Читаем без скачивания Роза в ее руке - Александра Астафьева

— Сколько ему? — переспросил, когда она не ответила.

— Зачем это тебе? — огрызнулась в ответ.

— Хочу знать.

Ее глаза забегали по мне в попытке придумать невразумительную отговорку.

Малыш перестал плакать, притих на руках, как будто понимал, что речь шла о нем. Ох, уж эти рыжие волосы на его маленькой голове. Интересно, какими они были на ощупь. Я бы обязательно к ним прикоснулся и не спрашивал бы разрешения у Вивьен. В данный момент меня интересовало совершенно другое.

— Шесть месяцев, — пролепетала девушка и шумно сглотнула.

— Чей он? — последовал мой вопрос.

Ноги подкосились, с математикой никогда не было проблем. Мысли о возможном отцовстве поражали сердце новой порцией боли. Мальчишка мог быть моим. Нет. Не так. Он и был моим сыном.

Вивьен мало походила на няньку. То, как она прижимала ребенка к своей груди, какими испуганными глазами, полными слез, смотрела на меня, как будто я намерен был причинить ему вред… Во всем этом и был ответ.

— Убирайся, Флойд, — холодный голос отрезвил мой разум. — Тебя больше нет в моей жизни. Ты призрак.

Слова источали яд, резали сильнее ножа, пока она помещала ребенка в кроватку. Пухленькими ручками он держался за деревянное ограждение и глядел прямо на меня, своими лучистыми голубыми глазами.

— Ты…

Мне не хватало дыхания. Я рухнул на колени прямо там, на месте, где стоял. Голову сдавливало в тиски от разных мыслей и догадок, но еще больше от настоящей правды.

— Как же так…

— Он мой! — всхлипнула Вивьен. — Тебе ясно?! А теперь уходи!

Все что пришлось сделать — проглотить предательские слезы, пока ее слова беспощадно хлестали по щекам. Одна назойливая все же успела пробежаться по щетине. Я быстро смахнул ее, и Вивьен, напуганная новым рыданием ребенка, взяла его на руки.

— Я никуда отсюда не уйду, — прохрипел, выдавил из себя эти слова. — Если только с вами.

***

Тело Маршалла оказалось слишком тяжелым и грузным, в быстром темпе от которого было не избавиться. Поясницу скрутила боль, оттого что тащил мертвеца из одного дома в другой, пока сердце ныло в груди от слов и раздирающего на куски взгляда Вивьен. Теперь у меня была семья, которую предстояло оберегать. Я нужен был ей раньше. Она считала, что я виноват во всем, что с ней произошло. А ведь так оно и было, судьба распорядилась иначе. Чувствовал свою вину в том, что однажды подтолкнул девушку к пропасти, когда решающий толчок сделали за меня, практически моими же руками.

Тело ублюдка пришлось оставить в доме по соседству. Когда его обнаружат, мы будем уже далеко. Тачка имелась, оружие его также могло пригодиться.

— Убери пистолет, — произнесла строго Вивьен, когда я вернулся в дом. Ее глаза до сих пор были полны ужаса не только за свою жизнь.

Я расположился на неприметном узком диванчике, пока она кормила грудью малыша. Чуть прикрыв ее, девушка не спускала глаз с меня и револьвера в моей руке.

— Я сказал, что не трону тебя, — убрал за спину пушку, чтобы не пугалась.

— Я тебе не верю.

— Верь.

— Даже не надейся.

— Пожалуйста, Ви…

— Все уже неважно, Флойд. Тебе лучше уйти и оставить нас в покое.

— Ты же понимаешь, что это невозможно.

— Невозможно?

— Тише, он кушает.

Она попыталась запротестовать, но во время спохватилась, крепче прижимая ребенка, который спокойно посасывал оголенную грудь, приложив к ней свою маленькую ладошку.

Несколько минут я смотрел на это действие и только потом поймал себя на мысли: мать и ее ребенок, как одно целое — прекрасное и умиротворенное.

Мои. Вивьен и…

— Как его зовут?

— Тебе на самом деле интересно?

Она оторвала взгляд от малыша, чтобы взглянуть на меня теми же наполненными ненавистью глазами. Вивьен мастерски ковыряла старые раны и также умело штопала их. Но мы были другими, не такими, как раньше, когда могли разрешить все свои проблемы одним знакомым способом. Сейчас все намного было сложнее.

Я фыркнул слишком громко, но старался контролировать свои эмоции.

— Киллиан, — сказала она и вернула взгляд на ребенка. — Киллиан Луи Ньюман.

Ее глаза тут же заулыбались, а я впитывал ее счастливый образ, от которого мне становилось не по себе. Она светилась счастьем. Жить здесь, в этом блеклом доме, среди ненужного хлама и потрепанной мебели, в глуши, вдали от города. Где бурлила жизнь и веселье, она отдала предпочтение отшельнической жизни?

На теле Вивьен была обычная одежда, на лице — ни грамма косметики, что делало ее привлекательней. Моя Ви изменилась, повзрослела. Стала абсолютно другой, но не менее очаровательной.

И румянец счастья на щеках, пока она глядела на малыша, служил тому доказательством. От нее исходила радость и успокоение. Меня же одаривала взглядом, полным злобой — отчетливая разница, от которой становилось больнее.

Укол в сердце я ощутил, когда мои глаза сконцентрировались на ее руках, в той самой колыбельной, где нежился ребенок. На одном из пальцев руки навязчиво поблескивало кольцо — безошибочный символ любви, верности и подаренного сердца.

Этого не могло быть.

Я вскочил с места, напугав ее. Сцепив за головой руки в замок, ходил туда сюда, сдерживался, чтобы не разгромить тут все к чертовой матери. А она, сидя неподалеку, сжималась, тряслась от страха.

Вдруг я остановился и посмотрел на нее.