Читаем без скачивания Испытание страхом - Олег Рой

– Ты на сиденье поедешь? Или в коляске?

– На сиденье, – ответила я, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Нет, все-таки темная кожа – это круто, а для картежника так и вообще. Мне нравилось ездить с Микеле, нравилось к нему прижиматься…

– О’кей, – кивнул он. – Ща я проверю, все ли я взял. Только это не даром, подруга, сечешь?

– Ишь, какой меркантильный, – я уперла руки в боки, думая, что за плату он стребует. Скажу по секрету – я ожидала интимного предложения и…

…и была на него согласна:

– И что ж ты хочешь за свои услуги извозчика?

Микеле стоял ко мне спиной; лица его я не видела:

– Песню, – ответил он, не оборачиваясь. – Спой для меня, можешь?

– Могу даже станцевать, – сказала я, стараясь не разулыбаться. Боже! Всего-то песню.

– А ты умеешь? – спросил он, что-то забирая из шкафчиков у стены. – Я бы посмотрел…

В ангаре мы оказались раньше всех.

– Какие-то мы с тобой торопыги, – сказал Призрак, отводя мотоцикл к стене, на одно из обозначенных на полу ангара мест.

– Прийти раньше лучше, чем опоздать, – заметила я. – Насчет песни – давай, я спою тебе, когда на новое место прибудем, а?

Он уставился на меня, словно видел впервые:

– Bambina, ты чего? Я же шутил просто.

– Тебе что, не нравится, как я пою? – возмутилась я.

– Наоборот, – заверил Призрак, – очень нравится. Кхм, ну, раз ты настроена так решительно, тогда, может, и станцуешь… потом?

– Легко, – ответила я. – Я, конечно, не Тень и даже не Дария, но мой танец тебе понравится.

– Bambina, не думаю, что ты чем-то уступаешь сестричкам, – улыбнулся Призрак. – И пусть меня покарает святой Януарий, если я в этом соврал. А кожа у тебя… просто ни у кого такой нет.

– У тебя есть-то с кем сравнить? – поддела его я.

– Да у меня девок было больше, чем… – взвился он, потом вдруг осекся, – в смысле, достаточно, чтобы выводы делать.

В это время начали появляться ребята из других цепочек, и мы, не сговариваясь, прикусили языки. Не хватало еще, чтобы нас слушал кто-то.

Из нашей цепочки в ангаре оказались только Призрак с Королевой. Призрак уставился на меня так, будто я был его тезкой с маленькой буквы:

– Che cazza vuoi?

– Я теперь тоже транспортом обзавелся, – ответил я, устанавливая мысленную связь с «Таннином»… надо ему какое-то имя придумать, что ли, а то как-то негоже. Мы же друг друга не зовем человеками, а у этой железяки мозгов, похоже, больше, чем у моего друга Призрака.

Который, кстати, хотел что-то сказать, да не успел – дело в том, что, пока Призрак включал соображалку, мой железный друг успел разложить свои лапы и ковылял к нам через зал, метя на пустое место слева от Призракова драндулета.

– Cazzarolla, – кажется, Призрак даже посмотрел на меня по-новому, – ce bella figatta! Приручил-таки?

– Скорее установил дружеское взаимодействие, – ответил я. – У него кибермозг IV класса, такие проектировали для ИИ.

– Так программа ИИ вроде накрылась медным тазом? – уточнил Призрак. – Или я что-то путаю?

– Нет, не путаешь, – усмехнулся я, – но ты знаешь, по-моему, программу рановато закрыли. Я пообщался в Швейцарии с одной випочкой…

– С той, что в головидео? – спросила Куинни. Я кивнул. Запись с дрона охраны, кружившего на стоянке, каким-то образом оказалась у кураторов, но Нааме спросила меня, не возражаю ли я против того, чтобы они использовали ее в фильме. Я не возражал. Кстати, Нааме сказала, что випочку отремонтировали. Я был этому рад, но сожалел, что не могу опять подкорректировать ее воспоминания.

Куинни осторожно коснулась моей руки:

– Я понимаю, что ты чувствуешь, – сказала она, – но ведь у випочек защищать людей входит в программу, разве нет?

– Может быть, – ответил я. – Но есть нечто, чего в фильме не показали. Видишь ли, Норма… эта випочка, она пожаловалась мне на то, что ей причиняют боль воспоминания, и я… не знаю, что на меня нашло, но я помог ей от них избавиться. Может, это и программа, конечно, но мне показалось, что она переживала за свои ошибки по-настоящему, так же, как мы. Я видел это в ее голове…

– Да что там спорить, – вмешался Призрак. – Конечно, машины живые, Цезарь не даст соврать.

– Я знаю, – кивнула Куинни. – Я чувствовала это, когда общалась с игровыми автоматами, но чувствовать – это одно, а принять умом…

– По-моему, напрасно люди делят разум и чувства, – сказал Призрак. – Это как у монеты, есть аверс, есть реверс, но одного без другого не бывает. Где есть аверс, там и реверс будет, cazzatta…

Он задумчиво посмотрел на меня и сказал:

– Слыш, Бракиэль… у нас с тобой общение было, скажем так, come la paco di merde de cagna… неправильное, короче. Я думал, что ты весь из себя такой…

Он бросил быстрый взгляд на свой мотоцикл, словно искал у него поддержки. Куинни взяла его за руку, как будто почувствовала, что ему эта поддержка нужна. А я подумал, что у них с Призраком, возможно, что-то намечается. Уж больно это невинное прикосновение было… непростым каким-то.

– Скажу честно, – Призрак посмотрел прямо мне в глаза, – наверно, все из-за Николь… в смысле…

– Нааме, – кивнул Бракиэль. – Ее зовут Надин, но я зову ее так, как она представилась мне. Призрак, я знаю, что… в общем, ты меня не удивил и не расстроил. И я тебя понимаю, как никто.

– Но сейчас все изменилось, – совершенно искренне сказал Призрак, – и теперь, знаешь, я только рад, что у тебя все получилось.

Я улыбнулся, может, немного горько. Призрак, наверно, думает, что у меня с Нааме все так же, как у него… с Куинни, полагаю. Не все, не так…но пусть думает. Я согласен думать так же, пока жизнь не убедит меня в правоте Барраки, но даже когда убедит – а я сердцем чувствовал, что это произойдет, даже тогда мои чувства не изменятся. Тысяча имен, тысяча мужчин – мне так часто говорят об этом, что я уже как будто пережил ее измену. Как самурай из трактата Мусуаши, одной из настольных книг моего папаши, я уже умер, а мертвый смерти не боится…

– Я рад, Призрак, – я протянул ему руку. – Рад тому, что мы больше не враги. Надеюсь, мы сможем стать друзьями. У нас, оказывается, довольно много общего…

Пол дрогнул.

– …например, нетерпеливые питомцы, – закончил я, оборачиваясь к «Таннину». – Не думал, что ты переминаешься с ноги на ногу, дружок, но больше так не де…

– Это не он, – сказал Призрак, – посмотри туда!

Я развернулся к центру ангара и увидел, что пол его исчез, как исчезают шабанитовые стенки нашей базы. В образовавшемся отверстии на глубине нескольких метров плескалась вода, из которой поднимался черный веретенообразный предмет…

– Сколько, говоришь, ей лет? – спросил я.

Мы втроем сидели в двухместной каюте этой громадины. Здоровенное горбатое чудовище, вынырнувшее посреди ангара, оказалось субмариной. Такой огромной, что, che cazza, на ее палубе могли сыграть «Милан» с «Интером», paco di merde! В этой figatta нашлось место для всех нас с нашей техникой, включая даже две уцелевшие АОИ.

– Судя по тому, что я здесь нарыл, выходит, около сотни, – ответил Джинн, пялясь в голограмму над своим планшетом. – Ее спустили то ли в тысяча девятьсот семьдесят шестом, то ли в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом. Она служила во флоте СССР, потом – России, потом ее списали и переоборудовали в корабль снабжения для подводных городов России в Северном Ледовитом океане. А еще с нее спутники запускали. В общем, ветеран из ветеранов, но, как видите, на ходу.

Он подпер кулаком подбородок и сказал:

– А еще, пипл, я понял одну шнягу относительно того, почему я не могу выйти в Интернет. И, факн’щит, это оказалось просто, как исходники виндовс. Но…

Он отвернулся:

– Но я должен проверить свою догадку, хм, и кое с кем посоветоваться. Короче, никто не станет возражать, если я урулю на неопределенное время?

Фредди фыркнул, я пожал плечами:

– Che cazza, я тебе не папа с мамой. Ты уже взрослый, бро, можешь делать все, что вздумается.

– Так я пойду? – Джинн выключил планшет и встал. Мы с Фредди синхронно кивнули, и Фредди добавил:

– Иди-иди, ни пуха, ни пера.

– Иди ты, – бросил Джинн и быстро, словно боясь, что мы его привяжем к койке, покинул каюту.

Фредди встал:

– Бро, я человек простой, загадки разгадывать не умею, в общем, скажу честно – когда мы загружались, Апистия намекнула, что на этой «убийце городов» полным-полно свободных кают. А я привык намеки понимать. Думаю, ты тоже, и понимаешь, что я иду вовсе не для того, чтобы обсуждать с кем-то, почему нельзя выйти в Интернет с борта подводной лодки.

– По крайней мере, честно, – ответил я. – Ладно, иди, развлекайся, а я пока задрыхну. Шутки шутками, а спать человеку тоже надо.

Фредди ушел – теперь он ходил куда увереннее, чем раньше, – и я остался один. Che palle[8], и чем заняться? Цезарь в багажном отделении с другими машинами Проекта, мастерской, как на базе, у меня нет – не смотреть же головидение? Или посмотреть чего-нибудь? Я включил планшет, полистал список доступных для скачивания фильмов, выключил планшет… ничего не хотелось, внутри образовалась какая-то bucca di culo, в которую ухнуло мое вечное неунывающее настроение.