Читаем без скачивания Обратная сторона Земли (СИ) - Максим Халяпин

Девушка тараторила без умолку, перечисляя свои достоинства и нахваливала его научные работы, и восхищалась его вкладом в науку. Она обладала неплохими задатками исследователя и еще не была испорчена этими склоками внутри университета. Её наивность очень импонировала Фрэнку, но подвергать её опасности, которая ожидает и всех членов команды, он не хотел. Профессор уже давно написал список ученых и техников, с которыми он надеялся отправиться в самый таинственный отрезок темпоральной линии. Всем им он доверял собственнолично, Амалии в этом списке не было, но её настойчивость и пробивная энергетика сделали своё дело — он обещал подумать над её кандидатурой.

Беседуя о предстоящем путешествии, спутники выбрались из зала, и не заметили за разговором, как подошли к кабинету Френка.

Попрощавшись с девушкой, Френк открыл свой кабинет, бросил папку с бумагами на маленький столик, стоящий возле двери, а сам отправился в кресло, в котором он надеялся хоть немного расслабиться. Кабинет был сам по себе большим, но нагромождение стеллажей, полочек со свитками, книгами и рукописями делало из просторного кабинета каморку настоящего ученого, увлеченного и влюблённого в свою работу. Письменный стол стоял также усыпанный бумагами и артефактами возле дальней стены кабинета. Единственным шагом в сторону от этого «умного» беспорядка являлась картина под грозным названием «Буря». Трехмачтовый парусник древнего флота попал в шторм. Волны то и дело ударялись о его борта, пытаясь опрокинуть «тщедушный кораблик» — именно таким он смотрелся среди грозных, нагоняемых безумным ветром волн. Все попытки утащить его под толщу океанских вод не увенчались успехом. Он отчаянно сопротивлялся, оберегаемый командой и своим командиром, направляясь к цели.

Свинцовая тяжесть во всём теле клонила в сон, но настойчивый стук в дверь не дал-таки славно отдохнуть. Возраст, долгая подготовка к совещанию и чтение многочисленных отчетов экспедиций не давали Фрэнку выспаться. Встав с мягкого, ставшего ему родным после нескольких минут забытья, кресла, ученый направился к двери, открыв которую, увидел посыльного, который с недовольным лицом ожидал, когда его услышат и соизволят принять корреспонденцию. Поставив отметку о принятии письма, Фрэнк снова запер дверь. Направляясь к письменному столу, он сразу распечатал конверт с гербом совета и прочитал несколько фраз, напечатанных там: «Экспедиция одобрена. Инструкции получите у меня в кабинете, завтра в 10:00. Председатель научного совета, Георг Семеш».

На следующее утро, плохо выспавшись, профессор Грот без двух минут десять уже стоял в кабинете Семеша и ждал, когда хозяин кабинета начнет формальное оглашение результатов. Помимо советника Сагала и председателя, в кабинете были сотрудники технического отдела, представители кафедры ботаники и зоологии, аспиранты последнего года обучения — мероприятия такого типа были обязательны для них. Среди аспирантов неизвестным образом оказалась и Амалия.

— Для всех собравшихся не секрет, что вчера профессор кафедры истории Фрэнкилион Грот заявил о снаряжении экспедиции в двадцать второй век. До сего момента любые экспедиции, отправленные в ранние пласты истории, не увенчались успехом, о чем свидетельствуют отчеты, озвученные вчера самим профессором на собрании. Совет университета принял решение: удовлетворить прошение об экспедиции и разрешить профессору лично собрать команду для путешествия.

Лицо советника просто сияло после произнесения этих слов, такого он не ожидал — его давний конкурент сам связал себе петлю, и ему осталось только вовремя подать заявку на замещение должности заведующего кафедрой.

— Не радуйтесь преждевременно, — сбил ухмылку с лица Сагала председатель, — профессор Грот вернётся прежде, чем Вы уместите свой зад в его кресле.

По комнате прокатились смешки и хихиканье, а лицо Сагала стало красным, как помидор. В нём кипела злость, он готов был рвать волосы на своей и без того лысой голове. Он извинился и вышел из кабинета. Похоже, что кому-то из его подчиненных сегодня достанется.

— Фрэнк, — Семеш обратился к ученому, — Я полагаю, что список команды у тебя уже есть. Слухи распространяются быстро и у стен тоже есть уши, но всех, с кем ты разговаривал, я предоставить не смогу. Один зоолог-ботаник, техник и ученый. Понимаю, выбор будет трудный, — председатель встал со своего кресла и подошел к Френку. — На тебя возложены большие надежды, этот отрезок времени очень нестабильный и ни одному из ученых не удавалось оттуда вернуться. Постарайся сделать верные выводы и выбрать лишь тех, кто действительно сможет выстоять и не свихнуться вдали от любимых, родных чипов и удобств нашего времени. — Георг пожал Фрэнку руку и покинул кабинет. Секретарь позже сообщил, что господин Семеш занимается важными делами, но его кабинет в полном распоряжении присутствующих.

У людей, собравшихся в кабинете, было множество предложений, а у одной надоедливой особы без совести, были очень неплохие наработки, которые могут помочь в осуществлении планов. Амалия снова пробилась, как таран, к профессору, заняв место рядом, дав этим понять, что она уже имеет место в группе, об этом сообщил ей Фрэнк ещё вчера, не ожидая увидеть Амалию в этом кабинете сегодня. Переговорив с ботаниками и техниками, получив от них наставления, Грот сформировал точное представление о том, кто ему нужен для перевода этого похода из ряда «провальных» в ряд «великих научных открытий». И предстояло вновь пройтись по всем его знакомым и уже на месте определить, сможет ли кто-то из них выполнить те условия и выжить в тех, в которые он попал. Похоже, Семеш всё подстроил именно так, чтобы Фрэнк лично сам отказался от этой затеи.

Технический отдел университета встретил Фрэнка запахом дизельного топлива, тлеющего дерева и пластика — работа была на самом пике активности. В этой части университета работа кипела круглые сутки, без выходных и сна. Поэтому здесь постоянно что-то грохотало, рокотало, искрило и взрывалось. Порой выходили забавные роботы-сборщики, которые не могли отличить детали от живности, населяющей кабинет, и собирали в сборочную единицу всё подряд. Найти Степана Каронса не составило труда, там, где больше всего искрит и взрывается, обозначает лишь одно — Стёпа за своей докторской работой; собирает механизм для ведения подземных работ в областях земной коры, ослабленной грунтовыми водами. В очередной раз провалив все сроки, он будет спешить, и забудет добавить какую-нибудь деталь, от которой будет зависеть потенциальная работоспособность. Дабы спасти весь окружающий мир и членов приёмной комиссии от очередного катаклизма в лице Степана, Фрэнк решил пригласить его в столь увлекательное путешествие.

Степан, как и предположил Фрэнк, был занят работой. На этот раз он занимался сваркой каркаса ёмкости для сбора грунта, которая в предыдущий раз дала осечку, и весь отработанный материал высыпался позади аппарата, — таким образом, прокопав туннель, машина обратно его засыпала.

— С чем пожаловали, товарищ Грот, — не отрываясь от работы, спросил Каронс, — Я думаю, снова нагреватель не дает горячую воду?

— Увы, мой друг, но с нагревателем всё в порядке. У меня к Вам предложение посерьёзнее, чем нагреватель.

— Неужели война? Просто я здесь уже более ста часов и во внешний мир не выходил. Или же снова бунт в колонии на Юпитере? А может, Марсианские шахты протестуют против урезания им пособия?

— Всё проще, Степа, я предлагаю тебе работу на неопределённый срок, с досрочным присвоением тебе звания доктора технических наук.

Техник остановил работы, выключил плазменный резак, поднял забрало огнеупорного защитного шлема и вопросительно посмотрел на Фрэнка, а после спросил:

— А в чем, всё-таки, подвох?

— Экспедиции в двадцать второй век необходим хороший, изобретательный техник. Но есть… есть большой процент того, что мы не вернёмся обратно.

Сняв защитный костюм, техник подошел к шкафу и достал две банки с пивом, одну из них он протянул Фрэнку, тот отказался, сетуя на то, что ему еще идти на кафедру зоологии. Инженер сел на кресло и задумался, сделав несколько глотков, он будто погрузился в транс. Его надбровные дуги показывали, что мысли в его голове решают очередную задачу. Отбросив очередную порцию мыслей, Степан спросил:

— Когда начинать сборы?

На кафедре ботаники окружающее пространство, по сравнению с техотделом, благоухало сладкими тонами запахов и вкусов настолько, что невольно начинали течь слюнки. Даже зимой температура поднималась тут в запредельные плюс пятьдесят по Цельсию. Повсюду летали бабочки разных мастей и раскрасок. Огромные лианы тропических оранжерей свисали, будто линии электропередач, под тяжестью ледяных оков зимнего дождя. Миллионы разных животных содержались в вольерах кафедры зоологии, которая соседствует с кафедрой ботаники. Совместное сотрудничество обусловлено тем, что животным необходима естественная среда обитания, именно её могут симулировать ботаники, с большой вероятностью того, что животные будут размножаться и в неволе. Уже многие поколения ученых разрабатывали систему искусственного климата, которую удалось создать на станциях на Марсе, Юпитере и на некоторых спутниках Сатурна. Фрэнку всегда нравилось прогуливаться между громадными деревьями; то чувство, которое он испытывал в это время — чувство, что он всего лишь песчинка в бесконечности мироздания. Это давало ему возможность открывать в себе новые грани, исследовать мир с вдохновением, новым потенциалом, толкающим человека на необдуманные решения, являющиеся ключом к величайшим научным открытиям. И в этот раз Фрэнк не прошел мимо этих величественных столпов. Любуясь этой красотой, он заметил справа от себя другого человека, так же, как и он, прогуливающегося по этому оазису, пусть и искусственной природы. Лично его Фрэнк не знал, но был наслышан о его суровом и склочном нраве. Доктор «Челюсти» — ботаник-генетик, создавший за свою долгую жизнь не один успешный проект. Получил своё прозвище в результате эксперимента по созданию химеры, скрещивая между собой плотоядные растения и полевые сельскохозяйственные культуры. С каждым годом сдавал свои лидирующие позиции в этой сфере науки. Он оставался в институте в качестве консультирующего специалиста, но его разработки уже не имели такого успеха, как раньше. Посещение его лекций было стопроцентным, и студентам нравился стиль ведения беседы ученого. Многие из сегодняшних преподавателей кафедры защищали дипломы еще в то время, когда «Челюсти» не имел столь звучного и запоминающегося прозвища. Возрастом он был немного младше Фрэнка, а выглядел наоборот, — старше всех вместе взятых студентов.