Читаем без скачивания Парад Душ - Даниил Филатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты сказал… Для нас, людей? Что это значит!? Почему для вас!? Хочешь сказать, что ты не человек?
– Я давно мертв. Вместо меня копия. Если бы я остался жив, то я бы не додумался до решений некоторых задач. Я был бы часто подвластен эмоциям. Я симулировал боль, но не ощущал ее, я симулировал неадекватное поведение, чтобы вызвать у вас жалость и отношение ко мне, как к работяге. Но я не чувствую усталости, я знаю только свою цель. Я не более человечный, чем вы. Я более рациональный, как и будущая цивилизация.
Выстрел. Нет, Мог не мертв. Я не мертв. Я почувствовал опять боль в шее, только ко мне пришло осознание того, что я против Джеймса. Никакой он не святой. Но, если эта боль возникает из-за него, то он играет со мной. Он играет со мной, как с куклой. То приводит меня в подчинение, то в противостояние. Но разве у меня есть выбор? Что поменяется от того… Хватит! Я Резко встал и побежал к идущей толпе, что кричит от радости.
– О! Ну, беги, – воскликнул Джеймс.
Я остановился, развернулся к нему и сказал:
– Ты знал уже и до того, что я побегу, верно? Ты контролируешь меня, готовишь план заранее. Ты же величайший алгоритмо-психолог, брейнологистик. Ты же знаешь, что может произойти при том или ином действии, опираясь на информацию о моей личности настолько досконально, что представить сложно. У меня же не вылетело из головы то, что ты творишь со мной! Ты делаешь это специально, чтобы свершить на мне противостояние и тогда я пойду туда, куда нужно тебе. А что меня там будет ждать? Наверно, смерть. Ты уверен, что ты умен? Я могу и побежать в другую сторону.
Тут меня бросило в пот, когда я осознал, что стою посреди площади, посреди фанатиков и разговариваю сам с собой, по их мнению.
– Но я ведь и знал, что ты это скажешь, – с назойливой улыбкой ответил Джеймс.
Он прав и это он знает. Однако разве я не могу выйти за пределы своего ума, постичь что-то новое? Зацепиться за что-то? Но даже это он знает, а значит я в тупике. Что же, буду биться об тупой угол. Я вбежал в толпу и начал кричать также, как они. С тупого крика во весь голос до звучного выдоха с кулаками вытянутыми вверх, словно я горилла. Я наблюдаю за этой толпой, я посреди нее. Делаю точно также, как они. Но, что если… Если Джеймс может впихнуть личность в мозг каждого, то это значит, что они возможно и сейчас… Они… Они… Черт, я понял! Он уже впихнул личность в их головы, и впихнул он себя. Он разговаривал с ними также, как со мной, и они начали делать тоже самое, что я. Может, он сказал немного другое. Шантаж, манипуляция – все это его конек. Мы в самой настоящей ловушке. Возможно, каждый сейчас думает о ситуации, как о ужасе. Возможно, я был самый последний в этом контроле Джеймса, чтобы вероятность того, что я что-то заподозрю была меньше. Я в жизни не поверю, что почти никто не противостоит всему происходящему. Это не тот момент, который был в Крите. Тогда люди слабо знали, что такое война, а тут люди знают. Я не поверю.
Я понял одно: возможно, он обманул меня, когда сказал, что предсказывает каждое мое действие. Он попытался внушить мне самое страшное, что приостановит мои попытки действовать. Поэтому я буду действовать!
Мы направились все одновременно, словно мы солдаты на параде, в сторону центра Сирона. Всю нашу толпу освещали фонарики, которые держали многие люди, поднятой рукой вверх. Я все еще раздумываю насчет происходящего. Хорошо. Если он управляет всеми, то зачем? Какова цель? Мои раздумья прервались, когда я начал слышать разговор некоторых людей. Они болтали о том, какие кейронцы глупые. Мои сомнения начали рассеиваться. Цели быть не может, чтобы вызвать нас на эту площадь, да и люди ведут себя слишком искренно. Мы продолжаем шагать в сторону центра, на котором расположен огромный небоскреб. На ее крыше стоит статуя с Сорокой, только уже разрушенная. Она белого цвета и всегда освещена фонарями, даже во время войны. Ее взгляд, что стремится вверх, словно клюв орла с глазом алмазом… Нет, я хочу сделать что-то отличительное. Я сделаю!
Я развернулся назад, словно солдат, развернув ноги, как положенно, и тут послышался грохот на мгновение, а потом гробовая тишина. По моей коже пробежались мурашки, стоит все еще полная тишина. Мы все замерли. А до этого мы все одновременно развернулись… Я ждал это, мои сомнения рассеялись, да и их тоже. Я развернулся с испуганным взглядом к другому и тот тоже уже смотрит на меня с поднятыми белыми бровями, его короткая стрижка стоит дыбом, все его круглое лицо в поту, а глаза его карие заполнены шоком, судя по широкому их открытию. Все смотрят друг на друга. Мы замерли, все тело отказывается двигаться. Страх того, что ты сделаешь движение и его сразу сделают другие. И сейчас другие мыслят о том, о чем мыслю я! Я испытываю страх и полный шок. Они тоже! И они тоже говорят, что другие тоже думают об одном и том же. ЭТО БЕЗУМИЕ!
Я начинаю реветь, человек перед мной тоже, все остальные тоже. Хватит, я знаю, как это прекратить!
– Думай о другом! – сказал я и другие одновременно, и человек передо мной тоже.
Я решил не обращать внимание на других. Каким образом все это сделал Джеймс? Через отраву или разговоры? Я поднес палец к губам другого, а тот тоже одновременно. Я взбесился, и он тоже взбесился. Значит отрава, а значит бесполезно. Если бы это было разговорами настроено, то реакция бы отличалась. Это конец, конец противостоянию. Мы все одновременно развернулись к небоскребу и стояли. Стояли и ждали. Мы уже не люди, мы марионетки. И другие об этом думают. Вот тот мир, что может свершить Джеймс.
Это конец, подумал я.
