Читаем без скачивания Путь на Кристу. Закрытые воды - Вадим Денисов

   -- Пока можно не волноваться, -- ответил я.

   -- Ну и отлично. Да мы и снаряжать смогём, снасти имеются.

   Дверь снова хлопнула, и на этот раз в помещение зашёл профессор. Я сразу позавидовал его простой белой хлопковой рубашке, самая годная нынче одежда. Утирая пот со лба платком, мужчина привалился к углу, глубоко выдохнул.

   -- Ну и жара... Прошу прощения, коллеги, сразу не смог, давление, знаете ли, скакнуло, отлёживался в каюте. Теперь же к вашим услугам! Ни о чём пока не спрашиваю, просто жду распоряжений.

   -- Да вы водички-то попейте, попейте! -- участливо предложил Самарин. -- Какие распоряжения... Стреляем вот по зверушкам, оружие ревизируем. У вас, часом, револьвера завалящего не припасено?

   Владимир Константинович через силу улыбнулся, виновато разводя руками.

   -- Как-то не обзавёлся... Мариночка пока лежит, в себя приходит. Такой стресс.

   Какое-то время все молчали.

   Рядом в облаках бабахнуло, полыхнуло, и снова бабахнуло.

   Ого! За боями и думами мы прозевали приближение грозового фронта. Оторопело глядя, как быстро за окнами меняется цвет небес, мы всё так же молча сидели и ждали. И тут внезапно начался такой ливень, что было уже не до размышлений и наблюдений. Наглядное пособие к тропическому понятию rainforest, -- полило, как из ведра!

   -- Боцман! Пустые бочки под дождь! Всему личному составу, включая пассажиров, собирать дождевую воду!

   Вода падала с неба стеной, ничему живому в джунглях не укрыться от неё. Зато стало гораздо прохладней, освежающий ветерок ласкал кожу. Я быстро скинул одежду и вышел под прохладные струи, смывая липкий пот. Через минуту ко мне присоединились остальные мужики.

   Дрынь! Тут звякнуло в самой рубке. Самарин, одной рукой поправляя синие трусы в облипочку, другой схватил со стены чёрную телефонную трубку, старую, из формальдегидной пластмассы.

   -- Что? Нина? Да я вижу что дождь! Какая ещё ангина? Ах, ангина... Нинок, ты давай не командуй там особо! Да ладно, ладно, я всё понял, сейчас распоряжусь. А уж на палубе ты следи. Простынут, не простынут... Всё, отбой!

   Тут же схватил микрофон.

   -- Боцман, обеспечить наблюдателей плащ-палатками!

   -- Может, вообще их отозвать? -- осторожно предложил я.

   Шеф вздохнул, поиграв морщинами, глянул на нас, вздохнул опять и сказал в коробочку цвета слоновой кости:

   -- Отставить плащ-палатки! Наблюдателей снять, отправить на сбор воды!

   Нравится мне, когда человек быстро и качественно умеет признавать и исправлять свои ошибки. Редкое свойство, между прочим.

   "Темза" стояла посреди невеликой реки в мерцающей пелене падающего водяного потока, поливаемая тугими струями со всех сторон, и казалось, что этот катаклизм никогда не кончится.

   -- Raining cats and dogs, -- прокричал профессор. -- Так, по-моему в Америке говорят про такие дожди.

   По крыше рубке молотило так, что приходилось говорить громче.

   -- Ещё оружие имеется? -- вспомнил я об очередном главном.

   -- "Браконьерка" у Зарембы в машине прихована, обычная ижевская вертикалка, -- непринуждённо признался старикан. -- И мелкан-биатлонка. Балуется иногда поперёк закона, что тут поделать, Сибирь-матушка, традиция.

   -- Святое дело, -- повторил я. -- И сам порой нарушаю. Знаете что... Валить отсюда надо. Действительно плохое место.

   Неинформативное, если точнее. Мы практически ничего не видим, оттого ничего и не понимаем. Мало данных. Раз есть горы, значит, имеются и долины, поляны, скальные выходы и вообще все положенные элементы ландшафта. Не может тут быть сплошного зелёного ковра, не бывает так вблизи гор.

   -- Действительно, пора. Тем более, что весь подходящий трофей уже выбили, -- поддакнул дед. -- Так и сделаем, хватит стоять колом. Пусть дождик отыграет, он недолог будет, судя по всему.

   Мне тоже так показалось, слишком уж черна туча, слишком мощна. Телефон зазвенел опять, и на этот раз я довольно долго не мог понять, с кем говорит капитан -- тот просто молчал и слушал, изредка поддакивая. Но потом он спросил:

   -- Девчата до тебя дошли?

   С коком разговаривает, с той самой решительной восточной женщиной.

   -- Надо было, вот и стреляли! Тебя тут ещё не хватает, Альфия, перестань... Ага, давай, -- капитан кинул трубу на зацеп-рычаг и добавил, -- У нее, кстати, там тесаков здоровенных много, если что. Всё оружие.

   С оружием вроде бы разобрались: пять стволов, из которых четыре серьёзных, -- хорошо по Сибири плавать! Мелкашка, впрочем, иногда оказывается страшней и полезней многих других стволов.

   -- Больше ничего нет?

   -- Ракетница в шкафчике, -- ответил дед.

   И то плюс.

   -- А пушку-то заряжать будем?

   -- Ну что вы, Герман Константинович, честное слово, -- от расстройства и искреннего разочарования дед опять перешёл на отчества. -- Вспомнили! Какие пушки, разве у нас сейчас есть время для...

   Тут он выдохнул и долго не смог вздохнуть, глядя на нас округлившимися глазами.

   -- Точно... -- похоже, это словечко у Самарина в ходу.

   -- Вы о чём говорите, господа, не о кормовом ли орудии? -- вмешался профессор, в голосе которого стремительно проявлялись восторженные нотки. -- Неужели есть, чем зарядить?! Я с вами! Как бывший, так сказать, профессионал!

   -- Где служили? -- деловито поинтересовался дед.

   -- Противотанкистом по молодости. Не совсем то, конечно, но кровь всё помнит, зов погон и лычек! Готов быть канониром, не хочу быть лишним в бою!

   С ума сойти, профессор-артиллерист. Косую шляпу и кожаный сюртук ему! Нормальное дело, мужской коллектив постепенно формируется.

   -- Так, значится, зовём боцмана, пусть подежурит. Я ему отдаю свою "мурочку", он парень шустрый и меткий, пользы больше будет.

   Я тоже задумался

   -- Из ружья вы как, Владимир Константинович? Охотитесь там в Новосибирске?

   -- Лучше просто Владимир, Володя, с вашего позволения... Доводилось, конечно! Правда, последний раз года три назад выезжал. Но все помню.

   Опять хорошо.

   -- "Бенелли" я потом повешу в рубке, как штатное оружие. Как я понимаю, мне придётся учиться шкиперить, правильно, капитан? Если что, мы сразу к нему, и в строй.

   Тот кивнул.

   -- Профессору бы надо биатлонку дать, пусть осваивает.

   -- Распоряжусь.

   -- Сам заберу "Зауэр", чувствую, будет тут для него работа. Ракетницу отдаём самому толковому матросу. Вот такие у меня предложения по распределению средств поражения. Механик -- браконьер, с ним всё ясно. А кочегар?

   -- Баптист, -- безнадёжно сказал капитан.

   Проклятье! Мы с профессором переглянулись. Вот и перестали шириться мужские ряды.

   -- Не перекуётся? -- осторожно предположил Владимир.

   Капитан покачал головой.

   -- Сельва перекуёт, -- решил я. -- Зовите Михаила...

   Через семь минут, за которые я успел заскочить к себе и прихватить винтовку, мы втроём, пробежав короткий участок верхней палубы под проливным дождем, направились к корме.

   Её было не узнать. Я боялся что пушка вымокнет, но ничего подобного -- огневое место было абсолютно сухим! Над всей кормой простирался огромный полосатый тент со свесами, обрезанными игривой волнистой линией, который капитан распорядился натянуть в первые же минуты после происшествия. Вот что значит опыт и оперативное чутьё.

   Дружный коллектив артиллеристов уставился на орудие.

   Помните, что я говорил о статусах и рангах? Исключения бывают. Как правило, это временное возникновение особого круга с общими интересами, случается такое -- в экспедициях, например, когда все равны, а участникам не до бабок, преобладает более насущное. Сейчас это самое "насущное" очевидно: стремление выжить и сберечь людей. Останутся два ранга -- мужчины-воины и все остальные.

   Похоже, компания для преферанса всё-таки сложится!

   -- Кормовой плутонг! -- хвастливо заявил дед.

   Рядом с пушкой нас уже поджидал четвёртый закопёрщик.

   Чуть сгорбленный невысокий крепыш с лицом бывшего алкоголика посмотрел на нас с Володей опасливо и недоверчиво.

   -- При них, Александрыч? -- спросил он, передавая биатлонку шкиперу.

   -- Ну а как же. Свои люди, раскройся.

   После рукопожатий механик отдернул бежевую циновку, под которой стояли три белые пластиковые ёмкости с синими крышками на широких горловинах. Рядом -- большая полотняная сума. Я никак не эксперт в таких делах, но, как мне представлялось, боезапас должен храниться как-то иначе, в солидных толстых ящиках с надписями трафаретом, в латунных... гильзах, что ли. Или в бочках с тяжёлыми обручами.

   -- Разные смеси? -- на удивление быстро догадался профессор.

   Шкипер молча пожал ему руку.

   -- Вижу спеца сразу. Принимайте командование! Полгода мы экспериментировали, из лабораторий ребятки помогали... Вот две разные смеси со стандартными порохами, и меры под них, как вы понимаете, разные. Выгодно, сыпать гораздо меньше. Уголь там, инертный состав какой-то... работает, в общем. Предъяви стаканы, механик!