Читаем без скачивания По особо неважным делам - Дарья Лисовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она протиснулась через цыган к Коле и прошептала ему на ухо:
– Вон у того цыгана на шее подвеска, как у Лили Кондратюк в ориентировке – в виде оленя.
– Да ты что, – Коля оживился. Молодая цыганка уже ставила крестик под протоколом. – Сейчас мы его с собой заберем и запытаем. Ника, только надо решить, что с трупом делать. Цыгане его на СМЭ везти отказались. Говорят, на фиг нам это надо, мы его и тут можем закопать.
– Берем труп с собой, сами отвезем, – сказала Ника. – Давай быстрее цыгана принимать, пока он никуда не смылся.
Коля взял на руки сверток с ребенком, после чего он и Ника пошли к машине.
– Никуш, я сейчас труп на заднее сиденье положу, возьму водителя, и мы этого цыгана заберем. Ты садись пока в машину, вперед садись.
Ника села в уазик. Коля с водителем ушли назад в дом. Через пару минут оттуда снова стали раздаваться гортанные цыганские крики, сколько Ника ни встречала в своей работе цыган, никто из них в принципе не умел говорить тихо. Из дома вышли Коля с водителем, под руки они вели молодого цыгана.
– Да это же Яшка, наш насильник, – присмотрелась Ника. – Надо же, в темноте дома я его не узнала сразу.
Коля и водитель запихали сопротивляющегося Яшку в багажник. Толпа окружила автомобиль и уже начала вести себя более агрессивно: цыгане орали и стучали кулаками по уазику. Водитель и Коля вскочили в автомобиль.
«Козлик» покинул территорию цыганского табора с максимально возможной скоростью, вслед ему полетело несколько камней и комков грязи от хулиганистых цыганят.
– Фу-у-у, – Ника вздохнула. – Вы знаете, товарищи, я сегодня несколько раз сильно напряглась.
– И не говори. Непредсказуемый это все-таки народ, – ответил Коля.
– Мне еще и машину отмывать, – мрачно резюмировал водитель. – От грязи. А вы еще и труп младенца приволокли, прости господи. – Водитель размашисто осенил себя крестным знамением.
В отделе полиции Ника и Коля в течение нескольких часов наслаждались театром одного актера в исполнении Яшки-цыгана. Яшка божился, крестился, клялся мамой, что ничего про кулон не знает и что случайно нашел его на улице. Потом Коля, несколько устав, отправил Нику попить чаю в дежурную часть, а сам как-то потолковал с не помнившим ничего по-мужски.
После чего Яшка поведал почтенной публике, что примерно в начале июня он купил кулон за пять тысяч рублей у какого-то молодого парня, с которым познакомился на Клещихинском кладбище в Энске. Внешность у парня, по словам Яшки, была крайне непримечательная: тощий, бледный, в огромной бейсболке и в футболке с надписью «Адидас» не по размеру.
– Здоровая такая футболка, – махал руками цыган. – А парень такой щупленький, задохлый.
Ника быстренько загуглила в соцсетях портреты Миши Голицина, Матвея Кондратюка и Лилиных одноклассников. Яшка их внимательнейшим образом просмотрел и всех забраковал.
– Не они. И точка.
– В общем, кулон есть. А зацепки, считай, что нет, – вздохнула Ника и, посмотрев на часы, решила, что на работу ехать уже смысла нет. И отправилась домой.
Съемная квартира, в которую Ника въехала неделю назад, своим спартанским бытом могла посоперничать с цыганским жилищем. В крохотной однокомнатной студии стояли диван, стол, два стула, шкаф для одежды и телевизор. Ника посчитала данную обстановку идеальной, так как времени, сил и желания наводить какой-либо уют у среднестатистического следователя нет.
Ника сняла с себя куртку, скинула у входа кроссовки и рухнула на диван. Нащупав в складке дивана пульт, Ника уныло начала переключать каналы.
В те редкие дни, когда Ника возвращалась домой во время не насколько позднее, чтобы немедленно завалиться спать, она краем глаза смотрела многочисленные сериалы на криминально-следственные темы, заполонившие все телеканалы и неуловимо похожие на один нескончаемый сериал. Сериалы про следователей поражали старшего следователя Нику Станиславовну Речиц дичайшим несоответствием телекартинки жизненным реалиям. Так следователи, расследующие убийства, упорно работали в полиции, зачастую в убойном отделе, героически расследовали по двадцать серий подряд всего одно уголовное дело, и никто не заикался им про выход дел прокурору и в суд (а надо бы направлять по два ежемесячно), не напрягал их с суточными дежурствами. Красивые люди в красивой форме героически боролись с преступностью, не встречая на своем пути практически никакого сопротивления. Экспертизы делались буквально за секунды при помощи навороченного экспертного оборудования – центрифуги, эксперт, пару минут ожесточенно постучав по клавиатуре своего ноутбука, мог назвать местонахождение любого человека и даже на карте его указать красной пульсирующей точкой. Опера бодро бегали по приказу следователя, безо всяких отдельных поручений, и говорили, что они со следователем – одна команда. Граждане прибегали к киноследователю по первому зову и с порога начинали выкладывать все тайны. В целом при просмотре таких сериалов у обывателя могло сложиться впечатление, что преступность в России не удалось победить исключительно по той причине, что следователи периодически отвлекаются от работы на выяснение своих межполовых отношений и любовные треугольники. Но и с половыми отношениями в итоге все оказывалось отлично, и в финальных кадрах сериала любящие друг друга герои радовали зрителя мощным поцелуем.
Можно себе представить, насколько тошнотворны такие сериалы для следака, уставшего от жизни, работы, начальника и самого себя лично. Особенно прекрасно воспринимались эти ТВ-шоу Никой в те дни, когда ей прилетало от руководства за волокиту в делах, связанную с большой очередью при проведении экспертиз, отсутствием ответов на поручения от бравых оперов, а также в те дни, когда граждане при вызове их на допросы открытым текстом говорили Нике, что никуда они поедут и что вертели они ее саму и весь ее Следственный комитет на одном эрегированном органе.
От лицезрения римского профиля телеследователя Нику отвлекло пиликанье телефона. Ника посмотрела на экранчик, абонент «Погорельцев С.А.», «Ника, нам надо поговорить. Выйди из дома, пожалуйста».
Ника заблокировала абонента «Погорельцев С.А.», потом подошла к окну и выглянула в него, прикрывшись занавеской. Под окном стоял отлично знакомый ей белый «лексус» Погорельцева, а рядом с ним и сам Погорельцев. У Ники болезненно сжалось сердце. В свете уличного фонаря было видно, как на непокрытую голову Сергея падают мелкие случайные снежинки. Нике стало плохо и холодно, ей нестерпимо хотелось выбежать на улицу, обнять Погорельцева, зарыться лицом в воротник его пальто, прижаться к нему всем телом и никогда не разжимать своих объятий. Вот он – человек, который близок ей как никто другой.
Ника нервно дернула головой.
