Читаем без скачивания 100 великих тайн - Николай Непомнящий

Так самоубийство или убийство?

…Рассмотрев результаты следствия, боярская дума решила, что «судьба царевича была в Божьих руках, а на все Его воля». Протоколы следствия, впрочем, остались тайной для большинства современников, и в народе знали только о смерти царевича – внезапной и необъяснимой.

Есть в угличской трагедии и эпизод, оставшийся для большинства историков труднообъяснимым. В полночь после рокового дня в Ярославле у ворот дома англичанина Горсея появился живший в ссылке в Ярославле брат вдовствующей царицы Афанасий Нагой. Вышедшему на стук Горсею Нагой объявил, что Димитрию около шести часов дня «дьяки» перерезали горло, а на это преступление их подучил Борис Годунов. Нагой добавил, что царица Мария отравлена или испорчена, и просил поскорее дать ему какое-нибудь средство. Горсей дал ему какой-то бальзам. А наутро уже весь Ярославль знал о смерти царевича и о том, что за спиной убийц стоял Борис Годунов.

Афанасия Нагого в день убийства в Угличе не было, и сыскная комиссия даже не привлекала его к допросу в качестве свидетеля. Откуда же уже спустя шесть часов он знал все подробности трагедии? Очевидно, что от кого-то, срочно приехавшего из Углича. А не было ли с этим загадочным посланцем… раненого или измученного дорогой царевича Дмитрия, ради спасения которого и просил среди ночи Афанасий Нагой у Горсея целебный бальзам?

Несмотря на выводы следственной комиссии, версия Нагих о том, что царевича убили по приказу Годунова, преобладала в общественном мнении. По всей Москве тайно шептали, что все устроено Годуновыми. Толковали об «измене» Годунова и об его стремлении завладеть троном. Чтобы заткнуть этим шептунам рты, правительство совершило массовые казни жителей Углича (погибло около двухсот человек). Нагих отправили в тюрьму, а царицу Марию постригли в монахини…

Слухи о том, что царевич жив, пошли сразу после смерти царя Федора Иоанновича. Говорили, что в Смоленске видели какие-то письма от Дмитрия. Француз Яков Маржерет в 1600 году писал, что «некоторые считают Дмитрия Ивановича живым».

Волну новых слухов о спасении Дмитрия вызвало «дело бояр Романовых». Историки связывают эту волну с деятельностью Романовых, которые, желая свергнуть Годунова, готовили ему на смену «самозванца». Между тем именно среди челяди Романовых был замечен некий Юрий Отрепьев…

…16 октября 1604 года в пределы Московского государства вступил небольшой отряд наемного войска во главе с человеком, называвшим себя законным наследником русского престола царевичем Дмитрием Ивановичем, спасшимся от смерти. Перепуганные власти опубликовали сразу две (!) разительно отличавшиеся друг от друга версии того, что мнимый Дмитрий есть некий Григорий Отрепьев, беглый монах-расстрига.

Да, в окружении новоявленного царевича действительно состоял Григорий Отрепьев. 26 февраля 1605 года иезуиты, бывшие с Дмитрием в Путивле, записали: «Сюда привели Гришку Отрепьева, известного по всей Московии чародея и распутника… И ясно стало для русских людей, что Дмитрий Иванович совсем не то, что Гришка Отрепьев». Отрепьева демонстрировали в Путивле «перед всими, явно обличаючи в том неправду Борисову». Отрепьева видели и в Москве, после чего Дмитрий удалил его в Ярославль, где его следы затерялись. Позднее возобладала точка зрения, что это был «Лжеотрепьев», а на самом деле – беглый монах Леонид. Очень много во всей этой истории беглых монахов с одинаковыми биографиями и всяких «Лже»…

Внезапная смерть Бориса Годунова открыла Дмитрию дорогу в столицу. Москва встречала его восторгом по поводу обретения истинного государя. Помазанный на царство патриархом Московским и всея Руси Иовом под именем царя Дмитрия Ивановича, этот царь вызывал удивление и страх у современников и продолжает вызывать неподдельный интерес историков.

Ни один самозванец во всемирной истории не пользовался такой поддержкой. Народ искренне любил Дмитрия и строже всякой верховной власти готов был наказывать его врагов. Если кто-либо дерзал называть царя «ненастоящим», то, по словам современника, «тот и пропал: будь он монах или мирянин – сейчас убьют или утопят».

Широта взглядов Дмитрия, его внутренняя свобода и веротерпимость не могли не вызывать опаску у ревнителей отеческой старины. «У нас только одни обряды, а смысл их укрыт, – говорил он московскому православному духовенству. – Вы поставляете благочестие только в том, что сохраняете посты, поклоняетесь мощам, почитаете иконы, а никакого понятия не имеете о существе веры. Вы называете себя новым Израилем, считаете себя самым праведным народом в мире, а живете совсем не по-христиански: мало любите друг друга, мало расположены делать добро».

Удивляло и пугало и «нецарское» поведение нового царя, его странные для «благолепной» Москвы причуды. Перед своим дворцом Дмитрий поставил изваяние медного Цербера с тремя головами – «адского стража», три челюсти которого могли открываться и закрываться, при этом издавая клацающий звук. Эта, в сущности, забавная причуда очень пугала богобоязненных москвитян: страшно! Зимой по приказу царя на льду Москвы-реки соорудили ледяную крепость для военной потехи, изображавшую Азов. На ее стенах были намалеваны изображения чудовищ, символизировавших силу татарскую. Московские люди напугались и этих чудовищ: очень уж напоминали они чертей! И нет ничего удивительного, что организованная боярской верхушкой программа «народного протеста» против «поганого» царя вызвала в народе определенное сочувствие. Бояре всячески подчеркивали, что «Дмитрий есть царь поганый: не чтит святых икон, не любит набожности, питается гнусными яствами, ходит в церковь нечистый, прямо с «ложа скверного», еще ни разу не мылся в бане со своей «поганой царицей». Без сомнения, он «не крови царской».

Для средневекового мышления (а оно в полной неприкосновенности сохранилось и до наших дней) нет ничего невыносимее, чем встреча с явлением, не укладывающимся в рамки своих собственных представлений. Тогда для объяснения этого явления неизменно привлекаются сверхъестественные силы. В XVII столетии речь шла о ереси и колдовстве, в наше время – о зомбировании и магии (т. е. о том же колдовстве). Поэтому неудивительно, что боярская оппозиция стала обвинять царя в том, что он – чернокнижник, чародей и еретик, заключивший союз с нечистой силой. Этот слух вызвал многочисленные толки в народе. Одни считали Лжедмитрия необыкновенным человеком, другие – пособником дьявола. Многочисленные и признаваемые даже его врагами таланты Лжедмитрия пытались объяснять тем, что еще подростком юный Григорий Отрепьев заключил союз с сатаной: «Сей юн еще навыче чернокнижию… Грамота же ему дася не от Бога, но дияволу сосуд учинися».

Слухи о том, что мнимый царевич Дмитрий – еретик и чернокнижник стали распространяться еще в 1604 году, когда расстрига только-только начал свой поход на Москву. Рассказывали, что, бежав в Польшу, монах Гришка Отрепьев обратился там в чернокнижие и «ангельский образ сверже и обруга, и по действию вражию отступив зело от Бога». На самом деле имеются сведения, что, находясь на Украине, в Гоще, Отрепьев принял арианскую ересь и учился у одного из проповедников арианства Матвея Твердохлеба. Кстати, деятельность ариан на Украине вызывала гнев и польской католической церкви.

«Он в Польше продал бесам душу и написал им кровью рукописание, – говорили на Москве. – Бесы обещали его сделать царем, а он им обещал от Бога отступиться».

«Да не сам ли он бес? – спрашивали другие. – Он явился в человеческом виде, чтобы смущать христиан и творить себе игрушку с теми, кто отпадет от христианской веры». Третьи утверждали, что Гришка Отрепьев – восставший из гроба мертвец, некогда живший, а потом умерший и оживленный бесовской силой на горе христианству (говоря современным языком – зомби).

Много позже из исторической памяти народа составились песни о Гришке-богохульнике, который ругается над православными святынями:

А местные иконы под себя стелет,А чюдны кресты под пяты кладет.

В другой песне чародей Гришка мастерит себе волшебные крылья, на которых пытается улететь от ворвавшейся в царский дворец толпы:

А поделаю крыльица дьявольски,Улечу нунь я дьяволом!

«Был Гришка-расстрижка по прозвищу Отрепкин, – много лет спустя рассказывали в народе. – Пошел он в полночь по льду под Москворецкий мост и хотел утопиться в полынью. А тут к нему лукавый – и говорит: «Не топись, Гришка, лучше мне отдайся! Весело на свете поживешь. Я могу тебе много злата-серебра дать и большим человеком сделать!» Гришка и говорит ему: «Сделай меня царем на Москве!» «Изволь! Только ты мне душу отдай и договор кровью напиши!» Таким, по легенде, способом Отрепьев и добыл себе московский престол.