Читаем без скачивания Очарование тьмы - Мэри Э. Пирсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он подался вперёд, тягостно выдохнул мне в щеку.
— И дня не проходит, чтобы я не мечтал украсть хоть пару часов… вспомнить вкус твоих губ, и как запускаю руку тебе в волосы, как ты прижимаешься. Услышать твой радостный смех, как в Терравине.
Его рука скользнула мне за спину, притянула. Рейф зашептал, щекоча мне мочку уха:
— День ото дня я хочу вернуть ту ночь на сторожевой башне, те объятья, поцелуи… — Тут его дыхание перехватило. — Я молил, чтобы завтра не наступило. Верил еще, что политике нас не разлучить. — Он сглотнул. — Мечтал, чтобы ты позабыла о Венде.
Рейф отпрянул. В глазах стояла невыносимая тоска.
— Все это мечты. Нас обоих связывают обещания. Завтра не отвратить, завтра решатся судьбы наших народов. Не спрашивай, чего я хочу — не напоминай, что изо дня в день я мечтаю о невозможном.
Мы смотрели друг другу в глаза.
Воздух между нами раскалился.
Я не дышала.
Он не шевелился.
Тянуло сказать, что и мы связаны обещаниями, но я шепнула лишь:
— Извини, Рейф. Час поздний, давай забудем…
И тут наши губы слились в жадном поцелуе. Спиной я натолкнулась на дверь, наощупь открыла, врываясь с ним в покои — и все за порогом растворилось. Рейф подхватил меня на руки, взглядом заполняя пустоту в моей душе, затем я соскочила, и мы опять прильнули друг к другу страстным, голодным поцелуем. Поцелуем, творившим весь наш мир.
Мои ноги опустились на землю, наши ремни, мечи и белье рассыпались дорожкой по полу. Вдруг нас одернуло: а вдруг страсть — она ненастоящая, вдруг драгоценные часы у нас уже украдены? Но тут мира не стало, а нас утянуло в спасительную тьму. Скользили взмокшие ладони, ложь и козни королевств померкли, остались лишь прикосновения и его голос, теплым золотым сиянием распускавший все, что я так в себе давила.
— Я люблю тебя и буду любить всегда.
Я нужна Рейфу так же, как и он мне. Его шелковые губы ласкали мне шею, грудь, жгли кожу огнем и льдом одновременно. Вопросы, сомнения — все обратилось в ничто, больше красть было нечего. Вновь мы стали прежними, кем были всегда, вновь наполняли друг друга смыслом. Наши пальцы сплелись, сжались в замок, его взгляд пронизывал мой, и вдруг страх и отчаяние иссякли без следа. Утихала стремительность, позволяя ухватить, просмаковать, прочувствовать секунды и прикосновения, полные скорби от того, что судьбу не отвратить, и нам отведено лишь несколько часов. Склонившись, Рейф скользил по мне пламенеющим взглядом, мир истончился и исчез. Его язык вился с моим в сладостной неге, но все набирая силу и жадность, мгновения воплощались в чаяние всей жизни, в горячечное стремление, в пульсирующий ритм тел. Мы взмокли и пылали, в ухо ворвались его судорожные вздохи, а затем одно лишь мое имя:
— Лия…
Нас укрывала тьма. Я лежала у него на груди, слушая сердце, дыхание, ощущая его тепло, тревоги. Рейф отрешенно водил пальцами по моему плечу. Мы говорили — не о войсках и продовольствии, а, как прежде, изливали душу. Он рассказал, почему не готов жениться. Не в чувствах дело. Рейф знал, через что прошла я и дал слово не обрекать на это другую. Помнил мои слова о том, что каждый имеет право выбирать судьбу, и не мог не согласиться.
— А если она сама хочет за тебя?
— Ей всего четырнадцать, и мы едва знакомы. На первой встрече она тряслась в ужасе, но я так стремился к тебе, что подписал договор не глядя.
— Свен сказал, что повернуть назад — значит поставить под удар престол.
— Придется рискнуть.
— Может быть, если объясниться с генералом…
— Я не маленький, Лия. Понимаю, что подписал. Если хочешь чего-то, заключи сделку — так было испокон веков. Я заполучил, что хотел, и если теперь нарушу слово, прослыву лжецом. В королевстве и без того хватает бед.
Какое же трудное перепутье… Женится — отнимет у невинной девочки будущее. Не женится — утратит веру любимого народа и подтолкнет страну к пропасти.
Я спросила, каким он застал Дальбрек, когда вернулся. Рейф рассказал о похоронах отца и смуте — в голосе при этом сквозило как беспокойство, так и сила вместе с пылкой любовью к королевству. Он вернется к своим, во что бы то ни стало.
«У него в крови дар предводительства».
На карту он поставил куда больше, чем казалось. Все ради меня и Морриган.
В груди еще сильнее закололо. Крестьянин, принц, король… Я люблю его. Люблю и буду любить, даже если нам суждено расстаться навсегда.
Теперь уже я, перекатившись, склонилась над ним и запечатлела на губах поцелуй.
Мы засыпали и просыпались. Не было счета поцелуям, звучал наш шепот, но вот прорезался рассвет, а с ним весь мир напомнил о себе. Малиновые лучи легли на гобелены, сообщая, что наш час истек. Я свернулась у него на плече, а он скользил пальцами по моей спине, по каве. Нашей каве, хотела я сказать, но погружаться в венданское пророчество ему сейчас меньше всего было нужно.
Впрочем, поздно.
Одевались мы в тишине.
Вновь мы стали как раньше — предводителями. Натягивались сапоги, щелкали пряжки, воздух проникло бремя долга. Наша ночь минула, и больше нам не украсть ни часа. Рейф первым делом навестит Свена, я же сообщу Хронисту планы на день, чтобы он в любой момент меня нашел — ходить за мной хвостом я запретила.
— Я должна еще кое-что сказать, — заговорила я, затянув последнюю застежку. — Отцу уже сообщила. Когда наши с Комизаром войска сойдутся в ущелье, я предложу мирный исход.
Его ноздри раздулись, заходили желваки. Будто не слыша, он поднял перевязь и перекинул через голову. Затянул пряжку. Движения проникнуты гневом
— Я хочу позволить венданцам жить в Кам-Ланто. Они достойны…
Рейф шумно вогнал меч в ножны.
— Никаких сделок с Комизаром! Никаких, ясно тебе? Да вспыхни он вдруг огнем, я бы не помочился на него! Ничего он не получит!
Я потянулась к его руке, но он отбрыкнулся. Свежа еще в памяти гибель солдат и Ации.
— Комизар не при чем, — ответила я. — Понятно, что он жаждет нашей крови. Это предложение венданцам. Комизар — не вся Венда.
— Лия, против тебя целая
