Читаем без скачивания Бастард: Сын короля Ричарда - Игорь Ковальчук

Но мать и невеста — это мать и невеста, а переговоры с Танкредом — это возможность уцепиться за денежный мешок и, тайком взвесив, прикинуть, нельзя ли его еще немного потрясти. Потому Ричард оставил в Мессине часть своих сановников, обязал их вместо себя готовить встречу и для того пожестче трясти мессинцев — и собрался в Катанию. Дик не сомневался, что получит приказ следовать за государем, единственное, из-за чего он колебался, — Серпиана: переговоры двух драчунов могли вылиться в выяснение отношений на оружии.

— Ну и что? — вскинулась девушка. — Я умею драться!

Корнуоллец снисходительно покивал головой:

— Возможно, родная. Но умение хорошо стрелять из лука — это еще не свидетельство хорошего владения мечом.

— Хочешь проверить? — Она вытянулась, как борзая, делающая стойку.

— Нет, не хочу.

— Я хочу. Возьми и ударь.

— Я верю, что ты гибкая и подвижная. Но это не так важно в бою, пойми, родная. Умение и опыт — важнее.

— Возьми меч и ударь, — холодно потребовала она. Он слегка нахмурился и поднял ладонь. Выражение его лица стало твердым и ясно сказало Серпиане: "Все, пошутили — и хватит". Лицо воина и мужчины, от которого ничего не добьешься силой. Осознав это за считанные мгновения, девушка тут же переключилась на совершенно другую манеру общения — на ласку, противостоять которой мужчине в сто раз труднее:

— Ну я прошу тебя. Пожалуйста.

Молодой рыцарь слегка пожал плечами и, все-таки не вынимая меча, попытался шлепнуть ее ладонью по заду.

Гибкое стремительное движение чуть вбок, взмах рук, от которого в лицо Дику пахнул легкий ветерок, девушка немного откинулась назад. Плеснули волосы, почему-то распущенные, хотя мгновение назад они еще были в узле, перед глазами кориуоллца вдруг зарябило, а когда через ничтожную долю секунды рябь исчезла, почти у самого горла молодого мужчины блеснул клинок. Надо отдать должное девушке: она двигалась со стремительностью порыва ветра.

Но Дик был воином, и инстинкты, воспитанные годами тренировок и боев, никуда не делись. Он отшатнулся, выхватил меч — едва успел парировать выпад и оказался вынужден уворачиваться. Серпиана ударила вдогонку — точно ударила; будь это все всерьез, кончик меча попал бы под грудину. Корнуоллец поставил блок, и под клинком девушки, показавшимся ему совсем узким, едва удержал его. Конечно, из скользящего блока следовало атаковать, но укол, если бы прошел защиту, стал смертоносным, и потому корнуоллец сделал это вполсилы. Она легко отбила его атаку.

И в самом деле гибкая, и в самом деле очень быстрая, девушка-змея обладала стремительной реакцией, грацией и чувством равновесия танцовщицы. От иных ее ударов, наносимых из необычного положения или вовсе из-под руки, молодой рыцарь защищался с трудом. Нередко ему приходилось прыгать и вертеться, и следовало признать: искусством держать соперника в нервном напряжении красавица владеет в полной мере.

Потом она отскочила и подняла меч, давая понять, что закончила. Он устало поводил плечами — она, даже не запыхавшаяся, весело улыбалась. Дик огляделся, пытаясь понять, видел ли кто-нибудь из посторонних этот поединок. Кажется, никто… Закуток заднего дворика был пуст.

— Ты неплохо держался, — сообщила она. — Даже очень неплохо.

— Спасибо. Ты слишком добра.

— Нет, я серьезно, — видимо, его иронии она не услышала, упоенная своим триумфом. — Тебе просто немного не хватает техники. — Под его любопытствующим, оценивающим взглядом она поежилась и замолчала.

— Пожалуй, — согласился он.

— Так ты меня возьмешь?

Корнуоллец покачал головой.

— Но почему?

— Солнышко, в поединке ты хороша, но знаешь, чем поединок отличается от сражения?

— Масштабами.

— А для каждого отдельного человека?

— Ну… — Она поколебалась. — Ну, наверное, тем, что противник не один. Что их может быть и больше.

— Нет. — Молодой рыцарь улыбнулся. — Вот чем.

Его рывок она заметила поздно, попыталась увернуться и потеряла равновесие. Он вышиб из ее руки меч — просто ладонью — и повалили девушку на землю. Когда Серпиана о казалась на земле, она принялась отбиваться уже совершенно по-женски — размахивала руками, пиналась, даже укусила его в щеку, когда он попытался ее поцеловать. Оскалившись как можно страшнее, Дик воспользовался приемом опытного насильника и локтем прижал к земле ее рассыпавшиеся волосы. Нежно поцеловал в губы, слегка распухшие и мягкие, и отпустил. Освободившаяся девушка откатилась в сторону, вскочила, встрепанная и помятая, принялась оправлять одежду. Он же нагнулся и поднял ее меч.

Клинок был узкий, но полоса металла, пошедшая на него, была довольно толстой, и в разрезе, должно быть, оружие походило на ромб — что ж, чем прочнее оно будет. Вдоль лезвия тянулся глубокий дол, облегчавший меч до предела, так что даже в женской руке он, довольно длинный, порхал, как птица. Гарду неведомый мастер выполнил в виде двух сплетенных хвостами змей, повернутых головами в разные стороны. Навершие, оно же противовес, демонстрировало тщательно отделанную — все зубы видно, все складки и чешуйки — широко разинутую змеиную пасть с огромным, с вишню, искристым камнем в ней. Металл казался необычно серым, на гладком лезвии чуть более светлые, чем основной оттенок, тонкие полосы сплетались, образовывая некое подобие узора змеиной чешуи.

— Отдай, — вырвалось у Серпианы.

— Попробую отгадать, — сказал Дик, любуясь оружием, дивным даже не потому, что в нем дремала магия. — Эта замечательная вещица именуется Змеей. Или Змеем.

— Не угадал, — мрачно ответила она. — Змеем звался клинок, принадлежавший моему отцу… Отдай!

— Тогда как же зовется твой?

— Сэлен… Отдай!

— Это что-то значит?

— Значит. "Шелест"… Отдай же!!!

Корнуоллец протянул ей меч рукоятью вперед. Серпиана схватила его, еще один краткий узкий взблеск в пасмурном дневном свете — и клинок исчез. Когда, невозможно было понять, вот он был — и вот его нет, и девушка, нахохлившаяся, как промокший сокол, смотрит на спутника укоризненно.

— Это было нечестно!

— Ты о чем?

— О том, как ты повалил меня!

— Значит, я все-таки смог показать тебе коренное различие между боем и поединком, — хладнокровно ответил он.

— Можно подумать, я не была в бою!

— Ты в нем погибла, солнце мое, так что не ссылайся на него.

Серпиана поджала губы:

— Я могла победить тебя. Я же не пользовалась магией!

— Я тоже.

— Те, кто ждет в Катании, не владеют магией.

— Зато они владеют многим другим. И их много.

Девушка посмотрела на упрямца жалобно и протянула:

— Ну пожалуйста…

Она уже была уверена, что нет, не возьмет он ее с собой и придется скучать в Матегриффоне, у стен затаившейся Мессины. Или, может, сказать, что город, разозленный выходками Ричарда посерьезней, чем осиный рой — сунутой в дупло палкой, способен в отсутствие короля разгромить его укрепления, и ей безопасней оставаться при нем?