Читаем без скачивания Гнев терпеливого человека - Сергей Анисимов

– Не изображай чалдона, боец молодой. Имя, звание?

– Рядовой Березин, второе отделение учебного взвода.

К этому времени он поставил миску с кашей на ближайшие козлы и встал по стойке смирно. Второй парень, который был еще моложе, повторил его движения в точности.

– Рядовой Петров, то же второе отделение. Учебного взвода.

– С наряда, бойцы?

– Никак нет, с выхода.

– Да ну? Вас уже на выходы берут?

Капитан-лейтенант не был вполне уверен, что понял сказанное правильно, но собирался выжать из молодых максимум. Однако почти сразу же сзади появился один из двух знакомых сержантов-разведчиков и передал приказание явиться. Таким значительно-нехорошим голосом, что пришлось подчиняться тут же, даже не доев. Со стуком и вздохами положив ложки, моряки вышли, провожаемые спокойными, ничего особо не выражающими взглядами молодых бойцов «учебного взвода», чем бы он там ни был.

В этот раз провожатый отвел их в часть здания, в которой они еще не бывали. И наконец-то представил кому-то, по крайней мере внешне похожему на старшего офицера. Темноволосый худощавый мужик среднего возраста, опять же с усталым лицом. В глазах боль – это чувствовалось почему-то сразу. Камуфляж потертый, но чистый, автомат тоже потертый, и сразу видно, что ухоженный.

– Лейтенант медслужбы ВМФ Ляхин, отрядный врач, – сразу же представился он. Рукопожатие у врача было в меру сильным, без нарочитости. Руки он пожал не только офицеру, но и обоим курсантам тоже, что Антону понравилось. – Спасибо вам. Это вы молодцы. С перевязочными всегда плохо, сколько ни приноси. Но вы добыли полную охапку, у меня прямо праздник.

Капитан-лейтенант улыбнулся, искренность военврача его насмешила. Что, это тот сумасшедший, про которого им боец утром рассказал? Что-то не похож он на психованного. На нуждающегося в отдыхе похож, еще как. А на психа нет. На свежий взгляд, конечно.

– Рады помочь, – произнес он в то же время вслух. – Как-то само сложилось. Оружие, боеприпасы и аптечки: мы, в общем-то, больше и не брали ничего особенного ни у кого. Только документы еще.

– Ага, документы. Документы я смотрел.

– А здесь что, медсанчасть?

– Да какое там медсанчасть! Медсанчасть не здесь… Здесь так, пункт приема раненых и больных… Жалобы есть? Серьезный насморк, катаральные явления?

– Что?

Доктор привычно вздохнул.

– Горло не болит? Глотать не больно? Лимфоузлы на шее не опухали?

Он быстро и последовательно осмотрел всех троих, не особо приглядываясь к наличию комплекта рук и ног, но ощупав всем троим шеи и затылок. Заставил снять куртки и нательные рубахи, почему-то проверив и прогладив длинными пальцами кожу на обоих плечах. Подвинувшись к окну, быстро перебрал волосы. Антона на вшивость в последний раз проверяли лет 15 или 20 назад, в пионерлагере, но он смолчал.

– Угу, все.

Они начали одеваться, но доктор вдруг замер посреди комнаты, на мгновение застыл лицом и вдруг с пулеметной скоростью пролаял несколько коротких фраз на чужом языке. Капитан-лейтенант не понял ничего и только посмотрел недоуменно. Рома сзади вякнул что-то – и тут же получил в ответ еще что-то тарабарское. В этот раз повисла пауза: все чего-то ждали. Ждал Антон, ждал начавший теперь вызывать сомнения медик, оба курсанта, разведчик в дверях. Через сколько-то странных секунд лейтенант Ляхин выдохнул воздух и шумно откашлялся.

– Ладно, – буркнул он чуть изменившимся тоном, уже не таким демонстративно дружественным. – Считаем, прошли. Так и передай: я думаю, нормально.

Боец позади довольно равнодушно кивнул: капитан-лейтенант как раз вновь поворачивался к нему и уловил это движение.

– И не обижайтесь, – добавил доктор. – Сами должны понимать.

– Лично я ничего не понял: ни что говорили, ни что вообще сейчас вот тут произошло, – честно признался курсант Иванов. Сказано это было до того в тон, что Антон машинально кивнул.

– А и ничего. Его вот давно знаете?

– Сивого? С института… В смысле, училища нашего.

– Ну и ладушки… Младший сержант Федотин.

– Я.

– Веди товарища капитан-лейтенанта к командиру и особисту. Все уж, наверное. Фу, да и лишним было, сами могли бы догадаться… А вы двое можете отдыхать пока. Там же, где вчера. Но не так долго, я думаю.

К этому времени настроение у Антона начало улучшаться. Даже в очередной раз продемонстрированная окружающим собственная не сильно впечатляющая скорость реакции портила его не слишком сильно. Ребятам показали направление, и они с недовольным видом отправились «отдыхать», причем вроде бы даже без эскорта. А его привели к командиру отряда, которым оказался мужчина лет пятидесяти, обладающий совершенно не запоминающимся лицом и ровно такой же серой, незапоминающейся внешностью в целом. Представился он как майор Парфенов, но у капитан-лейтенанта имелись смутные подозрения насчет того, что это, во-первых, не майор, а во-вторых, даже и не Парфенов вовсе. И еще сопровождавший его разведчик передал мнение доктора о них слово в слово, абсолютно без сокращений и замены слов на синонимы.

В отличие от блеклого командира отряда, «особист», наоборот, привлекал к себе внимание. Моложе он был примерно на десять лет, и он был реально большим.

– Капитан Бергман, контрразведка. Леонид.

Капитан был большого роста, большой ширины плеч, большого веса. На тыльной стороне кисти левой руки у него была татуировка «ПАША», а Антона вновь насмешило, что представился он Леонидом. Но переспрашивать он даже смысла не видел: как хочет человек, пусть так и называется. Лично он знал одного Гену, который по документам был вообще Русланом.

– Вчера вас мои ребята расспрашивали, угу.

– Расстреливали бы, если что, тоже ваши?

Это капитан-лейтенант спросил все в том же хорошем настроении и только потом сообразил, что вообще в последние часы слишком много говорит лишнего. Как-то его слишком раскрепостил чудесный факт «добрались до своих». В неправильную сторону.

– Нет, это я уж сам бы… – Капитан выдержал паузу и жизнерадостно рассмеялся.

– Молодцы, ребята. Нет, правда. С такой дистанции пробраться. Молодцы, без шуток. Все ваши материалы в дело пойдут, можете не сомневаться. От йода, стволов и патронов и до последней привезенной бумажки. И за комплекты формы тоже спасибо отдельное. Мне сказали, польский все трое знают?

– Нет, двое. А если хорошо – то скорее один. Курсант Сивый.

– Курсант… Это неправильно, что и он курсант, и второй курсант.

– Командир?

– Согласен. Временное воинское звание… Какой курс?

– Оба – четвертый. Сивый – «корабельные автоматизированные комплексы и информационно-управляющие системы», Иванов – «ракетное вооружение надводных кораблей».

– Эх… Нам бы ракетное вооружение точно не помешало. Противокорабельного калибра желательно… Сержантами оба. Проведем сегодняшним днем. Есть возражения, товарищ капитан-лейтенант?

– Сивый – готовый офицер. В этом у меня нет ни малейших сомнений.

– Посмотрим. У нас тут не армия мирного времени. Здесь фронт, пусть и без флангов. Младшие офицеры здесь реально командуют десятками людей, в том числе в бою. Посмотрим, как проявит себя в деле. Если он правда так хорош – получит. Довольно об этом. Теперь к делу.

В этот раз капитан-лейтенант смолчал. Это действительно было совершенно не важным по сравнению со всем остальным.

– Трое обстрелянных бойцов – это для нас подарок. Пусть даже не кадровые мотострелки – все равно отлично. Работа найдется. Придет начштаба – подумаем, где… Но разведвзвод напрашивается. Нет?

Капитан-лейтенант провел в уме нехитрые аналогии. Разведвзвод приходится на стрелковый батальон, разведрота – на полк, разведбат – на дивизию. Здесь раз за разом говорили «отряд»; учебный взвод в нем был, штаб в нем был, военврач в нем был. И даже не просто военврач, а с какими-то приданными силами, раз отдельно от МСЧ есть пункт приема раненых. Может, человек двести-триста в отряде, из них минимум сотни полторы «штыков». Это здорово. Только где они все живут? Где берут еду? Что делают, наконец?

Про «что делают» ему рассказали довольно сухо, причем рассказывал не командир, голос которого был таким же обычным и незапоминающимся, под стать его внешности. И не контрразведчик, с его выдающимися габаритами и жизнерадостностью. Категорически не вяжущейся с выражением глаз. Это был подошедший начштаба, офицер в звании капитана, что опять же соответствовало батальону. Вроде бы кадровый: в этом офицере «армейская косточка» чувствовалась, хотя в остальных – совершенно нет. Впрочем, в самом Антоне она тоже не особо чувствовалась. Он служил преподавателем технической дисциплины в комфортабельном и отлично технически оснащенном высшем военном учебном заведении, а не командовал ротой морской пехоты где-нибудь на Кунашире.

По короткому, даже сухому рассказу начштаба отряд выполнял в городских условиях широкий спектр задач: от войсковой и специальной разведки до пропаганды и диверсий. «Наблюдение, подслушивание, поиск, налет, засада, допрос, разведка боем», – перечислил капитан, и Антону стоило некоторых сил не начать тут же переспрашивать, уточнять и требовать подробностей. Сочтут нужным – скажут. И то хорошо, что нашли сколько-то минут пообщаться вживую, хоть и не при курсантах… сержантах теперь.