Читаем без скачивания Величайшие загадки истории - Николай Непомнящий

Поскольку тактика и приемы ведения войны полностью изменились, не оставалось более моральных ограничений. С моральной точки зрения эта война являла собой возврат к варварству; особенно ярым сторонником такого способа ведения войны был генерал северян Уильям Т. Шерман. Он вел войну не только против вооруженных сил противника, но и — с не меньшей жестокостью — против мирного населения. Главным его методом был террор. Во время восьминедельного «марша к морю» его армия, не зная пощады, прошла через Джорджию, уничтожая все на своем пути. Вслед за армией, которую он называл «орудием Господней справедливости», шли тысячи мародеров и чернокожих поджигателей и воров. «Мы боремся не только против враждебной армии, но и против враждебного народа. Надо, чтобы каждый — будь он стар или млад, богат или беден, — почувствовал суровую руку войны», — заявлял Шерман. После того как он опустошил Джорджию, настал черед Северной и Южной Каролины. Впрочем, все эти расправы, учиненные Шерманом, мало сказались на ходе военной кампании.

9 апреля 1865 г. генерал Ли капитулировал в Аппоматтоксе (Вирджиния); война подошла к концу, Север победил; «Конфедеративных Штатов Америки» более не существовало. Однако большая часть страны была разорена; людские потери превосходили суммарные потери, которые понесет Америка в двух будущих мировых войнах. Обе враждовавшие стороны испытывали огромную ненависть друг к другу. Линкольн решил радикально изменить политический курс. Ненависть надо было погасить. Президент умолял своих министров не относиться к южным штатам как к завоеванной стране. Он хотел видеть в жителях южных штатов сограждан. «По окончании войны не нужно никаких преследований, никаких кровавых дел!» — настаивал Линкольн. «Никто не в праве рассчитывать, что я приму участие в казнях и повешениях этих людей, пусть даже худших из них… Мы должны положить конец всем упрекам и обвинениям, если хотим сотрудничать и хотим восстановить Союз. Некоторые из наших друзей слишком жаждут стать полными хозяевами положения; они стремятся без оглядки помыкать южанами и не считают их за сограждан. Они нисколько не хотят уважать их права. Подобные чувства я не разделяю».

В этом заседании кабинета министров участвовал также генерал Грант, перед которым всего за несколько дней до этого капитулировал главнокомандующий южных штатов. Когда Гранта спросили, какие условия капитуляции он предъявил солдатам побежденной армии Конфедерации, он ответил: «Я отпустил их домой к их семьям и сказал, что их никак не накажут, если впредь они не будут ничего предпринимать». Однако не все люди в окружении Линкольна разделяли его позицию. Например, военный министр Эдвин М. Стэнтон считал, что нужно оккупировать Юг, разместить там войска и проводить политику возмездия.

Заседание кабинета, на котором Линкольн говорил о примирении, состоялось утром 14 апреля 1865 г. Вечером того же дня Линкольн был застрелен. Фанатичный сторонник южных штатов убил человека, который лучше, чем кто‑либо, мог бы отстаивать права Юга!

Именно тут, несомненно, кроется противоречие, нелепица: неужели теперь какой‑нибудь южанин мог быть заинтересован в убийстве Линкольна? Можно, конечно, предположить, что Бутс не знал ничего о политике примирения, которую собирался проводить Линкольн, или же не верил в нее. Джон Уилкс Бутс, «самый красивый мужчина в Вашингтоне», происходил не из южных штатов, а из Мериленда. Вопрос об отмене рабства его нисколько не интересовал — ни с экономической точки зрения, ни с эмоциональной. Он родился в актерской семье; его отец, Джуниус Брутус Бутс, долгое время считался лучшим актером Америки. Джон Уилкс Бутс не был так знаменит. Однако, по–видимому, он всеми силами старался заставить о себе говорить. В начале войны, когда южане обстреляли форт Самтер, он прямо во время спектакля крикнул со сцены в зрительный зал, что этот обстрел — одно из самых героических деяний в истории. Он выкрикнул это не на Юге, а в Олбани, штат Нью–Йорк, за что был выслан из города.

Через два года он присоединился к подпольному движению конфедератов. Будучи актером и выступая в самых разных городах и штатах, он мог незаметно поддерживать связь с другими агентами южан. Итак, убийца Авраама Линкольна, пишет Роско, был вовсе не безответственным безумцем, а являлся тайным агентом, участвовавшим в разветвленном заговоре и имевшим немало сообщников.

Впрочем, не стоит представлять это подпольное движение чем‑то вроде организации со строгой дисциплиной, и все же она могла бы помочь Бутсу осуществить его прямо‑таки фантастический план: похитить президента и увезти его в Вирджинию. Трижды Бутс готовился совершить похищение — первый раз 18 января 1865 г. На президента надо было напасть в театре «Форд», затем связать его, спустить на веревке из ложи, где он сидел, на сцену, располагавшуюся внизу, а потом, скрывшись за кулисами, через запасной выход доставить Линкольна в поджидавший снаружи экипаж. Согласно другому плану, на президента следовало напасть, когда он будет прогуливаться по лесной тропинке в окрестностях Вашингтона. Но ни один из этих планов не удалось осуществить, так как президент в последний момент все время менял свой распорядок дня. В конце концов, Бутс (вероятно, после того, как Юг капитулировал) отказался от плана похищения и решился на убийство. Вопрос только в том, сам ли он задумал убийство.

Вот еще один загадочный момент в «деле Линкольна»: 14 апреля пополудни президент — как отметил впоследствии служащий охраны Белого дома, — собираясь вечером посетить театр, попросил военного министра Стэнтона назначить ему телохранителем одного из своих адъютантов, майора Эккарта, человека надежного и очень сильного. Стэнтон отклонил просьбу: в этот вечер Эккарт был якобы нужен в другом месте, и без него обойтись было нельзя. Стэнтон солгал; в этот вечер Эккарт был совершенно свободен от службы. Вместо него Стэнтон выставил перед дверью ложи пьянчугу Паркера, вскоре покинувшего свой пост, и тогда‑то убийца смог беспрепятственно пройти в президентскую ложу…

Но вернемся к беглецам. На другом берегу Анакостии Харольд настиг Бутса, и вот в ночь на 15 апреля они мчались по заранее намеченному пути. Однако сломанная нога сильно болела, и потому Бутс решился навестить врача, доктора Сэмюеля Мадда, жившего в Брайантауне — несколько месяцев назад он уже однажды заезжал к нему. В 4 часа утра беглецы подъехали к дому Мадда и разбудили спавшего доктора. Бутс закутал лицо шалью, оставив открытыми лишь глаза. Харольд и Мадд сняли его с лошади и отнесли в дом. Там врач разрезал ему сапог и наложил на ногу бандаж. Лишь поздним утром Харольд и Бутс снова тронулись в путь. Перед этим доктор еще раз осмотрел поврежденную ногу и смастерил два сносных костыля.

Позднее, перед судом, доктор Мадд говорил, что пациент все время отворачивал лицо, поэтому он не смог его разглядеть. Однако суд не поверил ему. Судьи даже посчитали, что именно доктор Мадд порекомендовал беглецам поехать к некоему полковнику Коксу, дабы тот переправил их через Потомак, границу, открывавшую путь в Вирджинию. Доктор Мадд был осужден к пожизненному заключению в каторжной тюрьме.

Впрочем, по пути к полковнику Коксу Бутс и Харольд заблудились и потому попали к нему слишком поздно; он уже не отважился переправиться с ними через Потомак, а спрятал их среди болот в 3 км от своего дома. Там Бутс начал вести дневник.

Тем временем в Вашингтоне удалось схватить Льюиса Пейна, совершившего покушение на госсекретаря Сьюарда, а также Джорджа Этцеродта, которому надлежало убить вице–президента Джонсона. Кроме того, обратили внимание на пансион некоей Сарратт, куда часто захаживал Бутс. Арестовали саму хозяйку, госпожу Сарратт, и трех подозрительных лиц. Правда, одного из, вероятно, главных заговорщиков схватить не удалось: речь идет о Джоне X. Сарратте, сыне хозяйки пансиона. Всех арестованных доставили на военный корабль «Саугус», стоявший на якоре в Потомаке; там их заковали в кандалы. По приказу Стэнтона, на головы узникам надели парусиновые мешки, затянув их на горле. В мешках имелись лишь крохотные отверстия для дыхания; видеть, слышать или разговаривать заключенные не могли.

Тем временем продолжали искать Бутса и Харольда. Стэнтон объявил, что каждого, кто поможет беглецам или предоставит им убежище, ждет казнь. Вскоре следы их нашлись. Вначале вышли на доктора Мадда, затем на Кокса, однако беглецы успели покинуть его владения: им все же удалось переправиться через Потомак. За голову Бутса назначили награду — 100 000 долларов, за Харольда — 25 000.

Беглецов нашли в 125 км к югу от Вашингтона, вблизи от Порт–Ройяла. Они остановились в одной фермерской семье, выдав себя за солдат Конфедерации, возвращающихся домой. Когда во вторник 25 апреля в окрестностях фермы появились войска, Бутс и Харольд спрятались в сарае, где хранился табак. Там в ночь на среду их и выследили.