Читаем без скачивания Солярис. Эдем. Непобедимый - Станислав Лем

— А чёрт их знает. Хотел бы я увидеть вблизи такой снаряд, — сказал Инженер. — Если они сделают перерыв, стоило бы сбегать.

— Автомат сбегает, — холодно сказал Координатор.

— Автомат?! — почти застонал Кибернетик.

— Ничего с ним не случится, не бойся.

Они почувствовали очень слабую, но всё же не так-то, как раньше, дрожь корпуса и переглянулись.

— Попадание! — крикнул Химик, вскакивая.

— Переносят огонь?.. — с сомнением сказал Координатор.

Он поспешил в туннель. Наверху как будто ничего не изменилось: горизонт по-прежнему ревел. Но под кормой ракеты на залитом солнцем песке лежало что-то чёрное, разбрызганное, словно из лопнувшего мешка высыпалась дробь. Координатор пытался найти место, где странный снаряд разбился о броню, но на керамите не было никаких следов. Прежде чем стоявшие сзади успели его задержать, Координатор кинулся к корме и начал обеими руками запихивать разлетевшиеся осколки в пустой футляр от бинокля. Они были ещё тёплые.

Координатор вернулся с добычей, и все начали сразу же на него кричать, и громче всех Химик.

— Ты сумасшедший! Может быть, это радиоактивно!

Все побежали в корабль. Оказалось, что осколки не радиоактивны. Поднесённый к ним счётчик импульсов молчал. Выглядели осколки очень своеобразно: ничего похожего на толстую оболочку снаряда — просто множество необычайно мелких комков, рассыпающихся в пальцах на грубозернистые, жирно блестевшие металлические опилки.

Физик взглянул на эти опилки сквозь лупу, поднял брови, достал микроскоп, посмотрел и вскрикнул:

— Ну и ну!

Остальные чуть ли не силой оттащили его от микроскопа.

— Они посылают нам часы… — слабым голосом сказал Химик, в свою очередь оторвав глаз от окуляра.

В поле зрения лежали рассыпавшиеся рулончиками и цепочками десятки и сотни крохотных зубчаток, эксцентриков, пружинок, погнутых осей. Все по очереди сыпали под объектив новые пробы, двигали столик микроскопа и всё время видели одно и то же.

— Что это может быть? — воскликнул Инженер.

Физик бегал по библиотеке от стены к стене, его волосы растрепались, он останавливался, смотрел на всех отсутствующим взглядом и снова бегал.

— Какой-то страшно сложный механизм — просто что-то чудовищное. Здесь, — Инженер взвесил на руке горсть металлической пыли, — миллиарды, если не триллионы этих проклятых колёсиков! Пошли наверх, — решился он вдруг, — посмотрим, что там делается.

Канонада продолжалась без всяких изменений. Автомат насчитал с того момента, как заступил на пост, тысячу сто девять взрывов.

— Попробуем-ка теперь люк, — вспомнил вдруг Химик, когда они вернулись в ракету.

Кибернетик прилип к микроскопу и рассматривал осколки снаряда, порцию за порцией. Когда к нему обращались, он не отвечал.

Трудно было сидеть и ничего не делать — впятером они отправились в машину. Контрольные лампочки запирающего механизма всё ещё горели. Инженер чуть сдвинул ручку, и стрелка послушно вздрогнула — крышка двигалась. Он сразу же закрыл её и сказал:

— В любой момент мы можем выехать на Защитнике.

— Крышка повиснет в воздухе, — засомневался Физик.

— Ничего, до поверхности останется самое большее полтора метра. Для Защитника это пустяки. Переползёт.

Но пока не было острой необходимости покидать корабль, и они вернулись в библиотеку. Кибернетик всё ещё торчал у микроскопа. Он был в трансе.

— Оставьте его. Может, на что-нибудь наткнётся, — сказал Доктор. — А теперь… нужно чем-то заняться. Предлагаю просто продолжать ремонт.

Все, кроме Кибернетика, медленно поднялись с мест. А что им ещё оставалось делать? Пять человек спустились в рубку, где до сих пор было больше всего следов разрушений. С пультом управления пришлось повозиться. Там требовалась трудная, почти ювелирная работа, каждую цепь проверяли сначала в выключенном состоянии, потом под напряжением. Координатор то и дело поднимался наверх и возвращался, не говоря ни слова. Его уже никто ни о чём не спрашивал. В рубке, ушедшей на пятнадцать метров в грунт, чувствовалась лёгкая вибрация. Так минул полдень. Несмотря ни на что, работа продвигалась. Она шла бы ещё быстрее с помощью автомата, но снимать наблюдательный пост было нельзя. К часу автомат насчитал больше восьми тысяч взрывов.

Хотя никто не был голоден, приготовили обед и поели, для того чтобы сохранить силы и здоровье, как заявил Доктор. Теперь с этим возни было немного, посуду мыть не приходилось, её просто совали в пасть моечной машины. В два часа двенадцать минут вибрация внезапно прекратилась. Все сразу же бросили работу и побежали по туннелю наверх. Пылающая золотом тучка заслоняла солнце, а под ними распростёрлась дышащая жаром равнина; мелкая пыль, поднятая взрывами, оседала, царила мёртвая тишина.

— Конец?.. — неуверенно сказал Физик.

Его голос прозвучал удивительно громко — за эти часы они привыкли к непрерывному грохоту.

Последний взрыв, зарегистрированный автоматом, имел порядковый номер десять тысяч шестьсот четыре.

Люди медленно вылезли из туннеля. Не было видно никакого движения. На расстоянии от двухсот с небольшим до трёхсот метров вокруг ракеты тянулась полоса перепаханного, перемолотого грунта, местами отдельные воронки слились в непрерывные провалы.

Доктор взобрался на бруствер.

— Рано, — остановил его Инженер. — Подождём.

— Долго?

— Минимум полчаса, а лучше час.

— Взрыватели замедленного действия? Ведь там нет взрывчатых зарядов?

— Неизвестно.

Туча сползла с солнца, посветлело. Они стояли и осматривались, ветер затих, становилось всё жарче. Координатор первым услышал шелест.

— Что это? — спросил он шёпотом.

Все насторожились. Им тоже показалось, что они что-то слышат.

Шум был такой, как будто ветер шевелил листья кустов. Но вокруг не было ни кустов, ни листьев, ничего, кроме кольца перекопанного песка. Воздух был мёртвый, горячий, далеко над холмами он дрожал от жары. Шелест не прекращался.

— Это оттуда?

— Да.

Они говорили шёпотом. Теперь шелест доносился равномерно со всех сторон — похоже, что пересыпался песок.

— Ветра нет… — тихо сказал Химик.

— Нет, это не ветер. Это там, где снаряды…

— Я схожу туда.

— С ума сошёл? А если у них дистанционные взрыватели?

Химик побледнел. Он попятился, как будто хотел спрыгнуть в туннель. Но было светло, всё застыло в неподвижности — товарищи стояли не шевелясь, — он стиснул зубы, сжал кулаки и остался. Шелест — равномерный, быстрый — доносился со всех сторон. Люди стояли ссутулившись, напрягая мышцы, без единого движения, как бы бессознательно ожидая удара, — это было в тысячу раз хуже канонады! Солнце повисло в зените, тени кучевых облаков медленно ползли по равнине, облака громоздились на плоских основаниях, они походили на белые острова.