Читаем без скачивания Приключения-91 - Виталий Гладкий

— А, — махнул Севка, — где наша не пропадала. Давай.

— А ты? Что скажешь?

— Гиблое дело.

— Спиноза, — подковырнул Севка.

— Может, этот Серый и убил, откуда мы знаем?

— Проверим, — сказал Андрей. — Что мы теряем, кроме цепей?

— Не договаривались... чтоб с убийством.

— Поплыл, — сказал Севка. — Мы же с тобой не убивали, ты что?

— Пришьют. Не знаешь, как у них делается?

— Потому и говорю — риск.

— Все, — решился окончательно Севка. — Я — за.

Иван помедлил.

— Ну... и я тогда.

— Порядок, — Андрей радостно стиснул Ивана и потряс. — Завтра, как солнышко встанет — у меня. Отловить, братка, надо быстро. Напор и натиск. Найдем, и заляжем.

— А шеф когда возвращается?

— Двадцатого, в девять сорок. Внуково.

— Времени куча.

— Успеем.

— Смотри-ка, — сказал Севка и показал вниз. — Яшка-то наш раздухарился.

— Ему ни гугу.

— Само собой.

— На брудершафт пьют! — Севка по-разбойничьи свистнул, перемахнул через поручень и повис над водой, раскачиваясь на одной руке.

Внизу охнули.

— Яш! Оставь горло промочить!

Какая-то слабонервная завизжала.

— Шутка, граждане!

Севка ловко подтянулся.

— Надо же снять интеллектуальное напряжение.

— И как — снял?

— Не-а.

И они, рассмеявшись, стали спускаться вниз.

Часть вторая

ОТШЕЛЬНИК

Простоволосый, в старом с заплатами плаще, он стоял на коленях, нервно вскидывал седую голову и жадно, с надеждой, всматривался сквозь ветви, шевеля тонкими бескровными губами. Вымаливал что-то, казнясь. А потом медленно опускался на колени, дрожащими руками оглаживал свежий могильный холм, и, когда склонялся совсем низко, пышная, в оклад всего лица, длинная борода его цепляла влажные земляные крошки. Рядом, под старым кленом, лежала его мятая зеленая шляпа замасленным исподом вверх и под полуденным солнцем исходила паром.

Следователь Кручинин наблюдал за ним, стоя неподалеку, за деревом. Он вовсе не собирался подсматривать, подслушивать или скрывать свое присутствие — он намеренно искал встречи со сторожем, и не его вина, что он застал его здесь за столь печальным занятием.

— Прости... Прости меня... Если можешь... Не уберег... Плохо... Часто вижу во сне... Дружище... Ужасно... С этим жить... Ужасно... Прости меня... Прости...

Поднялся с колен. Оббил порчины брюк.

— Прощай... До завтра. Я приду.

Поклонился в пояс.

— Алексей Лукич? — окликнул его Кручинин. — Изместьев?

Сторож вздрогнул. Настороженно осмотрел следователя, поднял и надел шляпу.

— Извините. Я понимаю, некстати. Но пугать вас я не хотел.

— Ничего, — Изместьев был раздосадован и не скрывал этого. — Никак не привыкну к нашему отечественному...

— Хамству, вы хотите сказать?

— Вероломству.

Кручинин потупился, предвидя нелегкий разговор.

— Мне хотелось бы побеседовать с вами, Алексей Лукич. Здравствуйте. Вот мое удостоверение.

— Здравствуйте. Я видел вас, помню. Вы даже о чем-то спрашивали меня. Кажется, Виктор?..

— Петрович.

— К вашим услугам.

— Не возражаете, если мы немного пройдемся?

— Охотно.

Они вышли на тропу и неторопливо двинулись в глубь леса. Кручинин достал из кармана пиджака три металлических шарика, ловко подбросил их один за другим, поймал и дробненько рассмеялся.

Сторож удивился.

— У вас первая профессия — клоун?

— О, нет. К сожалению, здесь я любитель, — сказал следователь. Догадываетесь, почему я за вами подсматривал?

Изместьев пожал плечами.

— По долгу службы, наверно. Вам же надо найти виновника.

— Или виновников.

— Их и искать не надо, — сухо сказал Изместьев. — В той жизни, какую мы с вами ведем, нет человека, который не был бы виноват.

— Я правильно понял? Вы отказываетесь помочь следствию?

— Не отказываюсь — вряд ли смогу... Что вас интересует? Если у вас только один вопрос: кто именно? — то мы напрасно теряем время.

— Алексей Лукич, вы знали потерпевших?

— Избави бог.

— Мы опросили работниц дома отдыха. Все они утверждают, что вы могли их видеть. Говорят, что вы регулярно, в одно и то же время, гуляете у озера.

— Так и есть.

— Значит, видели их?

— Конечно. И не раз.

— Видели, но не были знакомы?

— Не имел чести, — раздраженно сказал Изместьев.

— И в тот день, во вторник — тоже видели?

— Свела нелегкая.

— Что же вы мне сразу не сказали? Тогда же, когда мы осматривали место происшествия?

— Вас тогда интересовало совсем другое.

— Алексей Лукич, — Кручинин подбросил шарик, — не ожидал от вас. Расскажите, при каких обстоятельствах?

— Встретились?.. Днем. Примерно в полдень... На буднях там, у озера, обыкновенно никого нет. Пустынно, покойно. Вода — чи-и-истая. Лагерь уехал. Хорошо... Я уже обошел озеро, хотел углубиться в лес, и тут они меня окликнули... Они лежали в траве. Рядом магнитофон, бутылка спиртного, кажется, коньяк. Явно скучали. Они из тех, кому скучно с самим собой...

На поляне играла музыка.

— Эй, мужик! — позвал Агафонов. — Эй!

— Слышь! — Притула вскочил. — К тебе обращаются? — догнал и грубо развернул сторожа за плечо. — Охамел тут совсем на природе?

— В чем дело? Чего вы хотите?

— В глаза дать. Желаешь? Могу.

— Кончай, — сказал Агафонов приятелю. Лениво поднялся и подошел. Извини, батя. Ты не сторож случайно?

— Случайно — да.

— Ходишь здесь, бродишь, «Жигуленка» не видал? Белый, грязный такой, весь заляпанный, не видал?

— На пляже?

— Ты из деревни?

— Нет.

— А откуда?.. Ну, ладно, неважно. Вон наша деревня. Привольное. Видишь? Второй дом с краю. Наш. Там «Жигуленок» стоял. Три дня стоял, а сейчас нету. Понимаешь, батя? Накололи, зараза. Утром или ночью.

— Деревня, молодые люди, не мой объект. И далеко отсюда. Кто и когда уехал, я видеть не мог. Стало быть, и помочь вам ничем не могу.

— А ты кто вообще-то? Правда, сторож?

— Разрешите, молодые люди, я пойду.

— Плюешь на нас, да? — Притула схватил сторожа за отвороты плаща. — Не люди мы, да?

— Помилуйте. Я не хотел вас обидеть.

— У, мразь.

— Тихо ты, тихо, — сказал Агафонов. — Не заводись.

Притула сжал кулаки.

— Славка!

— Да отвали ты! — отмахнулся Притула.

Агафонов смял приятеля, стиснул и закричал:

— Иди, батя! Скорее! Галопом! И не оборачивайся!..

Когда заказов стало больше и они могли выбирать, отказываясь от мелочевки, шеф легко устроил, чтобы они только числились на работе. Андрей — санитаром в травмпункте, Иван и Севка лаборантами в вузах. Оформились и больше не появлялись. Даже за зарплатой не приходили. Так решил шеф, а он знает, что делает. Мощь. Сила. Знание жизни. Авторитет. Вообще человек, каких поискать. Такому человеку довериться — запросто.