Читаем без скачивания Транзита не будет - Дмитрий Федотов

— Тебя покормить? — Я обнял ее за талию и понял, что под халатиком у Лены ничего нет. Черт, нельзя расслабляться, а хочется!..

Я аккуратно пересадил Рыжика на соседнюю табуретку, чмокнул в румяную, бархатную щеку и направился из кухни.

— Ешь, а мне позвонить надо. Срочно.

В гостиной я с размаху сел в кресло возле журнального столика и сгреб с него трубку радиотелефона. Нажал «горячую» клавишу, набирая номер Ракитина. Пока еще домашний. На том конце долго не отзывались.

— Квартира Ракитиных, — раздался наконец в трубке знакомый тихий голос.

— Доброе утро, Алена, — сказал я и покосился на настенные часы. — Олег еще спит?

— Олега уже нет, Дима.

— Ух ты, как рано встает охрана!.. Он не сказал, куда направился?

— Нет. Ты же его знаешь. Так что звони на мобильный.

— Спасибо. Извини, что разбудил.

Часы показывали половину восьмого утра пятницы.

Мобильник Ракитина почему-то долго не отвечал, потом послышался знакомый сердитый голос:

— Ну и чего трезвонишь?

— И тебе доброе утро, — примирительно сказал я. — Куда это ты в такую рань умотал? Вроде бы по рангу тебе не положено…

— Что «не положено»? — еще более сварливо и резко перебил Олег. — Я должен перед тобой отчитываться?

— Ватсон, это же я, Холмс! — сделал я последнюю попытку свести все к шутке, ибо юмор — великое лекарство от любых душевных хворей.

— Иди в задницу! — рявкнул Ракитин, и в трубке запикали короткие гудки.

Вот и поговорили. Ну что ж, у меня есть чем сегодня заняться. Например, выяснить, кто же все-таки звонил со скрытого номера? Очень, надо сказать, просвещенный, вернее, посвященный в тайные дела сыска персонаж. Кто бы это мог быть?.. Звонок означает только одно: этот незнакомец весьма заинтересован в результатах расследования, которое началось меньше суток назад… А это, в свою очередь, однозначно свидетельствует о том, что наш инкогнито, как минимум, в курсе всех событий, а как максимум, непосредственный участник. И если вспомнить нашу содержательную беседу, получается, что мне звонил… убийца!

Здорово! Ладно, примем сей факт за аксиому. Что отсюда следует? А вывод напрашивается парадоксальный: дело расследовать надо, а убийцу ловить не надо. Тогда какое же дело расследовать?..

Я почувствовал, что очень близок к разгадке, но… в этот драматический момент мой мобильник радостно разразился «карибскими пиратами». И я не менее радостно обнаружил, что звонит «злой и нехороший» Ракитин. Одумался, значит?..

— Котов слушает.

— Димыч, ты просто не вовремя позвонил.

— Я уже понял…

— Тогда дуй прямо ко мне в офис. Сейчас.

Отбой. Нет, не одумался, просто действует по своему плану. А когда Ракитин действует по плану, его и бульдозером не свернешь. Ладно, мы не гордые. Нам важнее результат, а не нюансы.

Я заглянул на кухню и убедился, что мой Рыжик благоразумно и тихо испарился по своим делам. На пустой тарелке красовалась салфетка с отпечатком губ, которые я готов был целовать хоть целую вечность. Зато на подоконнике в любимой позе сфинкса воздвигся второй рыжий житель нашей квартиры — мохнатый и нахальный, как и все его племя. При этом рожа у этого бандита выражала такую скорбь и призрение ко всему сущему, что я не сдержался.

— Грэг, плутовская ты морда, признавайся, где нашкодил?

Кот, не меняя позы, покосился вниз и в сторону. Я проследил за его взглядом и увидел в углу, возле мойки огрызки колбасных шкурок, которые вчера лично засунул на самое дно мусорницы именно с целью спрятать их от соблазна подальше. Но самое интересное было то, что весь остальной мусор оказался на месте.

— Ну, ты прямо Копперфильд! — развел я руками. Грэг скромно потупился. — Хорошо, уговорил, — вздохнул я, вскрыл пакет «Китикэта» с телятиной и вывалил его целиком в кошачью миску. — Это тебе за сообразительность.

Грэг чинно и не спеша спрыгнул на пол, потянулся, обошел вокруг меня, шоркнувшись щекой о мою голую ногу, и лишь после этого подошел к миске. М-да, порода!.. Мэйнкун — это вам не мурка подзаборная, и даже не перс или там британец.

Я не утерпел и почесал кота за ухом.

— Приятного аппетита, сэр. Я пошел на работу.

Грэг муркнул что-то неразборчивое, и я кинулся в ванную приводить себя в порядок.

«Офисом» Ракитин называл свой старый кабинет в левом крыле управления криминальной полиции. Из него он переехал в новые апартаменты год назад после успешного завершения дела о похищении детдомовцев. Олегу тогда упала новая звездочка на погоны и внеочередное повышение в должности, а мне — устная благодарность, ну и премия за ненаписанную статью. По странной прихоти коменданта здания кабинет бывшего старшего оперуполномоченного не был передан его преемнику, капитану Велесову, а сохранен в первозданном виде. Даже табличка каким-то образом уцелела! А Павел, человек совершенно не честолюбивый, довольствовался кабинетом напротив, который был вполовину меньше и больше похож на карцер, нежели на рабочее место сыщика.

Ровно в восемь часов пять минут я вошел в такой знакомый и где-то даже любимый кабинет, с которым у меня тоже было связано множество приятных и не очень жизненных моментов. Внутри ничегошеньки не изменилось, будто я ушел отсюда только вчера. Все заинтересованные лица уже были в сборе. И если Павел с Данилой вели себя спокойно, то Гулицкий вертел головой, рискуя заработать хронический вывих шейных позвонков. Бывший хозяин кабинета сидел в своем бывшем кресле и курил, не глядя, стряхивая пепел в горшок с фикусом. Нежное тропическое растение, по-видимому, пережило мощный адаптационный стресс, может быть, даже мутировало за то время, что мы над ним экспериментировали во время своих совещаний. Но выглядело оно весьма бодрым и жизнерадостным, вероятно, включив никотин и прочие табачные отходы в свой обмен веществ.

Увидев меня, Олег загасил окурок в горшке и энергично потер руки, будто готовясь к тяжелой физической работе.

— Итак, все в сборе. Очень хорошо, господа сыщики. Начинаем работать. Данила, что у тебя новенького?

— Смерть наркокурьера, как я уже и говорил, наступила в результате острой кровопотери, связанной с разрывом аорты. Однако… выявленный посмертный уровень адреналина и его метаболитов оказался неестественно низок. То есть…

— …смерть в результате сильного испуга исключается, — встрял я.

Ракитин бросил на меня уничтожающий взгляд, Гулицкий — удивленно-презрительный.

— Выходит, что так, — миролюбиво кивнул Седых.

— А как же выражение лица? — напомнил Велесов.

— Вот здесь-то и зарыта собака, — сказал я. — Мозг отреагировал на опасность, а тело не успело. Значит, смерть наступила раньше, и аорту разорвал не спазматический артериальный выброс.

— А что же? — насторожился Гулицкий.

— Некое дистанционное воздействие. Например, силовая биоэнергетическая атака, — невозмутимо пояснил я, наслаждаясь процессом обалдевания старлея.

— Котов, заткнись, — тихо сказал Ракитин. — Не мути людям мозги. — И прикурил очередную сигарету.

— Молчу-молчу…

— Ладно. Данила, запиши пока свои результаты в раздел необъясненных. Еще что-нибудь?

— Могу сказать по героину, — вмешался Гулицкий. Он справился с изумлением достаточно быстро. — Это афганский товар. Скорее всего из Кандагара или соседних районов.

— Кандагар?.. Это же где-то на самом юге Афганистана?!

— Точно. И это по-своему странно.

— Почему?

— Потому что у северных и южных эмиров до сих пор действовало четкое разделение сфер реализации. Южане ни разу за последние несколько лет не пытались освоить северный трафик. Вектор их сбыта — Индокитай, Филиппины, Северная Америка.

— Откуда же здесь взялся южный «герыч»?! — Седых в смятении почесал свои вихры.

— Это нам еще предстоит выяснить, — резюмировал Гулицкий. Он посмотрел на часы. — Вынужден вас покинуть, господа сыщики. Держите меня в курсе ваших поисков.

Старлей кивнул и стремительно вышел из кабинета.

— Фу-у! — выдохнул я. — Знаете, как звучит одна известная русская поговорка, если ее перевести на английский, а потом обратно? «Леди, покидающая экипаж, способствует увеличению его скорости».

Данила неприлично заржал, Велесов прыснул в кулак, а Ракитин даже бровью не повел.

— Лучше поведай нам, господин юморист, что вы там еще с Данилой накопали?

— О, мы вчера весь вечер занимались некромантией!

— Чем?!

— Некромантия — наука о жизни мертвых. — Я сделал невинное лицо. — Вернее, мы исследовали поствиталистические процессы в теле мертвого человека.

— Уволю, Котов! — раздалось знакомое рычание.

— На самом деле мы исследовали биоэлектрическую активность кожи покойного, — кинулся на мою защиту Данила. — Есть такой физический феномен — эффект Кирлиан, названный по имени его первооткрывателя. Так вот, с его помощью Дмитрий Алексеевич определил способ, каким убили нашего казаха.