Читаем без скачивания Новые Миры Айзека Азимова. Том 3 - Айзек Азимов

— В этом здании есть один Лефкович, его фамилия заканчивается на «Ч». Понимаете? Лефкович.

— Вот как?

— Комната 701. Это он?

— Джерри не работает в нашем здании, его контора на противоположной стороне улицы. Другого я не знаю. Здание у нас очень большое. И я не веду картотеку на всех, кто здесь трудится. К чему все это, простите?

Мартен покачал головой и откинулся на спинку стула. Он и сам не знал к чему. А если и знал, не рискнул бы объяснить. Не мог же он сказать: «Меня сегодня преследуют всевозможные Лефковицы».

Вместо этого он произнес:

— Мы говорили о перспективах…

— Да, — откликнулся Нэйлор. — Как я уже сказал, я изучал вашу фирму. Знаете, мне необходимо вначале переговорить с парнями из производственного отдела. Я вам дам знать.

— Конечно, — пробормотал Мартен убитым голосом. Нэйлор никогда не даст ему знать. Дело окончательно провалилось.

Но под отчаянием и досадой по-прежнему шевелилась непонятная тревога.

К черту Нэйлора. Теперь Мартену хотелось одного: поскорее со всем разделаться и продолжать дальше. (Что продолжать?.. Но вопрос был задан едва слышным шепотом. Тот, кто его задал, уже умирал внутри его, затухал и растворялся…)

Обед наконец-то закончился. Если при встрече Мартен и Нэйлор вели себя как добрые старые приятели, то расстались они как чужие люди.

Мартен почувствовал облегчение.

В висках у него стучало, когда он пробирался между столиков, а потом вон из призрачного здания на призрачную улицу.

Призрачную? Мэдисон-авеню в час двадцать дня, ранней осенью, когда ярко сияет солнце и десять тысяч мужчин и женщин прогуливаются по ее тротуарам.

Но Мартен чувствовал неладное. Сунув портфель под мышку, он угрюмо зашагал в северном направлении. Последний проблеск сознания напомнил ему, что в три часа у него деловая встреча на Тридцать шестой авеню. Ничего. Обойдется. Он шел к окраине. На север.

На пересечении с Пятьдесят четвертой он перешел через Мэдисон и пошел на запад, потом резко остановился и посмотрел вверх.

На высоте третьего этажа в одном из окон виднелась вывеска:

«А. С. ЛЕФКОЙЧ, ЛИЦЕНЗИЯ НА БУХГАЛТЕРСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ».

Фамилия писалась через «Ф» и оканчивалась на «Ч».

Мартен снова повернул на север и вышел на Пятую авеню. Он несся по нереальным улицам нереального города, задыхаясь от погони за неведомой целью и не замечая, как толпы народа вокруг него начали редеть.

Вот и надпись в витрине первого этажа:

«М. Р. ЛЕФКОУИЧ, ДОКТОР МЕДИЦИНЫ».

Золотистый полукруг буковок конфетного магазина гласил:

«ЯКОВ ЛЕВКОУ».

(Половина имени, со злостью подумал Мартен. Зачем он дергает меня неполными именами?)

Улицы окончательно опустели, образовавшийся вакуум заполняли лишь разные кланы Лефковицов, Левковицев, Лефкойчей…

Мартен смутно сознавал, что где-то впереди находится парк — намалеванная, неподвижная зелень. Он повернул на запад. На глаза ему попался кусок газеты, единственный шевелящийся предмет в умершем мире. Он повернул, наклонился и поднял его, не замедляя шага.

Порванная страница оказалась на идише.

Он не умел читать на этом языке. Он не мог разобрать сливающихся еврейских букв, он не прочел бы этих букв, даже если бы они не сливались. Только одно слово было написано четко и ясно. Оно было набрано черным шрифтом посреди страницы, каждая буква резко выделялась всеми своими хвостиками. Он знал, что там написано «Лефковищ».

Он выкинул газету и вошел в пустой парк.

Деревья не шевелились, листья застыли в причудливых, подвешенных позах. Солнце давило мертвым грузом, не согревая.

Он бежал но пыль не поднималась под его ногами, и не пригибалась трава.

На скамейке пустынной аллеи сидел старик, единственный человек в вымершем парке. На нем была темная фетровая кепка, козырек прикрывал глаза от солнца. Из-под кепки торчали пакли седых волос. Грязная борода доставала до верхней пуговицы грубой куртки. Старые брюки пестрели заплатами, а подошвы растоптанных, бесформенных штиблет были перехвачены пеньковой веревкой.

Мартен остановился. Дышать было трудно. Он мог произнести только одно слово и с его помощью задал вопрос:

— Левкович?

Он застыл перед скамейкой, ожидая, пока старик медленно поднимется на ноги, буравя его темными слезящимися глазами.

— Мартен, — вздохнул старик. — Самюэл Мартен. Вот ты и пришел.

Слова звучали как будто с двойной выдержкой, под английским слышалось дыхание другого языка. Так, под «Самуэлем» Мартен уловил невнятную тень «Шму-эля».

Старик вытянул морщинистые руки с перекрученными венами, но потом опустил их, словно опасаясь дотронуться до Мартена.

— Я искал тебя, однако в диких просторах города, который только еще будет, слишком много людей. Слишком много Мартенсов и Мартинесов и Мортонов и Мертонов. Я остановился, только когда добрался до зелени, и то на мгновение. Я не впаду в грех и не перестану верить. И вот ты пришел.

— Это я, — сказал Мартен и понял что это так. — А ты — Финеас Левкович. Почему ты здесь?

— Я Финеас бен Иегуда, получивший имя Левкович по указу царя, который всем нам присвоил имена. А здесь мы, — тихо продолжал старик, — потому что я молился. Когда я был уже стар, Лия, единственная моя дочь, дитя моих преклонных лет, уехала с мужем в Америку, оставив заботы прошлого ради надежд на будущее. Сыновья мои умерли, жена моя Сара, отрада моей души, умерла еще раньше, и я остался один. Пришло время и мне умереть. Но я не видел Лию с тех пор, как она уехала, а весточки от нее приходили так редко. Душа моя стремилась повидать сыновей ее плоти, продолжение моего семени, сыновей, в которых моя душа могла бы жить дальше и не умереть.

Голос старика был тверд, а под его словами перекатывалась беззвучная тень древнего языка.

— И был мне ответ. Я получил два часа, чтобы увидеть первого сына по моей линии, родившегося в новой стране и в новое время. Сын дочери дочери моей дочери, нашел ли я тебя среди роскоши города?

— Но зачем был нужен этот поиск? Почему бы не свести нас всех вместе?

— Потому что в надежде поиска заключена радость, мой сын, — торжественно провозгласил старик, — и обретение исполнено сладости. Мне дали два часа, чтобы я искал, два часа, чтобы я нашел… и вот ты предстал предо мной, тот, кого я не искал при жизни. — Голос его был стар и спокоен. — С тобой все хорошо, сын мой?

— Теперь, когда я нашел тебя, со мной все хорошо, — ответил Мартен и опустился на колени. — Благослови меня, отец, чтобы мне было хорошо во все дни моей жизни с девушкой, которую я хочу взять в жены, и с малышами, которые родятся от моего семени и от твоего.