Читаем без скачивания Мир, в котором меня ждут. Ингрид - Екатерина Каптен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока бурная переписка лежала на конторках, Ингрид с удовольствием гуляла по княжескому саду, любуясь всей красотой южной весны. Ещё никогда ей не было так хорошо. В какой-то момент проницательная Феодора Лунапонтида спросила её:
– Ингрид, ты так сторонишься моих сыновей… Надеюсь, тебя никто не обидел?
– Нет, что вы, они у вас прекрасные. Наоборот, ваши сыновья очень учтивы со мной.
– Ты часто вздыхаешь, глядя на такую красивую весну. Неужели в твоём сердце уже кто-то поселился?
Ингрид снова тяжело вздохнула, хотя ей было приятно, что кто-то заговорил о мучившем её.
– Да, есть такой.
– Он из Междумирья?
– Нет, в том-то и дело.
– И кто это, если не секрет?
Ингрид опять вздохнула, потому что положение было хуже некуда.
– Он с земли. И он старше меня. Он совсем не мой сверстник. И вообще, он наш школьный учитель.
– Ох, девочка… Ты совсем себя извела. И тебе не с кем поделиться этим?
– Если только вам могу рассказать…
– И что же происходит на земле?
– Я попросила, чтобы Георг Меркурий дал мне один урок в Ликее, чтобы я могла переходить на землю на урок химии. Это наш учитель химии… – рассказывала Ингрид и чувствовала, как ей горько становится на душе, а слёзы, которым всегда было не место на её лице, комком застряли в горле.
– И только так вы можете видеться?
– Да, только так. Как назло, здесь я пропускаю урок геометрии, а Уранос Пифагор меня не любит, каждый раз напоминает мне о том, где моё место. Я и так знаю, что я никто и звать меня никак, но зачем он мне постоянно говорит об этом?
Феодора Лунапонтида вспыхнула, поджала губы и её лицо сделалось серьёзным. Княгиня сказала громко и твёрдо:
– Запомни, Ингрид, ты – не никто! Ты – Ингрид! А Ингрид – это ты! – она строго посмотрела на неё и добавила: – И что же там, на земле? Ваши встречи приносят ли радость?
– Да какое там… Сплошная мука… У меня сердце болит каждый раз, а там… там… В общем, я же люблю алхимию, которую ведёт Николас Трисмегист. И алхимия намного больше мне нравится, чем химия на земле. Но они отличаются ведь. Но я зачем-то сказала на уроках то, что мы проходим здесь, в Ликее, и там надо мной начали смеяться. А ведь в школе всё не так, как в Ликее. Совсем не так… Если учитель считает одно, а ученик – другое, они не могут договориться. Самое забавное вот, – переключилась девочка, – что Сферион, хоть и ругает землю последними словами, а сам больше всех делает Ликею похожей на школу земли. Со своей несправедливостью и предвзятостью.
Феодора Лунапонтида внимательно слушала Ингрид.
– Значит, взаимность невозможна?
– И этого не знаю. Мне совсем неинтересно с мальчиками моего возраста. В смысле, на земле. Они скучные, в них ничего нет. В Междумирье мальчики, конечно, намного лучше. Ваши сыновья – тому пример. А учитель химии… Я не знаю, что со мной произошло и на что я надеюсь.
– Он красивый?
– Над ним ржут. В смысле, смеются. Весь класс за его спиной хихикает, шутит непристойности, на уроках все ведут себя отвратно, потому что он молод и не умеет строить класс. Мне очень обидно за него, а он… он совсем не понимает этого. Я пытаюсь его защищать, единственная в классе, но ему то ли всё равно, то ли… я не знаю что.
– Ты не пыталась ему об этом сказать?
– О чём?
– О своих чувствах.
– А как сказать? Написать письмо, как Татьяна Ларина? И я не могу с ним бывать наедине, чтобы объясниться… Я этого так боюсь… Надо мной и так смеются постоянно.
Ингрид впервые заговорила откровенно о своих страхах, полностью себя обезоружив перед Феодорой Анисией.
– А какое будущее ты бы хотела? С ним?
– С ним… – Ингрид вспомнила самые светлые свои мечты. – Я бы хотела… стать его законной женой и… – Тут Ингрид набралась смелости, граничащей с дерзостью. – …и привести его сюда. Если это возможно.
Повисла пауза.
– Понимаешь, Ингрид, с этим могут быть проблемы. Такие прецеденты бывают слишком редко, у нас нет общего правила… Если ты выйдешь замуж здесь, это будет прекрасно, а если найдёшь жениха на земле… То, боюсь, тебе придётся выбирать между двумя мирами.
Ингрид опустила голову.
– Это ещё тяжелее, понимаете? Княгиня, услышав, что я не хочу оставлять свою семью, маму, бабушку, и дала мне этот портал, чтобы я могла жить на два мира. И Междумирье мне нравится всё больше и больше. Каждый раз, когда я думаю, что пора бы бросить прекрасную сказку, чтобы потом не было мучительно больно от разрыва, здесь для меня становится ещё прекрасней! Я не могу отсюда уйти, я здесь своя, мне там нет места! Но и уйти сюда я тоже не могу окончательно…
– Княгиня не могла поступить иначе. Когда ты сказала про семью и свою маму, её сердце тоже чуть не разорвалось от горечи.
– Откуда вы знаете?
– Знаю, поскольку её муж – мой брат. И дюжину лет назад он и их маленькая дочь исчезли, чтобы здесь прекратилась война. Демоны забрали их, согласившись сохранить Междумирье в целости. Гавриил оставил мне письмо, в котором объяснил свой поступок. Демон запросил в жертву саму княжну, но он пошёл вместе с ней, потому что не мог бросить дочь одну, ведь с папой не так страшно… Княгиня подробности узнала уже от меня, когда осталась без мужа и единственного ребёнка. С тех пор рана в её сердце не заживает. Она ежедневно молится о них, и надежда, что однажды её муж и дочь вернутся, по-прежнему сильна.
Ингрид подняла голову и молчала, как оглушённая, а Феодора Анисия промокнула платком слёзы и продолжала:
– И, конечно же, когда Фрейя Левкайя увидела тебя, она сразу вспомнила дочь. Ведь ей должно быть столько же лет, сколько и тебе. Готова поспорить на что угодно, что Фрейя Левкайя принимает сердцем тебя за свою дочь.
К Ингрид вернулся дар речи:
– Так вот почему меня приняли во Дворец как свою… Георг Меркурий рассказывал, что чаще всего дети земли попадают в семьи крестьян, рабочих для того, чтоб они освоились в Междумирье, а меня сразу взял к себе государственный советник… Да под личный княжеский покров… Бедная госпожа Фрейя Левкайя, пережить столько всего, а я ещё на что-то жалуюсь… Вот у кого настоящая трагедия… А у меня всего-то… дела сердечные. Ерунда же.
– Так, опять! – воскликнула Феодора Анисия. – Нельзя так говорить! Это твоё сердце и твоя жизнь! Хоть у вас разные беды, одна не отменяет другую.
– Нас на земле другому учат. Когда придёшь к кому-то со своей бедой, тебе сразу напоминают про войну, голод и нечего надеть, чтобы типа «не такая уж у тебя и проблема».
– Да, разумеется, – саркастично вставила Феодора Анисия. – А потом ты привыкаешь, что твои беды ничего не значат, всю жизнь тихо ненавидишь людей и получаешь разрыв сердечной жилы на ровном месте. И да, Ингрид, насчёт себя ты тоже кое в чём не права. Мой брат взял тебя не потому, что Княгиня приказала, хотя её высочайшая воля в этом тоже была.
– А почему же тогда?
– Я уверена, что Деметрос Аркелай наблюдал за тобой с самой первой минуты. Ведь тебя именно он нашёл. И его верный стриж всегда тебя сопровождал.
