Читаем без скачивания Присвоенная - Нина Бархат

Хотелось хоть каких-то перемен в жизни… Да и была ли у меня жизнь?

Может, будет хорошо — забыть это место, этих людей, этот страх. Найти работу, жилье, стать нужной кому-то. Может, мне понравится быть новой собой, которая краснеет от комплиментов, не использует грубых слов и (не глупо ли надеяться?) знает, что такое любовь? Может, я буду счастлива?..

Я знала, что до взлетной площадки приблизительно полтора часа езды — не так много, но и не мало. Достаточно, чтобы успеть подумать обо всем важном. Например, о моей жизни без Кристофа. Было в этом что-то безумное. Как в вопросе: «А есть ли жизнь после смерти?» Да возможно ли это? Я никак не могла себе представить, что будут проходить дни, недели, месяцы и, наконец, годы, а я так и не увижу его снова. Что я… перестану бояться!

Чем больше я думала, тем больше понимала: ни необходимость подчиняться ему, ни даже боль, которую он мне приносил, не мучили меня так сильно, как страх, вечный страх перед ним, пропитавший всю мою жизнь насквозь. И я осознала: главное, чего хочу, — это жизнь без страха.

А ведь Кристоф, должно быть, даже не допускает попытки побега! Мои губы сами растянулись в злорадной усмешке. Он так в себе уверен, так силен, что даже охрану не удосужился поставить. Или он надеется, что ужас парализовал меня? И я тут же пообещала себе: он больше никогда не увидит мой страх!

Погруженная в мысли о столь важных вещах, я мало обращала внимания на время и место, в которых находилась. Но глянув за окно, увидела бесконечный лес, пролетавший мимо. Что-то было не так.

— Мы едем слишком долго, — нервно сообщила я водителю.

— Не беспокойтесь, барышня! — сразу отреагировал он. — Вот заедем за угол, и тогда уже все, барышня!

За угол? В лесу? И это напевное «барышня» звучало уж слишком необычно… Как из прошлого.

— Нет! — закричала я сдавленно. Сердце ускорило темп втрое!

Водитель обернулся. Мелькнули насыщенно — красные глаза и совершенно дикая, нечеловеческая улыбка.

— Догадались-таки, барышня, — сокрушенно вздохнул он. — Жаль, конечно, но что поделаешь…

Он отвернулся и как ни в чем ни бывало продолжил путь.

Я лихорадочно зашарила по дверям, пытаясь открыть, но они были заблокированы. Думала ли я, что уцелею, выпрыгивая на ходу из машины, или надеялась, что смогу убежать от него ночью в огромном лесу? Сомневаюсь, что я вообще могла думать в этот момент.

— Куда вы меня везете?! — Адреналин заставлял действовать, пусть это был хотя бы разговор.

— Да не бойтесь вы так, барышня, ничего плохого с вами не случится. Господин приказал вас беречь, а не… гм… в общем, ничего плохого не будет… с вами, — водитель был так спокоен и убедителен, что если бы не это «барышня» и не его лицо, можно было бы подумать, что ничего особенного не происходит.

— Господин — это Дженоб?

— Нет, барышня, не совсем.

Дальше я не спрашивала.

Боже, какая дура! Как я могла подумать, что они оставят меня без присмотра! Меня, «ценное лекарство» для дочери самого Дженоба, меня, которую целых восемнадцать лет стерег его сын лично!

Внезапно меня ужалила мысль: Лидия! Что с ней будет? Ведь они наверняка знают, кто мне помог! И что будет со мной? Какое наказание ждет беглого раба? Убивать меня, конечно, не станут — я им еще нужна живой, по крайней мере на некоторое время. Но курс истории убеждал, что смерть — далеко не самое худшее из возможного.

Мне стало плохо.

Машина замедлила ход. Лес расступился, и на фоне более светлого неба проступил силуэт массивного сооружения, напоминавшего заброшенный завод. Вдоль дороги возвышались огромные кучи хлама, которые, если присмотреться внимательнее, окружали сооружение широкой полосой. Впечатление заброшенности окончательно разрушали смотровые вышки с охранниками по периметру высокой внутренней ограды.

Мы остановились перед воротами. Водитель вышел, открыл мне дверь, вежливо улыбнулся и подал руку — все почти по — человечески, но меня затрясло от отвращения при мысли, что надо коснуться этой руки, и я отказалась от помощи. Он безразлично пожал плечами и пошел к охране, даже не оглядываясь посмотреть, иду ли я за ним. Судя по всему, бежать не имело смысла.

— К кому? — спросил охранник.

Такой униформы я еще никогда не видела.

— К господину.

— Разрешение есть? — но, несмотря на недоверчивый взгляд, парень уже стоял по стойке смирно.

— Он нас примет, — ответил мой похититель убежденно. Он мгновенно преобразился, любезно — равнодушное выражение лица слетело, и его место заняла другая маска: жесткая, уверенная, беспощадная. — Послушай, низший, ты ведь не хочешь проблем? Позволь господину самому решать свои вопросы, а не через посредников, тем более что ты на эту роль не годишься!

— У меня был приказ, — ответил охранник, не сдаваясь, — не пропускать никого! Так что надо дождаться разрешения на ваш вход, тем более с… посторонними.

Мне показалось, он хотел сказать что-то другое, но вовремя остановился.

Пока они громко спорили, я стояла в отдалении за машиной и с болезненной жадностью разглядывала все вокруг. И чем дольше я смотрела на это сооружение, на многочисленную охрану, тем яснее становилось: отсюда не убежать. Мой взгляд постоянно возвращался к той части леса, откуда мы приехали.

— Интересно?

Как он появился в поле зрения, я не заметила. На Кристофе был длинный темный плащ, окутывающий тело, подобно кокону из тьмы, и его светлое лицо, казалось, парило в воздухе: глаза, прищуренные то ли от злости, то ли от ликования, улыбка, полная сарказма.

Нет! Еще не осознав своего движения, я бросилась бежать!

Я знала, что это бесполезно, что никогда не сравнюсь с ним в скорости. Знала, что он меня поймает, и ждала, когда руки сомкнутся вокруг меня… И все равно бежала!

Но, как ни странно, чужого прикосновения не было.

Поэтому я не останавливалась. Бежала, как никогда в жизни! Казалось, позади оставались километры!.. Вот только лес тянулся все такой же плотной нескончаемой стеной.

Потом я начала уставать. Вдохи уже не приносили облегчения, воздух обжигал легкие, грудь разрывалась от боли, ноги переставали слушаться. Я падала все чаще…

И вдруг поняла, что он делает — загоняет, как зверя. У меня не хватит сил убежать! Лес был бесконечным.

Но все равно я не останавливалась. Уже не шла — брела, зацепляясь ногой за ногу… Наверное, больной старик легко бы меня обогнал. Наверное, он бы и чувствовал себя значительно лучше, чем я… Наконец, я упала и больше не смогла сдвинуться с места. Меня стотонным весом придавила темнота, и мир исчез…

Я проснулась от щекочущего ощущения — по щеке полз муравей. Все тело болело нещадно, будто меня избили палками. Но, пошевелив слегка конечностями, я поняла: это всего лишь боль после вчерашнего марафона.