Читаем без скачивания Наследник для врага (СИ) - Кучер Ая

Губа начинает дрожать, потому что я сама виновата. Столько раз пыталась убедить Яна, что это не его ребенок, что теперь мужчина сомневается. То, чего так хотела.

Только у меня всё леденеет внутри. Если он захочет больше доказательств, точно-точно? Если постарается исследовать всеми методами, на всякий случай…

— Закончила? — Ян поворачивается к медсестре, которая отправляет мою кровь в специальную пробирку.

— Ещё ваш образец…

— Потом. Выйди.

— Это гру-у-убо.

Не сдерживаюсь и всхлипываю, хочу сказать хоть что-то. А в горле противный ком, который душит. Я боялась Яна, а теперь в ужасе, что он сделает что-то хуже.

Вздрагиваю, когда мужчина приближается. Он опускается рядом на кушетку, не давая шансов отодвинуться. Ян накрывает мою ладонь своей, когда я сжимаю ткань свитера на животе.

— Посмотри на меня, Сонь. Посмотри!

— Смотрю.

— А теперь послушай меня внимательно. Я скажу ещё раз, хотя не привык повторять. Безопасность малыша для меня в приоритете. Это ясно?

— Да, — шмыгаю носом, втягивая воздух. И задыхаюсь, когда вдруг мужчина прижимает к себе. Держит крепко, запуская ладонь в мои волосы. — Но…

— Никаких «но». Если что-то вредить ребенку, то мы это не делаем. Вот и всё. Значит иван…

— Инвазивные.

— Инвазивные способы отметаем, рассчитывая лишь на кровь из вены. Ничего другого, слышишь меня?

— Угу.

— Опасные анализы? Отметаем. Какое-то исследование, которое вредит? Отказываемся. Риски? Убираем. И никто тебя тыкать иголками лишний раз не будет. Хорошо? Давай, золотко, успокаивайся.

Я стараюсь, но слёзы продолжают капать на рубашку Яна. Сама не понимаю, как моя голова оказывается на его плече. Но я выплёскиваю всё, что бушует внутри. Страх, обиду, пусть понимает, что я чувствую.

А мужчина не поторапливает, только медленно поглаживает низ живота.

— Ты как, — Ян цепляет пальцами мой подбородок, и я тону в его глазах. — Всё хорошо? Успокоилась?

— Я… Да, но… Я просто боюсь, — признаюсь тихо, прикусив губу. — Я всё время боюсь. И…

— Сонь, я не причиню вреда своему ребенку. Ты можешь дальше лгать, что он не мой, но я уверен в обратном. И ты тоже в безопасности.

— Ну да, от этого ведь зависит здоровье малыша.

— Ну да, — вторит мне, но обнимает только крепче. Меня все ещё потряхивает, не могу сбросить липкий страх. — Поэтому, давай без лишнего волнения, хорошо?

— Да, но я не о том говорила. В плане, я боюсь с самого начала. Когда только узнала. Беременна в таком возрасте, у меня учеба, родители не рада. Я боюсь, когда узнала, что у тебя положительный резус-фактор. Каждое УЗИ. И когда есть хоть какой-то риск… Меня срывает.

Я говорю, а Ян внимательно слушает. Я не верю в чудо, что он вдруг пожалеет меня и отпустит. Ян напоминает питбуля, который вцепился в жертву и не отпустит.

Но вдруг станет проще? Чуть меньше давления и контроля, а я… А я воспользуюсь и сбегу, да. Мои пальцы подрагивают, а Ян вдруг крепко их сжимает. Словно перекрывает поток кислорода.

Мужчина больше не держит мой подбородок, но я всё равно не могу отвести взгляда. Пытаюсь понять, о чём он думает. Почему решил сделать всё именно так.

Это… Он только увидел меня беременную и сразу полюбил ребенка? Нет, скорее, хочет использовать, как использовал меня до этого. Видимо, нет в нем ничего святого и правильного, только месть моему отцу.

Но…

Вера в лучшее просыпается, кусает сердце. Я ведь сразу полюбила своего малыша, он мой, родной. Как можно ничего не чувствовать? Тогда почему Ян не мог?

Едва встряхиваю головой, стараясь отогнать навязчивые мысли. Всегда в моей жизни всё было просто. Учеба, выбор профессии, даже неофициальная стажировка в Испании, которую организовал мой отец. Я всегда знала, где правильное, а где плохое. Черное и белое, разделить легко, как разобраться в шприцах.

Но сейчас…

Я совершенно потерялась. Ян любит ребенка или хочет использовать? Отец невиновен или действительно что-то сделал Волкову? И хуже всего, что оба мужчины — и папа, и Ян — будут твердить свою версию событий. И мне никак не понять, кто прав.

— Ребенку никто не навредит. Ни твой отец, ни врачи, ни кто-либо ещё. Понимаешь? Поэтому твои волнения напрасны. Я всего лишь спросил о возможностях, а не приказал везти тебя в операционную.

— Тест ДНК не так делается. Но ты прав, я просто…

— Сорвалась. Я учту это, но мне нужно, чтобы ты перестала себя накручивать. И начала мне доверять.

— Ты меня похитил! А перед этим… Правда думаешь, что я могу тебе довериться?

— В отношении ребенка — да. А теперь расскажи мне о других способах теста ДНК. Просто расскажи, Сонь, не обязательно так на меня смотреть. Я должен знать все варианты. Безопасные варианты.

Уточнение Яна вселяет капельку надежды и веры, поэтому я рассказываю о том, что вариантов не так много. Не могу поверить, на самом деле, что кто-то рискует ради теста, использует инвазивные способы.

Я знаю, что тест, который выбрал Ян — с моей кровью — довольно дорогой и не всем по карману. Но разве не лучше дождаться рождения? Что может так подталкивать людей?

— Значит, только этот тест, — Ян кивает, поднимая с кушетки. — И он достаточно надежный, чтобы ты перестала со мной спорить? И придумывать жениха.

— Ничего я не придумывала.

— Сонь, — мужчина вздыхает так, словно говорит с неразумным дитем. — Мои люди следили за тобой. Как думаешь, они бы заметили твоего парня?

— Он…

Сдуваюсь, мне нечем это крыть. А мужчина улыбается, на секунду касаясь моих волос. Переиграл меня и радуется. Ян зовет медсестру, сдаёт свои образцы для исследования.

— Вот и всё, — он придерживает меня за талию, точнее её остатки, помогая выйти из кабинета. Ведет подушечкой большого пальца вверх-вниз, и я даже сквозь свитер чувствую жар. — Через несколько дней мы получим результат.

Только я надеюсь, что к тому времени я уже вернусь домой.

Глава 8. Ян

— Как тебе? Большое?

Не знаю, что в Соне такого. Но стоило девчонке построить глазки с грустным лицом, как я согласился заехать в магазин для будущих мам. Что угодно, лишь бы больше не рыдала.

Рубашка давно высохла, но до сих пор чувствую фантомное прикосновение. Как влажная ткань липла к плечу, как Соня прижималась, всхлипывая.

Не помню, чтобы жена хоть раз плакала. Вообще, никогда. Может, пару раз с истерикой, но они быстро прекратились. Вера знала, что я ненавижу такое. Насмотрелся в детдоме.

Там все либо ожесточались, либо ломались с рыданиями. Каждый выживал так, как мог. Силой, баш на баш или хитростью. Помню, как запихивался гречкой, едва разбухшей от холодной воды.

На пару с Адой, которой проще было всё стащить всё из кладовой. И ничего, выросли. Оба психи чуток, но даже адекватными можно назвать. Если игнорировать вопросы мести.

Потому что и Ада, и я в этом категоричны. Кровь за кровь, ответ за ответ.

— Ян! — поднимаю голову, когда Соня добавляет громкости. — Ты не ответил.

— Нормально. Хорошо, — поправляюсь, натыкаясь на грустный взгляд. — Золотко, тебе во всё хорошо. Давай быстрее, ты ещё в продуктовый хотела. У меня не так много времени.

— Да. Прости.

Я не хотел сильно светиться в городе, тем более с Соней. Авдеев должен гадать, куда подевалась его дочурка и что с ней случилось. Так же, как я переживал, когда врачи боролись за жизнь моей семьи.

А выбирать с ней одежду — последнее, о чём должен узнать Влад. Подставит под удар, не только меня. Пока эта мразь не узнала о нашей связи с Соней, скорее всего. И лучше, чтобы так оставалось.

Потому что в противном случае у Авдеева появится хоть одна точка для давления. Родные? Их нет. Ада и её сын Янар? Очень далеко, под защитой самого Цербера, никто даже не взглянет в их сторону. Только если смертник.

Есть только беременная Соня. Больше у меня никого нет. И если мне придётся Владу лично горло перегрызть, чтобы их сохранить… То я так и сделаю.