Читаем без скачивания Варяги - Александр Тестов

Голоса на дороге становились все отчетливее, уже можно было различить мужские голоса и женские стенания.

— Не иначе похоронная процессия, — предположил Вадим. — Пашка, — негромко позвал он, — давай, вспоминай все от бабушки, нам сейчас позарез понадобится переводчик.

— Так я же сотый раз вам говорю, все что знал — рассказал!

На споры времени не было, из-за поворота показались несколько мужчин, шедших во главе процессии. Один из них нес шест с небольшой перекладиной сверху. На перекладине друзья разглядели цветные лоскутки, трепыхающиеся на легком ветерке. Мужик, несший шест, был облачен в меховой не то жилет, не то накидку и заметно прихрамывал. Шедший рядом с ним, небольшого росточка в лохматой шапке мужичок, ударял в бубен при каждом шаге. Остальные были вооружены копьями, которые держали наизготове, кроме того, друзья разглядели длинные ножи на поясах копьеносцев.

— Так, мужики, только не дрейфить! — предупредил Вадим.

— Обижаешь, — первым ответил реконструктор.

— Нет, нет, ну что ты, как можно, — произнес Павел, делая шаг за спину Вадима.

Вепсы заметили незваных гостей и остановились. Бубен умолк. Вперед выступил широкоплечий вепс с копьем в руке. Этот был на голову выше всех, с копной черных, седеющих волос. Он поднял правую руку — все разом умолкли, и наступила тишина.

Несколько секунд вепсы рассматривали троих незнакомцев со свертком на руках. Широкоплечий поправил кожаную шапку на голове, повернул голову к остальным и что-то сказал. От процессии отделились пять копьеносцев и, во главе с широкоплечим, двинулись вперед. Друзья заметили, что еще несколько воинов с копьями стали обходить их слева и справа, а двое лучников, заняв удобные позиции, приготовились в случае необходимости поддержать разговор.

Когда до приближающихся воинов оставалось не более десяти метров, Вадим сделал шаг вперед и поднял правую руку, раскрытой ладонью к ним. По его убеждению это был межнациональный знак мирных намерений.

— Вроде поняли, — едва слышно произнес Андрей. — Похоже, этот у них главный.

Вепсы остановились. Широкоплечий сделал шаг навстречу Вадиму и произнес:

— Мика синун нимэси он?[2]

Вадим опустил руку, чуть повернул голову к Павлу и сквозь зубы спросил:

— Что он сказал?

— Спрашивает, что мы тут делаем, — ответил Павел и добавил: — Наверное…

Вадим смекнул, что его друг ничего не понял, поэтому попытался улыбнуться и, приложив руку ладонью к груди, произнес:

— Вадим. А это мои друзья.

— Мина юмарян![3]

— Это я знаю, — воскликнул Павел, — он говорит, что не понимает.

— Спасибо, — тихо поблагодарил Вадим, сам пытаясь вспомнить слышанные им когда-то финские слова.

— У нас, кажется, ваш «пойка», — произнес он после короткой паузы.

Главный вепс уловил знакомое слово, и Вадим, чтобы закрепить успех, отступил на шаг в сторону и протянул руку, указывая на реконструктора, держащего ребенка.

Малыш, словно почуяв, что разговор именно о нем, издал протяжный писк.

— Пойка? — недоверчиво спросил вепс.

— Пойка, пойка! — утвердительно закачал головой Андрей, протягивая голосящий сверток широкоплечему.

Карие глаза вепса вспыхнули, он сделал шаг вперед. Вдруг на дороге раздался протяжный бабий вой, и от застывшей в молчании процессии отделилась молодая женщина. Вепсы обернулись. Обхватив руками непокрытую голову, она с криками бросилась бежать к незнакомцам. Оказавшись рядом, что-то крикнула широкоплечему и протянула руки к свертку. Андрей осторожно передал ей ребенка. Женщина заглянула в лицо младенцу и нежно прижала его к груди. Из ее глаз катились слезы. Она щекой прильнула к головке «пойки» и сквозь слезы произнесла:

— Киитос… киитоксиа оикейн палёон![4]

Трое друзей стояли в оцепенении, наблюдая, как мать, обнимая ребенка, направилась обратно к процессии.

— Киитос, — молчание нарушил широкоплечий вепс.

Он обвел рукой сгоревшую деревню и стал что-то объяснять незнакомцам. Он говорил все быстрее, глаза блестели злостью, а его морщинистое лицо выражало ярость.

— Паша, ты что-нибудь понимаешь? — нетерпеливо спросил Вадим.

— Я понял только, что тут есть какая-то река, — ответил Павел, — не то Альда, не то Аллода.

— При чем тут река? — недоуменно спросил реконструктор.

Тем временем главный вепс умолк, а затем вплотную приблизился к Вадиму и, положив ему руку на плечо, произнес:

— Тэ юстава канза бепся! Тэ юстава Конди.[5]

Вадим смекнул, что Конди может быть именем. Он указал рукой на себя и представился:

— Вадим!

Затем он указал на широкоплечего.

— Конди?

Вепс улыбнулся и утвердительно закачал головой.

— Кюлля, Конди!

— Да, Конди, — подсказал Павел.

— Я уже понял, — ответил Вадим, — а это Андрей, — он указал на реконструктора.

Широкоплечий подошел к нему и, положив руку на плечо Андрея, произнес:

— Юстава.

Андрей шепнул Павлу:

— Что он говорит?

— Кажется, друг!

— Юстава, — ответил Андрей, улыбнувшись вепсу.

— Мина[6] Павел, — представился вдруг осмелевший турист.

Вепс подошел к нему.

— Пвел?

— Нет… мм! — Павел опять растерялся. — Я не Пвел.

— Паша, — подсказал ему Вадим.

— Мина Паша.

— Юстава Паша, — улыбнулся вепс, положив руку ему на плечо.

Затем широкоплечий развернулся к своим людям и отдал короткий приказ. Воины с копьями замахали руками, и процессия двинулась вперед. Опять послышался женский плач, ржание лошадей и скрип телег.

— Может, у них еды спросить? — предложил Паша.

Его поддержал реконструктор:

— А что, неплохо бы подкрепиться.

Вадим позвал широкоплечего по имени, раскрыл рот и указал пальцем. Затем погладил себя по животу. Вепс кивнул — мол, понял. Он распорядился, и один из воинов повел всех троих с собой. Процессия, состоящая из шести телег в окружении десятка стенающих женщин с растрепанными волосами и еще около двух десятков мужчин, свернула в сторону. Они направились к краю леса, туда, где стоял единственный, чудом уцелевший сарай. Одна из телег остановилась недалеко от гостей, и сопровождающий их воин указал на нее — мол, садитесь. Они забрались на телегу. Через несколько минут два других воина принесли им хлеб, сушеную рыбу и какой-то напиток в глиняной крынке. У телеги остался только один вепс с копьем, остальные поспешили к сараю. Павел первым отхлебнул из крынки.

— Кефир.

— Ну-ка дай, — Андрей взял сосуд и приложился, — ну точно, простокваша.

— Паша, — позвал Вадим, — а как, говоришь, называется та река, про которую говорил Конди?

— Альда вроде.

— А йоки — это река?

— Ну да. Йоки — река, ярве — озеро.

Вадим откусил хлеба и вновь спросил:

— Значит по-вепсски Альдайоки?

— Ну да, — ответил Павел, — он так и сказал Альдайоки.

— А что случилось? — вмешался Андрей.

Вадим прожевал и, запив простоквашей, ответил:

— Мы теперь можем примерно предположить, в каком мы времени.

— ???

— Как?

— Очень просто. Если река по-ихнему Альдайоки, то прибавив скандинавское окончание борг,[7] получим Альдайокиборг, что очень похоже на Альдегьюборг.

— Альдегьюборг? — не поверил Андрей. — Ладога?

— Да, — ответил Вадим, — если викинги, как говорит Конди, пришли с реки Альда, а это по-нашему Волхов, то наверняка Ладога уже существует.

— Круто! — обрадовался реконструктор.

— Надо будет при случае спросить у Конди, не знает ли он о Рюрике, тогда все встанет на свои места.

— А нам этот Альдегьюборг вообще нужен? — спросил Павел.

— Конечно! Можно посмотреть на древний город викингов, — воскликнул Андрей.

Он сказал это так громко, что охранявший их вепс напрягся, услышав слово «викинг». Вепс даже перехватил копье и стал озираться. Заметив это, Вадим поднял руку — мол, все хорошо. Воин, убедившись, что поблизости нет врагов, успокоился.

— Тише ты, не ори, — цыкнул Вадим на реконструктора, — мы уже с викингами познакомились, и, кажется, это знакомство никого из нас особо не вдохновило.

— Так Альдегьюборг — это ведь чертовски любопытно, — понизив голос, продолжил восхищаться реконструктор.

— Вот знаешь, почему ваш Один одноглазый? — неожиданно спросил его Павел.

— Ну, знамо дело… — начал было Андрей, но Павел перебил его, не дав закончить:

— Потому что тоже любопытный был, и совал свои зенки куда не попадя, вот ему глазик-то один и выставили, другим в науку, а вам, викингосам, все неймется. Любопытно тебе. А мне вот нисколечко не интересен ваш этот Адельгуборг или как там его…