Читаем без скачивания Министерство мертвых. Невозможная принцесса - Пашнина Ольга Олеговна

– Вот именно, – сказал Вельзевул.

Я подскочила.

– Вы читаете мысли?!

– Только те, что слишком громко думают. В твоем случае – все. Ты очень громкая и заметная, Аида. Любишь привлекать к себе внимание. Напоминаешь мне моего сына.

– Он тоже здесь?

– Мои дети предпочитают жить наверху, со смертными и иными. Уверен, ты уже познакомилась с Дэвалем.

– А… сын Вельзевула, – разочарованно протянула я. – То есть убивать его совсем нельзя, да?

– Совсем – нельзя. Немного разрешаю. Идем, без моей помощи ты не выберешься. Но я даю шанс на ошибку лишь однажды, Аида. Оказавшись перед Пределом во второй раз, ты будешь должна в него войти.

Я поежилась и поспешно кивнула. Перспектива оказаться в аду откровенно пугала. Хотя… посмотреть хоть одним глазком, как оно там, страшно хотелось. Но я вспомнила, что Вельзевул читает громкие мысли, и постаралась думать о чем-то более приятном.

Например, о том, как убью Дэваля, когда выберусь.

– Почему ваш сын меня невзлюбил? Я ведь его даже не знаю.

– Боюсь, что я тоже. Много лет назад я отдалился от детей. Спустился сюда, нести службу Стража Предела. Я почти не выхожу из этого зала. И Дэваль, вероятно, обижен. Но такова судьба наследника Вельзевула.

– А Дарий? Он тоже ваш сын?

Следом за повелителем я прошла к узкой дверце в дальней стене. Несколько мгновений нас окружала кромешная тьма, а потом вдоль узкого тоннеля зажглись алые свечи.

– Младший, – кивнул Вельзевул. – Для новенькой в нашем мире ты удивительно быстро познакомилась с моими детьми.

Или они познакомились со мной. Не просто же так Дэваль ко мне подошел. А если у него такое хобби – ловить по ночам девиц и запускать их в ад, то с таким повелителем нам хана раньше, чем Земле.

Но это мысли я тоже оставила при себе. Впрочем, возможно, это только я так думала.

Невольно вспомнился дом. Что сейчас делает мачеха, интересно? Похороны уже прошли? Был ли на них кто-то из тех, кого я называла друзьями? Вот это уж вряд ли. Может, кто-то с катка зашел попрощаться. По льду я буду скучать. Увы, моя карьера профессиональной фигуристки не сложилась. Всегда был кто-то талантливее, кто мог быстрее, выше, сильнее. Мне лишь пару раз удалось выступить на чемпионате страны, а потом умер отец, и жизнь безвозвратно изменилась. Я еще ходила на тренировки, которые мачеха исправно оплачивала, но никто уже всерьез не ставил мне программы, не следил за весом и не рассчитывал на мое участие в соревнованиях. И мне было плевать.

Запишут ли тренера, которого я разочаровала, в список моих плохих поступков?

И все же я буду скучать по катанию. По тому, как легко скользят наточенные лезвия, как тело само ведет тебя в танце, по короткому ощущению полета в прыжке. Лед – то немногое, что оставалось со мной до конца.

Мы шли недолго, не больше десяти минут, но при этом постоянно петляя. Порой я не замечала очередной тоннель до тех пор, пока Вельзевул не указывал на него. Пришлось признать правоту повелителя: одна я бы не выбралась. Остановившись перед очередной дверью, Вельзевул сказал:

– Здесь я должен тебя покинуть. Ты не заблудишься, если не станешь сходить с лестницы. Отнесись к этой просьбе серьезно, Аида. Эта часть нашего мира довольно опасна. Второй раз я на помощь не приду.

– Как-то я по дороге сюда не заметила, – нервно улыбнулась я. – Если не считать опасными ростовые куклы монстров в лабиринте.

– Порой во тьме таится всякое… – загадочно отозвался повелитель и подпихнул меня к лестнице.

Уже когда я, кивнув в знак благодарности, поднималась на первые ступени, в спину мне донеслось:

– И в лабиринте нет ростовых фигур. И никогда не было.

Ладно, я прониклась!

Так прониклась, что даже не помню, как взлетела по довольно длинной лестнице. Массивная дверь поддалась с трудом, а потом в лицо ударил холодный ночной воздух. После непроглядной тьмы подземелий глаза не сразу привыкли к яркому свету: оказалось, я вылезла в небольшом дворике, одном из тысяч в огромном городе-замке.

Самаэль определенно знал, о чем говорил, когда советовал передвигаться по улицам. Вот так перепутаешь дверь, и вместо бара отправишься в ад.

К слову, он-то меня и встречал. А вместе с ним суетящийся Харриет и мрачно-недовольный Дэваль. Кажется, кому-то влетело. И, кажется, влетит мне.

Но вместо того, чтобы устроить показательную порку, Самаэль тяжело вздохнул:

– Харриет, проводи Аиду домой. Завтра утром ты должна быть в колледже без опозданий. Пожалуйста, постарайся не вляпаться в очередные неприятности. Я надеюсь, ты сделала выводы из сегодняшнего инцидента.

Мне бы как послушной девочке, усвоившей урок, потупиться и сказать «Да, Самаэль», и я честно так и собиралась поступить. Но при виде Дэваля хорошая девочка куда-то исчезла и уступила место обычной.

Проходя мимо парня, я остановилась и посмотрела в наглые бесстыжие глаза. Едва заметно, чтобы не бесить Самаэля, он усмехнулся. Смотрел с вызовом, мол, ну и что ты мне сделаешь? Хотя гораздо интереснее был вопрос: «Что я уже тебе сделала?»

– Это война, – улыбнулась я. – И тебе лучше в нее не ввязываться.

– Посмотрим.

Что может быть безумнее, чем вступить в противостояние с сыном Вельзевула?

Ответ – все, что случилось потом.

***

– Впечатляет? – Самаэль Сонг устало опустился в кресло.

Единственным источником света в кабинете был затухающий камин. Повелитель слишком много времени проводил у Предела, яркий свет причинял ему боль. А вот на Самаэля полумрак оказывал усыпляющее действие. Впрочем, лишь потому, что он смертельно устал.

– Ты несправедлив к ней. Какой еще могла вырасти девочка в таких условиях?

– Доброй, скромной, вежливой и благодарной.

– Я думал, работа в министерстве выбила из тебя наивность, мой мальчик. Она не беспомощна. В нашей ситуации это не так уж и плохо. Что она сделала с его вещами?

– Выбросила в коридор, не посмотрев.

Вельзевул с удивлением хмыкнул. Самаэль не всегда понимал его, да и не особо стремился. Кажется, ему даже понравилась реакция Аиды на хлам в ее комнате.

– Дэваль может стать проблемой, – сказал повелитель.

– Дэваль уже проблема, если ты не заметил. Он не собирается мириться с ее присутствием. И начал он не с невинных шалостей. Он мог ее убить.

– Думаю, он понимал, что так просто не выйдет. Но ты прав. Пора заняться его воспитанием.

– Я так понимаю, – Самаэль усмехнулся, – ты имеешь в виду, пора мне заняться его воспитанием.

– Уверен, у тебя в арсенале множество способов.

Однажды он бросит все и уедет. Куда-нибудь, как можно дальше отсюда. Прочь от министерства, от душ и иных, от Вельзевула и Дэваля. Пусть закрыт путь на Землю, он найдет в этом мире нетронутый уголок и наконец-то вздохнет полной грудью.

Не сегодня.

– И еще… – Вельзевул на несколько секунд замолчал, словно колебался. – Сделай для девочки каток.

– Потакая ее капризам, ты рискуешь превратить Аиду в монстра.

– Она же мое дитя, – грустно улыбнулся Вельзевул. – Как я могу удержаться?

Со вздохом Самаэль поднялся. Скоро вернутся Дарий и Дэваль. Ему еще предстоит озвучить братьям, какие веселые месяцы их ожидают в наказание за издевательства над Аидой. И что-то подсказывает, что повеселятся все. Даже как-то несправедливо: Самаэль ей ничего не сделал, а тоже будет страдать.

– Береги сестренку, сын, – напоследок сказал Вельзевул.

Самаэль лишь отмахнулся. Иногда он понимал брата в его злости на отца. Они все испытывали одинаковые чувства. Разница лишь в том, что Дэваль не научился с ними мириться.

Глава третья

В выходке Дэваля был один плюс: решив, что страданий с меня достаточно, Самаэль передал комплект постельного белья и слегка потасканное одеяло с подушкой. А вот хлам из коридора не убрали, так что пробираясь в темноте к своей каморке, я несколько раз наступила на что-то громкое, на что-то хрупкое и на что-то мягкое. Не удивлюсь, если где-то в этой куче обнаружится и что-то живое.