Читаем без скачивания Искатель. 2014. Выпуск №1 - Анатолий Галкин

— Да, как вы и просили. Но как мне к вам обращаться?

— Зовите меня Игорем. Так, но я вижу, что это дубликат дела?

— Естественно! Я не стал пока уносить подлинник. Я просто переснял все странички.

— Все, Павел?

— Все, Игорь. Клянусь, чем хочешь. Где Надежда?

— Она в полном порядке. Хорошее питание, почти гостиничный номер и никакого физического насилия. Мне надо, Муромцев, спустить это дело на тормозах. Вот ты зачем-то приходил к Маслову, зачем-то искал чемодан в доме Ларченко. Надо обо всем этом забыть. Надо подобрать на роль убийцы бомжа безродного и на том закрыть дело.

— Игорь, ты когда отпустишь Надежду?

— Как только ты сажаешь бомжа, так я сразу отпускаю девушку. И еще, Муромцев, напиши мне сейчас расписку.

— О Чем?

— О том, что ты добровольно передаешь дубликат дела, о том, что ты согласен сотрудничать и снабжать меня любой информацией. Я понимаю, что это филькина бумажка. Но это лишняя гарантия, что ты не соскочишь и не наделаешь глупостей. А если ты будешь шалить, то будет плохо мне и будет плохо тебе. А уж как будет плохо Надежде! Даже страшно подумать…

Павел первым уехал с поляны.

Выезжая с проселочной дороги на узкую асфальтовую дорогу, он притормозил у полицейских «Жигулей», возле которых стоял капитан в мешковатом кителе.

— Встречай его, Кузькин. Если он не поедет через поле, то другой дороги здесь нет. Серая «Волга» номер 337. Один сорокалетний мужик. Назвался Игорем.

Муромцев торопился. Он не знал, где сейчас этот самый Игорь. Возможно, что все еще на поляне, а может быть, из развалин у леса просматривает в бинокль всю дорогу.

Вообще-то по жизни Игорь Дудкин всегда был очень осторожным человеком. В школе его вообще считали трусом. И основания для этого были. В девятом классе на летние каникулы школа организовала трудовую практику. Около сотни ребят выехали в лагерь под Коломной для сбора клубники в каком-то ягодном совхозе. Было вкусно, жарко и весело.

В те годы в парке Коломны еще сохранилась парашютная вышка. Игорь купил билет потому, что все ребята купили билеты.

Потом долго по металлической лестнице все поднимались на высоту десятого этажа. Потом на верхней площадке инструктор пристегивал ребят к парашютным лямкам. Купол наверху был маленький и не внушал доверия. Но лямки ремней смотрелись как настоящие. Они были толстые, брезентовые, с тяжелыми лязгающими замками.

Ребята начали прыгать вниз. При этом они орали дикими голосами. В их криках был восторг полета, но был и ужас падения.

На каждый прыжок уходило не менее трех минут. Сначала внизу отстегивали героя, поднимали сбрую наверх, пристегивали очередного школьника, инструктировали его. Сам же полет занимал десять секунд.

Игорек был пятнадцатым в этой группе. А это означало, что он ждал около часа.

Около часа ходил по краю площадки и заставлял себя смотреть вниз. Он хотел унять дрожь в коленках. Это частично удалось. Но ноги стали ватными и непослушными.

Когда пришел его черед, Игорь с трудом приблизился к открытой калитке. Девушка в летной форме облепляла его ремнями и пристегивала их, проверяя натяжение. А инструктор монотонно говорил о том, что надо лететь ногами вниз, что нельзя кувыркаться, не стоит в воздухе разбрасывать свои вещи и плевать на встречающих.

Игорек Дудкин вцепился в поручни и не мог сделать шаг вперед. Инструктор повторял команду, подталкивал его в спину и ругался. Сначала прилично, а затем началась ненормативная лексика.

Ребята внизу улюлюкали и звали к себе. Девушка в летной форме хохотала над ним и хлопала Игорька по мягкому месту.

Все напрасно!

Он стоял как памятник, как железный Феликс на Лубянке. Игорь врос ногами в металл площадки. Оторвать его можно было только подъемным краном. Инструктор закрыл калитку и оттащил Игоря подальше от края. Девица отцепила сбрую и презрительно указала на лестницу, ведущую вниз.

Игорь спускался под радостный свист товарищей. Всем было приятно, что есть тот, кто не прыгнул. На его фоне остальные выглядели еще большими героями.

Весь следующий учебный год над ним издевались и обзывали обидными словами, из которых «трус» было самым ласковым.

В апреле он с одноклассницей Маришкой уехал на день в Коломну. С ней и с фотоаппаратом.

Девушка снимала все этапы его подвига. Он прыгнул три раза подряд. Не сфотографировала Маринка только самые главные эпизоды. Это то, как она целовала его при приземлении.

Только ради этого стоило прыгать!

Вот с этого момента Дудкин и перестал бояться. Он больше никогда не опасался ни высоты, ни темноты, ни змей, ни пуль.

Вот и сейчас он не тревожился, что Муромцев сорвется с крючка, начнет паниковать, вызовет на помощь ОМОН, МЧС или народных дружинников из движения «Наши».

Не испугала Дудкина и полицейская машина на узком пустом шоссе. Обычный передвижной пост ГИБДД. Он может находиться где угодно.

Полицейский капитан взмахнул жезлом, как шпагой, и указал «Волге» на обочину. Дудкин подчинился, притормозил и даже вышел навстречу Кузькину. Далее начался обычный в таких случаях разговор.

— Попрошу ваши документы.

— Пожалуйста, капитан.

— Значит, вы Чуркин Игорь Анатольевич?

— Да, это я.

— А аптечка у вас есть?

— А как же! В самом лучшем виде.

— А аспирин не просрочен?

— Вот он! Еще два месяца срок годности.

— Скоро закончится. Вы не забудьте купить новые таблетки. Откройте багажник, гражданин Чуркин. Где тут у вас домкрат? Вот он, я и сам вижу. А почему лампочка горит, когда светло. Это у вас все от включенного двигателя. Выключите мотор.

Дудкин машинально подчинился и пошел на водительское кресло. Десяти секунд Кузькину хватило, чтоб надежно вмонтировать маячок. После этого осталось извиниться перед водителем и срочно его отпустить.

Когда «Волга» скрылась из виду, Лев позвонил в Бутово. Там на вилле «Икар» у большого монитора сидел Вадик Хилькевич и отслеживал ситуацию.

— Все в порядке, Кузькин! Ты стоишь на дороге, а маяк движется в сторону Ярославки. Я его веду. Странно, но он в лес сворачивает.

Понятно, что Кузькин не бросился в погоню. Зачем это надо? Хилькевич следит и в любом случае доведет «Волгу» до ее ночной стоянки. А почему машина свернула в лес? Так может быть масса причин, начиная с самой распространенной.

На самом деле Игорь менял камуфляж. Он переставил номера на машине. Он переоделся, снял парик, усы и прочий грим. Потом спрятал документы на Чуркина и достал свои родные водительские права Дудкина Игоря Анатольевича.

Надежда обрадовалась, когда поняла, что и здесь, в этой ее тюрьме, есть своя дедовщина.

Володя Пронин был самым молодым из здешней охраны. И самым безответным. Вот поэтому братки поручили ему навечно самый нудный пост. В подвале, без солнца и телевизора, без поющих птичек и молоденьких девиц из обслуги.

Если ты салага, то сиди всю смену в тесном коридоре на узком табурете. Сиди и сторожи девицу за стеной.

И самым неприятным для братков было то, что Дудкин не только запретил ее бить, а и вообще не велел к ней прикасаться. Никакого физического контакта во всех смыслах.

Но Надежда уже в первый вечер сама нашла подход к вихрастому блондину. А весь следующий день они играли в шашки и общались, беседуя на самые секретные темы.

Это Надя придумала. Она сказала Володе, что они встретились не по своей воле и скоро разбегутся навсегда. Это как случайное знакомство в дальнем поезде СВ. Попутчиков всегда тянет на откровенные разговоры. Они понимают, что никто никому ничем не обязан. Люди спешат излить душу, как на исповеди. Они как временные друзья, не навсегда, а лишь до пункта назначения.

Вот Надежда и пыталась откровенным разговором превратить охранника Пронина в такого верного друга.

— Скажи, Володя, а ты любил когда-нибудь?

— Нет. Ни разу. Я считаю, что если любовь, то это раз и навсегда. А так у меня не было.

— А как у тебя было? Расскажи, Володя.

— Я тогда очень стеснялся и поэтому плохо помню. Все произошло само собой. Катя была немного старше меня, и она сама начала обниматься. А потом все было как-то суетливо, суматошно и несерьезно.

— И много раз ты был с ней близок?

— В каком смысле?

— В прямом.

— Нет, Надежда, до этого у нас не дошло. Просто мы целовались и руками делали всякое такое. Сейчас мне кажется, что Катя и хотела, чтоб дальше, но я опасался ее обидеть. Вдруг у нее в первый раз.

— Ты прав, Володя. Это очень страшно для нас, девушек. Ты знаешь, что для девушки значит первый поцелуй? Сначала чувствуешь ужас, а потом дикий взрыв эмоций, и ты летишь куда-то в космос. Приятно, но голова ничего не соображает.

— А ты откуда знаешь?

— Со мной такое было. Один парень меня поцеловал пять лет назад, а я до сих пор вся дрожу. Ты, Вова, коварный соблазнитель. Мне жаль твою Катю. Ты наговорил ей с три короба, зацеловал, а она теперь только о тебе и думает.