Читаем без скачивания Разгром 1941 (На мирно спящих аэродромах) - Марк Солонин

На второй день войны в «Ковеле у близких» уже никто не ночевал. Что, впрочем, не помешало немцам без особых усилий добивать остатки полка: «Ранним утром 23 июня мы были на аэродроме. Исправных самолетов насчитывалось штук 25–30 (далеко не каждая авиагруппа люфтваффе имела утром 23 июня такое число исправных самолетов. — М.С.)… В целом для полка второй день войны прошел спокойно, немцы аэродром не трогали (здесь и далее выделено мной. — М.С.), летали над ним только разведчики. Зато утром третьего дня прилетела дюжина истребителей „Me-109“. Стали в два круга: шесть самолетов с правым креном и шесть самолетов — с левым и проштурмовали, как на полигоне. Обстрелы были точные, уверенные, как по мишеням. В результате на аэродроме осталось 10 исправных „И-153“ и один „МиГ-1“, все остальные машины, числом около 150, были повреждены…».

Подведем первые итоги прочитанного. Во-первых, даже в обстановке полнейшего, преступного разгильдяйства, после нескольких часов непрерывных бомбежек безлюдного аэродрома в 17-м ИАП осталось 25–30 боеготовых самолетов (странная арифметика со «150 поврежденными машинами» объясняется тем, что, как пишет Архипенко, на аэродроме «простаивало около 70 самолетов „И-15“ устаревшей конструкции, подлежащих передаче в авиационные училища»). Многие из числа «поврежденных осколками» могли быть восстановлены и были восстановлены фактически. Конкретно, в докладе командующего ВВС Ю-3 ф. указано, что в целом по 14-й САД было восстановлено 70 самолетов «И-153» (из 78 имевшихся к началу боевых действий!).

Во-вторых, основные потери полк понес не в первые часы, а на третий день войны. Причины, по которым командование и личный состав полка (на вооружении которого было порядка трех десятков исправных истребителей) без малейшего сопротивления позволил эскадрилье «мессеров» расстрелять боевые самолеты, «как на полигоне», Ф.Ф. Архипенко не называет. А жаль. Есть и другие вопросы. Непонятно, почему предусмотренное уставами дежурное звено (т. е. четыре истребителя) превратилось на приграничном аэродроме в один-единственный самолет. Вызывает большие сомнения и число бомбардировщиков противника, якобы принявших участие в первом налете. Ни в одной бомбардировочной группе 5-го авиакорпуса люфтваффе не было и половины от заявленного количества («группа немецких бомбардировщиков до 60 самолетов») исправных самолетов. Фактически же 22 июня удары наносились силами одного-двух звеньев, самое большее — одной эскадрильи (штаффеля). Интересно отметить, что, по свидетельству капитана Ф.С. Демина (командира 374-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, развернутого в районе Ковеля), аэродром в 4 часа утра 22 июня действительно бомбили. Только не 60, а 7 немецких самолетов.

Теперь от строки воспоминаний переходим к суровой прозе документов.

Если верить «Сводке уничтоженных самолетов противника», наполовину разгромленный полк, к тому же вооруженный устаревшими тихоходными бипланами «И-153», нанес противнику вполне ощутимые потери: в первый день войны летчики 17-го ИАП сбили 4 самолета противника, затем — еще 5 в период с 23 по 30 июня. Итого — девять. Мало? Как сказать — если бы каждый из 20 истребительных полков ВВС Юго-Западного фронта в июне 41-го сбил по 9 немецких самолетов, то от 5-го авиакорпуса люфтваффе осталось бы меньше половины… Разумеется, заявленные цифры в разы больше реальных, но и с учетом этого уточнения говорить о полном бездействии полка не приходится.

Далее, отраженные в документах потери самолетов 17-го ИАП с удивительной точностью совпадают с мемуарами Архипенко. В указанной выше статье А. Исаев — со ссылкой на донесения о боевом и численном составе частей 14-й ИАД (ЦАМО РФ, ф.229, оп. 181, д.33, л.25) — указывает, что к исходу дня 22 июня число боеготовых самолетов в 17-м ИАП сократилось на 18 единиц, т. е. с 47 до 29. Еще раз подчеркнем, что речь идёт вовсе не о безвозвратных потерях, а о сокращении числа боеготовых самолетов — что в авиации совсем не одно и то же (самолет, у которого перегорела любая из множества сигнальных лампочек на приборной доске, считается неисправным). Сопоставимые потери понес 46-й ИАП из состава 14-й САД, там число боеготовых самолетов сократилось на 16 единиц (из 46). Но этот полк, базирующийся на аэродроме Грановка у г. Дубно, вел активные воздушные бои, и, судя по немецким документам, многие сбитые 22 июня немецкие бомбардировщики рухнули на землю именно в этом районе. Третий (и лучше всех укомплектованный) истребительный полк дивизии — 89-й ИАП потерял за день 7 самолетов из 66. Потери серьезные, но едва ли их можно обозначить словом «разгром».

И тем не менее к 3 июля от 14-й авиадивизии остались одни воспоминания. Два полка (17-й ИАП и 46-й ИАП) фактически расформированы — летчики «убыли за получением новой матчасти»; уцелевшие самолеты и люди дивизии сведены в два полка (89-й ИАП и формирующийся 253-й ИАП), общее число самолетов сократилось до 44, из них боеготовыми числились всего 16 (7 «ишаков» и 9 «чаек»). (162) Напомним, что к началу боевых действий дивизия имела на вооружении порядка 170 самолетов (не считая большое число устаревших «И-15бис» и 9 новейших «мигов», об участии которых в боевых действиях не осталось никаких следов). Куда же делось это великое множество боевых самолетов? Что было конкретной причиной потерь? Крайне противоречивый ответ на этот вопрос представлен в нижеследующей Таблице 24.

Таблица 24

  22—24.06 25–27.06 Сумма 22.06 — 3.07 Сбиты в воздухе, не вернулись с боевого задания 12 7 19 28 Уничтожены на аэродромах противником 53 29 82 75 Оставлены на аэродромах, уничтожены при отходе 47 9 56 12 Разбиты в катастрофах и авариях — 10 10 12 ВСЕГО: 112 55 167 127

Примечание: в строке «сбиты в воздухе» учтены сбитые в воздушных боях и сбитые зенитками.

В столбце «Сумма» указана арифметическая сумма потерь с 22 по 27 июня включительно (сумма чисел в двух первых столбцах). По здравой логике, цифры в четвертом столбце (совокупные потери с 22 июня по 3 июля) должны быть больше, чем потери с 22 по 27 июня. По крайней мере — не меньше: не могли же «воскреснуть» самолеты, оставленные на аэродромах, в глубоком тылу противника (к 3 июля Юго-Западный фронт откатился на 200–250 км к востоку от границы, а на аэродромах 14-й САД уже 26 июня базировались немецкие истребители!). Это очевидное правило соблюдается только в строках, отражающих «нормальные» потери: потери от воздействия противника, пропавшие без вести («не вернулись с боевого задания») и разбитые в авариях самолеты. В том же, что связано с «аэродромными потерями», царит полная неразбериха: 56 самолетов, оставленных (брошенных) на аэродромах в период с 22 по 27 июня, к 3 июля «превращаются» в 12. Уменьшается и число самолетов, уничтоженных на земле противником, правда, не так резко (с 82 до 75). Даже если принять за истинную правду меньшие цифры (т. е. последний столбец таблицы), то и в этом случае обнаруживается весьма неприглядный факт: потери на земле составляют 69% от общего числа безвозвратных потерь.

Сравнивая же суммарное число самолетов, безвозвратно потерянных на аэродромах (87 единиц), с указанными выше потерями первого дня войны (13 самолетов, причем не только на земле, но и в воздухе), мы, наконец, приходим к некому итоговому выводу. Очень странному выводу: самолеты 14-й авиадивизии главным образом потеряны на земле, но события 22 июня («первый уничтожающий удар по мирно спящим аэродромам») к этому почти никакого отношения не имеют. И это, заметьте, в той самой дивизии, где утром 22 июня преступная халатность командования и бездействие личного состава вышли за все рамки допустимого.

Завершая рассмотрение странных событий, приведших к разгрому 14-й САД, приведем еще два фрагмента воспоминаний участников войны. В мемуарах генерала Красовского (с началом войны он стал командующим ВВС Северо-Кавказского военного округа) мы обнаруживаем описание встречи с командиром 14-й САД:

…В июле из Западной Украины к нам прибыла 14-я авиадивизия… В дверь моего кабинета постучались, и передо мной предстал летчик без знаков воинского отличия, в белом шелковом подшлемнике, в очках. Держал он себя развязно.

— Это что за войско? — спросил я.

— Товарищ генерал, командир 14-й истребительной дивизии полковник Зыканов.

— Потрудитесь надеть положенную форму.

Зыканов вышел. Я спросил начальника политотдела:

— У вас все летчики в таком виде?