уровень жизни, к которому мы привыкли. Таким образом, города не только нас защищают, но и обеспечивают средствами к существованию, поэтому за наиболее привлекательные места идет борьба.

– И вы не можете разделить сферы влияния?

– Ну, до некоторой степени. К примеру, мы делим территорию со стаей Темпе. И с тобой. Но когда в одном районе появляется слишком много волшебных существ, риск себя обнаружить увеличивается, как и риск перегрузить экономику налогами.

– Прошу прощения. Но как можно перегрузить экономику налогами? Я держу книжный магазин и аптеку. У всех членов стаи Темпе есть легальное место работы. Разве ты поступаешь иначе?

Малина рассмеялась.

– Ну конечно, у меня нет работы, мистер О’Салливан. Люди сами отдают мне все, что я хочу. И моим сестрам.

– Ты хочешь сказать, что люди просто отдают тебе деньги?

– Да, верно. – Она коснулась пальцем своего локона и ослепительно улыбнулась.

– По собственной воле?

– Ну, у них остаются именно такие воспоминания. – Она пожала плечами и подняла руку ладонью вверх. – Значит, все в порядке, не так ли? – И она криво усмехнулась.

– И тебя не мучает совесть?

– Никогда. На самом деле… – Она наклонилась вперед и понизила голос, словно вокруг были другие люди и она не хотела, чтобы ее услышали. – Мы состоим платными консультантами в двух дюжинах разных компаний, но ничего не делаем, только получаем чеки, как настоящие консультанты. – Она откинулась на спинку дивана и продолжала уже обычным голосом: – Тем не менее мы работаем для жителей Восточной долины.

– Могу я спросить, в чем состоит ваша работа?

– Мы не пускаем сюда по-настоящему плохих ведьм, а также самых неприятных американских граждан. Если бы не мы, некоторые места Месы стали бы столь же опасными, как районы крупных городов. А так будет, если die Töchter des dritten Hauses завладеют нашей территорией. Не говоря уже о вреде, который нанесут вакханки, как только сюда доберутся.

– Что? Они направляются сюда? Прямо сейчас?

– Пока мы с тобой беседуем. Ты их знаешь, они из Лас-Вегаса. Я ведь о них уже упоминала раньше, не так ли?

– Да, это так.

Я пожал плечами, стараясь сохранять равнодушие, но понимал, что еще немного, и мне потребуется пара чистого нижнего белья. В те далекие времена, когда для меня только начиналась пора ученичества – за десятилетия до появления Иисуса, – последователи Бахуса были самыми жуткими существами в мире, если верить архидруиду. Ну а все, что могло напугать архидруида, вызывало у меня кошмары; и всякий раз, когда кто-то упоминал о вакханках, я едва сохранял свои штаны сухими в течение нескольких столетий.

Сейчас дети знают не слишком много о вакханках. Ну, разве что из «Метаморфоз» Овидия, где рассказывается история Орфея. На прошлой неделе ко мне заходил студент, искавший книгу Овидия, и он определил вакханок как «пьяных цыпочек, которые убили одного парня за то, что тот не захотел заниматься с ними сексом». Я подумал, что его профессора могут им гордиться. Я спросил у него, знает ли он, кто такие менады, и вместо того чтобы сказать, что это лишь другое название вакханок, он сдуру решил, что я сказал «мне надо» – ну, типа, мне надо бы их трахнуть. В общем, наш разговор быстро закончился.