Читаем без скачивания Нашествие. Попаданец во времена Отечественной войны 1812 года - Корчевский Юрий Григорьевич

Вышли на опушку, по дороге через поле несколько конных скачут, причем в их сторону. Форма на них синего цвета, как у наших пехотинцев. Но что-то не понравилось Алексею. Приказал подсыпать затравочного пороха на полки, занять позиции за деревьями, изготовиться к стрельбе. Стрелять по команде и первого всадника не трогать. Была мысль – взять пленного. Только не ошибиться бы! Вдруг свои? А всадники все ближе. На казаков не похожи – те в мохнатых шапках, на форме газыри. Газыри – такие узкие карманчики по обеим сторонам черкески, где хранили порох и пули, как раз на одно снаряжение ружья. И не из наших кавалерийских частей – цвет униформы отличается, головной убор. Алексей предположил: польские уланы.

Скомандовал:

– Целься! Слева направо – каждый свою цель!

Такую команду в его взводе отрабатывали давно. Первый слева егерь целится в первого слева неприятеля, второй егерь – во второго и так далее. Иначе может получиться, что в одного врага попадут три пули, что избыточно, а в другого – ни одной. Перезарядиться можно не успеть, и этот уцелевший всадник через секунды будет здесь и начнет рубить саблей. Вот уже до всадников сто шагов.

– Пли!

Залп штуцеров, на опушке дым. Когда рассеялся, вверх поднялся, стали видны результаты. Убиты все, кроме одного. Его ногу придавило убитой лошадью. Именно ей в голову целился Алексей. Двое недвижных лежат на земле, еще одного волочит по земле лошадь. Он убит, свалился с седла, но нога зацепилась за стремя.

Теперь надо действовать быстро. Если французы недалеко и слышали выстрелы, примчатся узнать причину.

Двоих егерей Алексей отправил ловить лошадей и забрать у убитых оружие. Тяжелое вооружение, вроде пушек, если удастся захватить, сдается в цейхгауз. А ружья, пистолеты, сабли – трофеи того, кто взял. Их можно продать или оставить себе: если состояние трофейного ружья хорошее, купит казна. В общем, трофеи – это деньги для того, кто захватил, и в них заинтересованы. С лошадьми так: если бы полк был кавалерийский, можно оставить, а можно продать казне после осмотра ветеринаром. Вдруг хромая или старая? Верховая лошадь стоила дорого. В егерском полку лошадь себе оставить нельзя, полк пехотный. Потому как для лошади конюшня нужна, сено или овес, сбруя. А казна купит и передаст в кавалерийские полки на замену раненых или убитых скакунов. Лошади, как и люди, тоже несли потери в боях. А также потребны были для вновь формируемых полков.

Еще с одним егерем подбежали к убитой лошади, помогли выбраться из-под нее улану. Сразу отобрали пистолет и саблю, а руки связали сзади. Двое егерей уселись на лошадей, за седлами – трофеи, сабли скручены, как хворост в вязанку. Кобуры с пистолетами – у второго. На третьей лошади – улан. И не потому на лошадь его посадили, что жалко. Видимо, при падении лошадью ногу повредил, хромал и морщился. Идти пешком – обузой будет.

К своим шли быстро. Алексей впереди, за ним конные, замыкающим еще один егерь. То ли путь уже знаком, то ли лошади помогли, а к своим добрались быстрее, чем до встречи с уланами. Пленного сразу в штаб сдали. Похвастались, что лошадей трофеями привели и троих из неприятельских кавалеристов убили. Получилось – первыми открыли счет убитым, пленным и трофеям. Писарь записал исправно. Да и как соврать, если лошади – вот они, как и сабли, и пистолеты. Лошадей осмотрели, признали справными, к службе годными. И оружие приняли. Алексей получил в полковой кассе деньги, разделил на всех поровну. Вылазка получилась полезной и приятной для кошелька. А еще – егеря сразу уверились, что Алексей везучий.

– Господь благоволит, – перешептывались они.

В везение или сглаз, порчу – верили. Потому добровольцев в последующие вылазки находилось больше требуемого.

Между тем первая Западная армия Барклая-де-Толли отступала от Дриссы на Полоцк и Витебск, а вторая из Слонима отходила на Несвиж, Бобруйск и Мстиславль. Наполеон задержался в Вильно на 18 дней. Он полагал, что русские собирают силы, чтобы дать решающее сражение. И вот тогда, используя преимущество в силах, он их разобьет.

Император Александр должен в таком случае подписать мирный договор на условиях Наполеона. Бонапарт уже размышлял, сколько золота истребовать и какие товары. А его разведчики докладывали, что русские ожесточенно сражаются арьергардами и отходят.

По манифесту царя с 6 июля стал проводиться набор в народное ополчение. Для его комплектования, снабжения, финансирования образовали особый комитет. Дворянство и купечество, помещики на собственные средства вооружали и одевали воинство из крепостных мужиков, добровольцев из разночинцев. Церковь собрала и передала на нужды армии два с половиной миллиона рублей, сумму огромную по тем временам.

Наполеон вышел из Вильно 4 июля, а уже 8 июля маршал Даву занял Мценск.

Багратион со своей армией обошел Минск с юга и двинулся на Бобруйск, которого достиг 27 июля.

А на занятых французами землях уже стихийно начали образовываться отряды самообороны. В стороны от наступающей армии разъезжались фуражиры. Большая французская армия требовала ежедневно много провизии, причем не только для людей, но и корма для лошадей. Кормить одной травой нельзя, обязательно нужен овес, и много. Иначе брюхо у лошади будет пучить и падает выносливость. В день каждой лошади нужно ведро овса и трава. Учитывая, что лошадей десятки тысяч – кавалерия, артиллерия на конной тяге, обозы, – то и овса столько набрать проблематично. А отнимут у селянина, чем свою живность ему кормить и семью? Кто смог из крестьян, попрятал запасы в лесах или схронах за околицей. Так ведь все не упрячешь. Куда денешь кур, гусей, поросенка? Их кормить надо. Выпускать в лес? Разбегутся или дикие звери сожрут. А для фуражиров – самая пожива. И хочешь не хочешь, а взялись селяне за вилы, за косы, за цепы. Стали бить, убивать непрошеных визитеров. Маршалы сразу фуражирам дали охрану. Ранее в Европе не было такого: у крестьян отбирали съестное, но защищаться они не решались. А Россия – страна варварская. Где это видано, чтобы вилами в грудь или цепом по голове?

На охрану фуражиров большое число солдат пришлось отвлечь, которые в сражениях нужны. На занятых землях приходится оставлять в городах гарнизоны, а еще патрулировать дороги, иначе всех гонцов и посыльных перебьют. И получалось: крупных сражений еще не было, а армия Наполеона таяла. Пространства в России огромные, и, если до Урала идти, армии не останется. Первоочередная задача французов – взять Москву, а перед тем навязать бой, разгромить русскую армию. Тогда полная свобода действий. Бонапарт злился. Уходило время, а русские ускользали. Огромную армию поить-кормить надо, платить жалование, а трофеев нет. Наполеон и его маршалы надеялись разжиться трофеями в Москве. Кто там бывал, говорили, что купола церквей позолочены, а во дворцах кремлевских богатства невиданные. Наполеону нужна слава победителя, власть над миром, его маршалам – слава великих полководцев и трофеи, да побольше, а простому солдату – добыча, которую можно в ранец уложить и с собой унести.

Отступавшие русские первая и вторая армии соединились 3 августа под Смоленском. Наполеон в Витебске сделал остановку: все же пройдено по чужой территории почти четыреста верст, солдатам нужна передышка. И лишь десять дней спустя, 13 августа, он выступил на Смоленск. Армия его отдохнула, зато конные лазутчики совершали рейды вглубь территории, проводили разведку – где и какие силы русских расположены. Однако русские тоже вели разведку.

Выбор командира полка вновь пал на Алексея. Впрочем, подполковник отправлял сразу три группы лазутчиков в разных направлениях. Единой линии фронта ни у русских войск, ни у французов не было. Потому как не было позиционной войны, когда противники копают траншеи, оборудуют редуты. Почти ежедневно позиции менялись. Особенно это касалось кавалерии (на тот момент самого мобильного рода войск). У русских кавалеристов было меньше – гусары, уланы и казаки. Они тоже проводили свою разведку, причем вылазки совершали дальние. Порой обходили противника с фланга, шастали по его тылам.