Читаем без скачивания Всемирный следопыт, 1929 № 07 - Владимир Белоусов

Американец жадно ловил каждое слово хозяина. В его мозгу мелькали миллионы долларов, которые должно приносить такое предприятие в Америке, где водится много устриц.

— Стало быть, каждая устрица, которой будет сделана подобная операция, через пять лет даст ценное жемчужное зерно?

Японец засмеялся:

— О, нет, не каждая. Для того чтобы устрица оказалась способной дать крупную жемчужину, ее надо особым образом вырастить на известной глубине и при определенной температуре. Теплое течение Куро-Сиво нам в этом очень помогает.

Американец улыбнулся. Он вспомнил что Гольфштрем омывает берега Флориды. У него родилась мысль о выгодной концессии.

Микимото рассказывал гостю о том, как рыбаки собирают мелкие, только что явившиеся на свет устрицы. Их взращивают в особых садках, и через год ныряльщицы раскладывают их на сравнительно небольшой глубине по морскому дну. Эти места ограждаются металлическими сетками от мелких осьминогов, больших охотников до устриц. В садках устрицы остаются три года. Потом их вынимают, оперируют и снова раскладывают по дну уже на более значительной глубине.

— Для того чтобы получить крупную жемчужину, надо трудиться над раковиной девять лет, а иногда и десять. Чем дольше препарированная раковина пролежит на дне, тем крупнее и ценнее получится жемчуг. На промыслах в Овари работает около тысячи ныряльщиц да столько же служащих в лаборатории и на складах. Рыбаков и не сочтешь. На меня работает все прибрежное население. Никто так хорошо не платит рабочим, как я. Ныряльщицы во время сезона получают у меня по сорок сен[21] в день, а мужчины по шестьдесят.

— Как велика арендуемая вами площадь, Микимото-сан?

— Около сорока с половиной тысяч акров земли и воды. Одних зданий больше восьмидесяти. — Микимото самодовольно засопел и низко поклонился гостю.

— Теперь, мистер Говард, поедем в бухту. Я покажу вам, как работают мои ныряльщицы.

VI. В объятиях спрута.

— Охайо гозаримас, Накамура-сан.

Старый Судзуки поднялся из небольшой джонки. Вместе с тремя рыбаками он лакомился только что наловленными рыбками с ослепительно блестящей чешуей. Они вырезывали филейные части из их спинки и, обмакивая в баночку с бобовой соей (приправой), с аппетитом ели. Накамура с детства любил «жемчужную» рыбку. Эта рыбка мечет икру в морские огурцы, продалбливая в них отверстая. Встречается она лишь у южных берегов Ямато, там же, где и жемчужницы, и близ западного выхода Панамского канала, у берегов Центральной Америки.

— Знаешь, О-Таки-сан сегодня таскает жемчуг для американца в Тахоку, — сказал Судзуки.

— В Тахоку! Да ведь это самое глубокое место на промыслах. Говорят, что во время землетрясения там образовался провал.

— Да что и говорить, место опасное. Зато О-Таки-сан приносит оттуда на редкость крупные жемчужины. Хозяин платит ей восемьдесят сен в день. Вот какая у тебя будет жена, Накамура-сан!

— Хорошая девушка, нечего и говорить, — заметил другой рыбак. — Ты у нее один только на уме, Накамура-сан, на нас она и смотреть не хочет.

— Не довезешь ли ты меня до Тахоку, Судзуки-сан? — спросил Накамура. — Хочешь заработать пять иен?

Старик разинул рот от удивления:

— Пять иен до Тахоку! Да ты, я вижу, и вправду разбогател на Камчатке.

Рыбаки молча встали и начали налаживать мачту. Через несколько минут джонка скользили по бухте, подгоняемая попутным ветром. Вот вдали показался зеленеющий островок. Две большие джонки с ныряльщицами сиротливо чернели в открытом море. Моторная лодка, потрескивая как пулемет, приближалась к джонкам. Накамура видел, как взбирались на джонки ныряльщицы. Моторная лодка остановилась возле одной из джонок.

Судзуки из-под ладони посмотрел на лодку:

— Это Микимото-сан и его гость, американец. А вон и твоя невеста, Накамура-сан. Видишь, она надевает очки. Сейчас бросится в море.

Девушка прыгнула через борт и исчезла под водой.

Судзуки пристально смотрел в воду. Вдруг он указал на что-то рукой товарищу.

— Нехорошо…

Накамура вздрогнул. Вглядевшись в воду, он отчетливо различил в зеленоватой глубине огромного осьминога.

— Проклятый, прямо плывет на джонки! — вскрикнул Судзуки.

В одно мгновение Накамура сбросил с себя кимоно. Он не слышал криков встревоженных ныряльщиц. Он видел только прозрачную зеленоватую воду и исчезавшее в ее глубине чудовище.

Накамура бросился за борт. Он был хороший пловец и сразу достиг значительной глубины. Вот он уже различает песчаное дно. Ровными рядами, как борозды на вспаханном поле, лежат черные раковины. Внизу держится таинственный полумрак, среди которого мелькают длинные темные тени. Впереди он заметил черный силуэт огромного осьминога. Три женщины боролись с чудовищем. Уцепившись за его хоботообразные щупальцы, они кололи и резали их ножами. Вот одна из ныряльщиц ракетой взвилась вверх, оставляя за собой белый след из мелких пузырей. Напрягая силы, Накамура приближался к осьминогу. Одно из щупальцев чудовища отвалилось и, извиваясь как огромный червяк, стало опускаться на дно. За ним упало второе и третье.

Накамура ясно видит выпяченные словно телескопы огромные глаза осьминога. Вот и вторая ныряльщица метнулась кверху, оставив подругу один на один с чудовищем. Бедняга выбилась из сил. Щупальцы спрута обвились вокруг ее беспомощного тела. Она висит вниз головой в их мощных объятиях. Очки и полумаска скрывают ее лицо. Кто она?.. Да не все ли равно!

Накамура задыхается. Он давно не оставался так долго под водой. Вокруг осьминога кишат пузыри и расплывается темное облако. Накамура близок к потере сознания. Его глаза заволакивают зеленый туман. Он собирает последние силы. Вытянув вперед руки и поджав к животу колени, он делает отчаянный прыжок в сторону осьминога. Он уже ничего не видит и чувствует только, что его руки крепко уцепились за тело девушки. Израненный осьминог разжал тиски…

Через несколько минут неподвижное тело О-Таки лежало на дне джонки. Возле нее, жадно захватывая ртом воздух, сидел Накамура. Ныряльщицы возились над спасенной подругой. Ее повернули на живот и отводили за спину руки. О-Таки захрипела. Из ее рта вместе с пеной хлынула вода. Раздался тяжелый продолжительный стон. Девушка жадно потянула воздух, приподнялась и закашлялась. Она кашляла долго и тяжело, придерживая одной рукой бок, другой — голову. Потом обвела кругом обезумевшими глазами, закрыла лицо руками и зарыдала.

Кто-то осторожно отнял ее руки от лица:

— О-Таки-сан!

— Накамура-сан. Вы!.. — вскрикнула девушка, широко открыв узкие глаза.

На позеленевших ее щеках вспыхнул румянец. Она припала головой к ногам своего спасителя.

Подошел Такеда.

— Хозяин требует вас к себе, Накамура-сан. Он все видел.

Зрачки рыбака гневно сверкнули:

— Пусть он убирается к чорту!

— Что?

— К чорту проклятого паука! Иди и ты с ним заодно туда же, продажная шкура!

Такеда стоял, глупо улыбаясь.

— Убирайся, тебе говорят!

Рыбак сильно толкнул в грудь озадаченного подрядчика. Тот потерял равновесие и упал в воду.

Ныряльщицы поспешили на помощь беспомощно барахтающемуся у борта джонки Такеда.

Американец и Микимото наблюдали разыгравшуюся сцену, стоя на носу моторной лодки. Они видели, как к джонке ныряльщиц подошла рыбацкая джонка, как в нее усаживались О-Таки и ее спаситель.

Микимото не выдержал и крикнул:

— Куда же ты, О-Таки-сан? Наш гость хочет наградить тебя и твоего отважного спасителя. — Он помахал желтой бумажкой в двадцать иен.

Парус, медленно повернувшись по ветру, закрыл девушку. Джонка накренилась и начала тихо удаляться. На ее корме стоял Накамура. Сложив руки рупором, он крикнул:

— Оставь себе свои деньги, жемчужный паук! Нам их не надо. Прощай!

— Вы видели, как они отплатили мне за добро? — повернулся Микимото к американцу. — Я ей платил двойное жалованье. Инвалида-отца устроил на место. Жаль. Всего пять жемчужин принесла девчонка. Надо же было так не во-время подоспеть этому молодчику!

— Но ведь он ее спас, Микимото-сан!

— И без него ныряльщицы управились бы с осьминогом. Им не впервые.

Солнце красным шаром спускалось к горизонту. Сквозь поднимавшуюся над морем мглу виднелся освещенный алыми отблесками парус. Микимото смотрел вслед удаляющейся джонке и думал: «За удар, нанесенный Синдо, и за „жемчужного паука“ я упрячу молодца на полгода в тюрьму, а там пусть себе женится, когда будет нищим».

Он взглянул на часы:

— Едемте обедать, мистер Говард. Я думаю, вы порядочно проголодались.

Загадка озера Кара-нор.