Читаем без скачивания Тёмный мир слезам не верит, или Мама в бегах - Мила Любимая

— Давайте вернёмся к оформлению документов, — решительно перевожу разговор в другое русло и медленно поднимаюсь на ноги, вырывая свои руки из его тёплых ладоней. На всякий случай отхожу на несколько шагов в сторону, бессмысленно перебирая бумаги на столе. — Степан Аркадьевич будет ждать вас.

Мужчина неожиданно обнимает меня со спины и почти прижимает к столешнице своим телом. Эй, ну ничего себе ты быстрый! И деваться ведь некуда, разве только смириться с этими стальными объятиями.

— Давайте мы не будем переходить границы, хорошо? — я тяжело выдыхаю, а сердце в груди бьется слишком быстро. — Вы же не хотите девушку скомпрометировать?

Бога ради, да что он ко мне прицепился? И не отстанет ведь никак! Там, по ходу, совсем с мозгами всё плохо, воспламенились до невозможной степени. Прёт напролом, будто танк и ответа отрицательного не примет. Вот и как работать с этим товарищем прикажете, мм? Меня же бабы наши вживую съедят! А если кто-то зайдет сейчас? Я со стыда сгорю!

От этой мысли уже совсем поплохело и я постаралась взять себя в руки. Нервничать в моём положении нельзя. Подумаешь, мужик пристаёт. Чай, не первый год замужем, отшить любого можно.

— Ты, — шепчет на ушко и губами едва-едва касается кожи, так что меня пронзает ток и тело почти выгибается в сильных, уверенных руках. Вася, блин! Соберись! Никаких больше служебных романов, тем более на третьем месяце беременности. — Просто Лёня, помнишь?

Да господи боже, как же ты меня достал просто Лёня! Наглый, беспринципный, упертый! Сколько ещё раз ему от ворот поворот дать-то надо, мм?

— Лёня, — послушно повторяю я и стараюсь дышать ровно, спокойно. — Давай так, мы с тобой …

Он разворачивает меня к себе, обхватывает лицо руками и ставит перед фактом одной короткой фразой:

— Либо ты идёшь со мной на свидание, либо я тебя целую. Прямо сейчас.

— Поцелуешь? Ничего ты меня не поцелуешь! — откровенно возмущаюсь и пытаюсь его оттолкнуть. Вообще в край офигел, любовник чёртов!

Свалился на мою голову романтик несчастный, ё-моё! Мол, всё для тебя – и луну с неба, и звезды самые яркие, ну и дальше песня с известными мотивами.

Его губы едва касаются моей шеи, только кожа мгновенно покрывается мурашками и меня бьёт невозможно приятная, сладкая дрожь, так что даже ноги подкашиваются. Дыхание сбивается, сердце колотится слишком быстро и я теряю последние остатки хладнокровия рядом с этим мужчиной. Он прокладывает дорожку из поцелуев наверх к самому ушку, умелыми движениями ласкает языком мочку. Но в самый ответственный момент, когда с моих губ почти сорвалась тихая непрошенная просьба, раздаётся громкий стук в дверь …

Мамочки, что же я делаю!

Стараюсь вырваться из его объятий, но Лёня только теснее к себе прижимает, не даёт возможности избавиться от его настойчивых ласк.

— Стучат! Сейчас кто-нибудь войдет! — уже зло шиплю на него.

— Думаешь я из-за этого переживаю? — усмехнулся мужчина и почти прижался к моим губам. Всё внутри замерло в сладком предвкушении, и я просто зависаю, смотрю на него и одновременно пытаюсь бороться со своим главным искушением. Лебедева, под контроль себя возьми! — Считаю до трёх и … Соглашайся, Вася моя, свидание или прямо сейчас кое-кто увидит, как жарко я целую тебя и как ты наслаждаешься этим в моих руках. Ну же! Выбирай! Свидание или поцелуй? Считаю до трех...Один...Два...Т...

— Ладно! — выдыхаю я и упираюсь руками ему в грудь, пытаясь хоть немного отстраниться. — Ладно, пойду с тобой на свидание! Согласна!

Только он всё равно нежно-нежно целует, чуть прикусывает за нижнюю губу, пальцами зарывается в мои волосы и шумно, со стоном выдыхает. Ой, мама моя!

— Беги, — он выпускает меня из рук и возвращается в своё кресло. — Зайду за тобой в четыре. За пару часов решу все вопросы с Пановым и после весь в твоём распоряжении.

Я улыбаюсь ему, неспеша покидаю кабинет генерального директора и только в пустом коридоре позволяю себе отдышаться, прислоняясь спиной к прохладной стене. Не знаю, кто там ломился внутрь, но спасибо тебе, добрый человек! А у самой-то сердце тук-тук, перед глазами до сих пор плывёт, в ногах приятная головокружительная слабость, а живот наполнило странное, невозможное тепло.

Ну нет! Нет!

Никаких амурных дел с этим типом. О малышах нужно думать, о будущем нашем. Какой мужик вообще, у меня кот есть самый замечательный!

И я отрицательно качаю головой, повторяю последние слова про себя несколько раз, как священную мантру и стараюсь убедить себя, что так оно и должно быть. Вот сейчас с делами закончу и уеду в больницу на такси, чтобы наверняка. Фиг с маслом, а не свидание! Шантажировать меня удумал! П-ф-ф! Самый умный что ли?

Работы за пол дня накопилось уж больно много, я едва успела разгрести срочные заявки и закончить с ежедневными отчетами к четырем часам. На телефон уже пришло сообщение, что приехало такси. Пять минут бесплатного ожидания …

Да сейчас я, сейчас!

Быстренько собрав свои вещи и накинув на плечи легкую кожаную куртку, я вылетаю из приемной. Гаврилова бросила на меня какой-то совсем злобный взгляд, едва ли не испепелила своими огромными глазищами. Ой, не могу! Когда надоест уже, а? Но я слишком торопилась в женскую консультацию, чтобы на эту змею ядовитую время своё тратить. Если такси уедет, фиг потом дождешься. Час-пик, как никак.

Желтенький автомобиль стоял почти у самого выхода и нетерпеливо мигал фарами, словно заставляя кое-кого ускориться. В самый последний момент путь к нему преградила чёрная матовая полуспортивная машина. Распахнулась дверца, а Люциков (чёрт бы его побрал!) ослепительно мне улыбнулся и жестом пригласил на переднее сидение рядом с ним.

Девочки, я уже злиться начинаю, серьезно! Прилип, как банный лист!

Но делать было нечего, я забралась в салон и молча пристегнулась, не обращая на водителя особого внимания. Ух, ну что за мужик, а? Всё равно на свидание уволок! Где мои двадцать лет, мм? Влюбилась бы, не глядя!

— А ты не легко одеваешься, Василиса? — Лёня касается моего плеча. Его пальцы уверенно скользят вниз и прощупывают тонкую тканевую подкладку коротенькой кожаной куртки. — В твоём положении болеть нельзя. Куда ехать, говоришь?

Так лето на дворе, мущина! Успокойтесь! Но я всё-таки перевожу на него взгляд, не в силах понять происходящего. Откуда вообще он нежный и заботливый