Читаем без скачивания Нильс - Андрей Валентинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Агфред Руэрг покачал головой.
— Нет, внуче. Ты станешь спасительницей нашего рода.
Дед вновь проявил чуткость, нанеся визит уже после того, как Соль не только вернулась, но и успела постоять под душем (и пудра! но совсем-совсем немножко!). В остальном же… Плохи дела.
— Ты можешь не участвовать в процессе, как и твой отец. Наши законы гуманны, достаточно написать заявление и добровольно уехать в изгнание. Никто не станет преследовать…
Соль невольно вздрогнула. Камея говорила о том же! Преследовать не станут, но назад уже не пустят.
— Согласно закону семье в этом случае ничего не грозит, но есть еще традиция. Род, в котором кто-то признан нечистым и не сумел оправдаться, навсегда отстраняется от общественной жизни. Самая простая грязная работа, только низшие должности. Процесс, пусть он будет и труден, даст возможность очистить от обвинений не только семью де Керси, но и всех, кто с нею в родстве. Ты у меня единственная внучка, но есть внучатые племянники, их трое.
— «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб»[55], — шевельнула губами она.
— Не богохульствуй! — голос деда ударил громом. — Не смей сравнивать! Это как трудный школьный экзамен, поэтому я принес тебе шпаргалку. И не жалей себя, внуче, тебе самой ничего особенного не грозит. Не хочешь подумать обо мне, вспомни своего отца!
Возразить нечего, да и Агфред Руэрг не станет слушать. Поэтому Соланж де Керси, не сказала, всего лишь подумала в сердце своем: «Или, Или! лама савахфани?»[56]
5
— И что на этот раз? — вздохнул Анри Леконт, глядя на исполненный грусти лик коменданта.
— Полиция, шеф.
Бывший учитель привычно взглянул на небо. Дождь в это утро не спешил, но тучи смотрели хмуро. Холодный ветер подгонял черные птичьи стаи, кружившие над замком.
— И откуда полиция?
— Из Клошмерля, шеф.
Вид капитан Гарнье имел самый простодушный, но в его честном взгляде без труда читалось: «Разбирайтесь, штафирки, сами». Вот если бы в атаку, в штыки, прямо по минному полю…
В замке Этлан очередное штатное утро. Солдатиков развели на работы, мадам директор затеяла большую уборку в фондах, в Речной Анне происходит непонятно что, и за всем этим с галереи второго этажа наблюдает дядя. Чем занимаются эксперты, неясно, и Анри Леконт собирался заглянуть именно к ним, но не судьба.
— И где ваш полицейский?
Ажан, пожилой и пышноусый, поджидал у въездного шлагбаума, на объект служивого не пустили. Он, времени даром не теряя, обозревая двор и делал заметки в блокноте. Представился небрежно, так что Леконт не разобрал Гриссо его фамилия или Бриссо. Зато звание указал вполне отчетливо — сержант.
— Стало быть, по делу похищения мадемуазель Катрин Делис, — сообщил служивый, делая очередную пометку. — Требуется провести следственные мероприятия в полном объеме.
Шеф объекта невольно вздохнул. Еще и это! События последних суток (танк!) заслонили собой пленительную мадемуазель экскурсовод. И чем служивому помочь? Пускать его на объект чревато да и всеми инструкциями запрещено, солдатиков и тем более офицеров должен опрашивать не он, а военный следователь.
— Сержант, а какие меры вы приняли по розыску мадемуазель Делис?
Гриссо-Бриссо огладил усы.
— Предусмотренные инструкцией, мсье. Дома она уже, мадемуазель Делис. Точнее, была дома, нынче утром в больницу увезли.
Анри Леконт невольно почесал затылок. Что-то новое!
Ажан, взглянув снисходительно, сподобился пояснить. Весть об исчезновении мадемуазель Катрин просочилась за стены Этлана как-то сама собой и очень быстро. К тому же в замке стреляли, да еще снесенный шлагбаум. Добрые граждане Клошмерля, и без того подогретые последними событиями, привычно взялись за вилы и дробовики, но пока шумели и трясли кулаками, внезапно обнаружилось, что Катрин дома, в собственной комнате. Как туда попала, никто не заметил, сама же мадемуазель ничего объяснить не смогла и только весело смеялась. Она и сейчас смеется, вторые сутки подряд.
Шеф объекта задумался.
— Печально, но… Мы-то здесь причем, сержант? Мадемуазель покинула замок по собственной воле, ее никто не удерживал. Нападение на объект действительно имело место, но злодеи ворвались в квартиру нашего сотрудника и забрали документы. Мадемуазель Делис жила в совсем другом корпусе, в музейном!
Полицейский, растерявшись от такой наглости, открыл было рот… Закрыл. Леконт нахмурился:
— А не страдала ли мадемуазель психическими расстройствами? Мы, знаете, замечали за ней некоторую излишнюю активность…
— Вертихвостка она! — сердито буркнул сержант. — Пороли в детстве мало! Но, мсье Леконт, нападение на мадемуазель все-таки имело место. След от укола имеется опять же, я в протоколе зафиксировал. Чего ей колоться-то было?
— А шприц в комнате искали? — вкрадчиво поинтересовался бывший учитель.
По тому, как скривился мсье Гриссо-Бриссо, стало ясно: искали и нашли, оттого и не спешил сержант в замок. Те, что похитили легкомысленную мадемуазель, почему-то решили сильно облегчить жизнь его обитателями. Или совсем наоборот? Теперь полиция отстанет, и нападение вполне можно повторить или придумать что-нибудь иное.
А может, просто пожалели девицу? Подумав, бывший учитель такую возможность отверг. Времена Круглого стола давно прошли.
* * *— Спровадили? — как ни в чем не бывало поинтересовался комендант, незаметно подобравшись с тыла.
Анри Леконт проводил взглядом уходящего в сторону моста полицейского.
— Пока да, но, боюсь, ненадолго. Как бы здешние граждане не сыграли с нами во взятие Бастилии.
Танка перед мостом уже не было. За ночь он каким-то чудом переместился на противоположный берег. Впрочем, стоял он в той же позиции, нацелив пушку на Клошмерль.
Капитан Гарнье поглядел в сторону Речной Анны.
