Читаем без скачивания Нить надежды - Яна Завацкая

Оставался еще вариант — искать кого-то, кто в те времена работал в приюте, расспрашивать…

Но это и вовсе невероятно. Я пробыла там недолго ведь. Я помню своих родителей, значит, потеряла их вовсе не в младенческом возрасте. Может, я всего год в приюте была. И было это 20 лет назад. Если уже Сабана меня плохо помнит, то что может помнить нянечка — одну из сотен белокурых девчушек, ничем особенным не выделявшуюся, да и пробывшую в приюте недолго.

Короче говоря, надежды разыскать родственников у меня не осталось.

Отношения с Энди становились все хуже. Он все реже бывал дома, и это меня устраивало. Но совершенно не устраивали его возвращения.

Мне стала неприятна постель. Никогда такого не было. А тут — мне каждый раз приходилось делать над собой усилие. Причем нельзя сказать, что мне не хотелось — очень даже тянуло, ведь и других мужчин не было у меня. Но каждый раз это оканчивалось разочарованием. Энди был слишком неласков, невнимателен. Бывают грубые мужчины, с которыми все же приятно, но он и грубым-то не был. Так — погруженный в себя, дежурно выполняющий свой супружеский долг.

Лус он тоже мало интересовался. Да и она к нему не тянулась. Вроде бы и смышленая для своих полутора лет — она уже многое начала говорить — к папе она никогда не стремилась.

Однажды Энди позвонил по дискону и в очередной раз сообщил, что задерживается на работе до завтра. До завтрашнего вечера. А может быть, послезавтрашнего утра.

Я мило улыбнулась. Конечно, дорогой, я понимаю, что у тебя очень ответственная работа. Отключила экран. Задумалась.

Меня вдруг охватила тоска. Что делать? Еще один день… или полтора дня с малышкой наедине. И с Бетой. Да, я люблю их. Да, надо заниматься дальше перестройкой дома — я что-то потеряла к этому интерес. Какая разница, как и где жить? Скучно самой отдавать распоряжения, продумывать дизайн. Добро еще не своими руками монтировать и красить.

Да, можно пойти в город и развлечься… только чем? Все здесь давно осточертело.

Мика на учениях на другом материке. А больше, кроме нее и Энди, у меня никого здесь нет.

Я решительно поднялась. Не знаю уж, какой порыв, что меня подхлестнуло в этот вечер, но я твердо решила найти Энди. Позвонила няне, та обещала прийти через полчаса. Пока я занялась одеванием и макияжем. Вскоре Лин появилась, и я смогла уйти из дома. Бету взяла с собой — она повсюду меня сопровождала, а Лин побаивалась оставаться с моей зверюгой один на один. И правильно, кстати, побаивалась.

Управление БИ находилось на другом конце города. Я поставила машину на стоянку. Оглядела себя в зеркальной колонне у входа. Ничего так, полная боевая раскраска, глаза — огромные, на пол-лица, кожа идеально чистая, волосы золотым облачком вокруг лица. Мини-юбка и кожаный топ с очень широкими бретельками. Грудь закрыта, руки открыты полностью. По здешним меркам, конечно, излишне мускулистые руки, но ничего, даже экстравагантно.

— Вы к кому, сэни? — поинтересовался охранник у входа.

Улыбка.

— Я жена Энди Даргела. Только прошу вас, — заговорщический взгляд, — не сообщайте ему, пожалуйста, я пройду незаметно.

— Это не положено, — отрезал охранник. Рука его потянулась к селектору. Я отреагировала сразу — рубанула по руке сверху, и пока парень открывал рот и выпучивал глаза (не то заорать от боли в парализованной кисти, не то поднять тревогу), треснула его еще и по шее. А потом нажала на сонные артерии. Парень со стуком уронил голову на стол.

Вот ведь проклятие… Я вовсе не собиралась никого бить. Это вышло чисто случайно. Ну встал он у меня на пути… Можно было договориться как-то, взятку сунуть. Хотя понимаю, что выглядит подозрительно — такая девушка, как я, ломится в управление БИ, да еще требует ничего о себе не сообщать…

Ладно, четверть часа он должен пролежать, мне этого хватит. А не хватит — пусть Энди отдувается потом. Хорошо бы сейчас ему снотворное вкатить, но ведь нету у меня с собой. Я взбежала по лестнице.

Как-то мне случалось бывать в кабинете Энди. Рядом на стене висел большой плакат. «Квиринский агрессор». На нем красовался головорез в бикре вроде сконовского, с большим, весьма схематически изображенным ракетометом, который пытался поставить свою ногу в сапожище на мирно сияющую голубизной планетку — видимо, Серетан. Такие плакаты в последнее время повсюду можно увидеть. Только вот я никогда в жизни не поверю, что квиринцам для чего-нибудь сдался наш Серетан.

Я бесшумно открыла дверь. Секретарши в предбаннике не было. Оно и понятно — ни одна дура не будет так долго задерживаться. Здание уже практически пусто. Но за дверью кабинета раздавались какие-то шорохи. Я прошла совершенно без шума. Как разведчик. Постояла за дверью — ничего не разобрать. Если он один и пишет… А чего я гадаю и скрываюсь, собственно?

Я открыла дверь. Без стука.

Мой муж возлежал на диване рядом с какой-то девицей. Бесстыдство голой кожи обожгло взгляд, переплетенные ноги, бедра, выдающиеся груди с темными сосками, рыжие волосы, растерянное лицо Энди… Мне хватило двух секунд, чтобы сориентироваться. Я захлопнула дверь и вышла.

Медленно миновала коридор. Бета плелась за мной. Спустились по лестнице. Охранник лежал все в той же позе. Я меланхолично проверила пульс — жив. Скоро очнется.

Сволочи. Позвать Таффи… Высечь. Приятно было бы посмотреть, как эта дура извивается и визжит под хлыстом. А Энди…

Я села в машину и с места разогналась до ста километров в час. Пожалуй, не стоит так по городу-то. Я выехала на кольцевую скоростную дорогу. Примитив. До сих пор ездим на этих колесных одрах, спасибо, хоть не ДВС, кериновые аккумуляторы. Все равно примитив. Сейчас бы в небо — свечкой. Машина шла уже почти на двухсот пятидесяти… Так и хочется — руль на себя, и…

Этак вместо того, чтобы отомстить сволочам, пожалуй, отомстишь себе самой. А потом скажут, покончила самоубийством от горя, что муж изменил.

Бред какой! Я сбавила скорость. Какое-то время с наслаждением и тоской вспоминала свою империю и представляла — в деталях — что я могла бы сделать с этими сволочами, если бы осталась у власти. Особенно почему-то мне хотелось поиздеваться над девицей, хотя она, если разобраться, вообще не виновата.

Да и Энди…

Глупо все это. Я поехала домой. Отпустила Лин. Лус еще не заснула. Я быстренько одела ребенка. Покидала в два больших чемодана свои вещи. Многое, конечно, пришлось оставить, ну да ничего. Барахло — дело наживное. Бета так и крутилась вокруг меня с возбуждением, предполагая скорые и разительные перемены в жизни.

Я спустила вниз и погрузила в машину чемоданы. Снесла ребенка, усадила в креслице. Поехала в город. Животных у нас принимали лишь в одном отеле, туда я и направилась. Без труда сняла номер, заплатив сразу за неделю. Покормила Лус на ночь и уложила спать.