Читаем без скачивания Крылья - Мария Валентиновна Герус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крайн брел по обочине, ухитрившись каким-то чудом почти не запачкать сапог, грыз соломинку, думал свою думу. Думы были невеселые, в основном о господине Филиппе, князе Сенежском, его буйных сыновьях и могучем войске. Хорошая вещь – дипломатия, если у тебя за спиной мощь великой страны. А если нет?
* * *
Его сиятельство князь Филипп работал. На столе во всю длину был развернут холст с картой княжества и сопредельных территорий. Карта была новая, еще пахнувшая клеем, краской и свежим лаком. На ней Пригорье, клочок земли между мастерски выписанными горами, синей лентой Тихвицы и Бреннскими болотами, мирно пребывало в границах княжества. От жары запах лака казался еще сильнее, и узкое окно приходилось держать открытым.
– Добрицы, сотня дворов, – продолжал подсчитывать князь, – с каждого двора по шесть пудов зерна, двадцать пудов сена и здоровому рекруту, с каждых пяти дворов – по лошади… Так-так… если взглянуть на общий итог, имеется возможность еще до осени полностью набрать два полка пехоты. Тогда вопрос о Тихвицком Поречье решится сам собой. А вот с Косинцом все будет не так просто. Но если косинского волка удастся выманить из его норы и разбить здесь, в Пригорье… Тогда все устроится великолепно. Господин князь Сенежский в роли храброго защитника несчастного Пригорья и господин барон Косинский, погибший на поле брани. Наследника у него нет. Зато имеется сестрица брачного возраста. Сестру выдаем за старшего княжича, ибо негоже родовитой девице оставаться одной. При таком раскладе совесть наша чиста, побуждения, как всякому видно, вполне благородны, а княжество приобретает приятные глазу размеры.
– От Лютина пока ничего не слышно? – бросил он в приоткрытую дверь.
– Нет, ваше сиятельство, пока ничего, – донесся хриплый басок ближнего писца.
Лютин сидел в Косинце уже третий год, умело науськивая молодого барона на богатое Пригорье. Кстати пришлась и сказочка о крайновом золоте. Сам Филипп на это золото не рассчитывал. Есть там что, нет ли, а с крайнами шутки плохи.
Стукнуло окно, послышался шорох и странное царапанье. Князь поднял голову. Прямо по карте, противно скребя коготками по шершавому холсту, к нему шла птица. Озерная чайка, которых на Сенежских холмах никогда не водилось.
Князь разогнул занемевшую спину, протер глаза. Чайка уставилась на него, склонив голову, и обиженно вскрикнула. Почти не задумываясь, князь Филипп отстегнул от протянутой лапки серебряную коробочку, развернул тонкий шелковистый листок.
«Дорогой названый дядюшка. Чрезвычайно признателен Вам за благородное стремление спасти Пригорье от известного своей жестокостью Адальберта-Волка. Должен сообщить, однако, что Ваши тревоги напрасны. Отныне господин барон не представляет для нас никакой опасности. Надеюсь, что войска, сосредоточенные в Лисьих Норах и у Блошиных пригорков, пригодятся Вам в другом месте. Пользуюсь случаем поблагодарить Вас и за то, что Вы, заботясь о благе Пригоръя, сочли возможным собирать подати и вербовать рекрутов на исконной земле крайнов. Спешу сообщить вам, что теперь в этом нет никакой необходимости.
Еще раз спасибо за заботу. Как у вас погода? Надеюсь, хорошая? В Бренне, говорят, проливные дожди.
Писано в Крайновых горках в месяца травня тридцатый день.
Рарог Лунь Ар-Морран, старший крайн».
Рука в старческих выступающих венах дрогнула. Тонкий листок порвался. Князь положил его на угол стола, осторожно разгладил. Пальцы сводила мелкая противная дрожь. Старость. Враг опасный и неодолимый. Он поднял глаза. Птицы на столе уже не было. Лишь на карте, прямо посреди княжества Сенежского, аккурат под геральдическим вепрем, красовалась небольшая, но вонючая кучка.
Какое-то время князь Филипп созерцал ее в глубокой задумчивости. Что это? Досадная случайность или некий намек? Юный паршивец Лунь-младший был большой мастер на такие пакости. Нет, конечно, это обман. Малолетнего сквернавца никогда бы не сделали старшим крайном.
Хотя с другой стороны, он – ровесник Хенрика, стало быть, сейчас ему слегка за тридцать. Происхождение у него подходящее. М-да, красивая была карта…
– Ваше сиятельство…
– Да-да, я слышу. Что там еще? Новости от Лютина?
– Господин Лютин прибыл лично.
Князь Филипп поморщился. Лютин мог явиться в Сенеж открыто только в одном случае…
– Впусти. Ну, чем порадуешь? – спросил он, не поворачивая головы.
– В Косинце чума, – хрипло сказали от двери. – Армия разбита, дорога в Пригорье перерезана. Я перебрался окольными тропами.
– Вот как… Что еще?
– Крайны вернулись.
– Хм.
– Клянусь, это правда. Видел своими глазами.
– Верю, – вздохнул князь Филипп, – и хотел бы усомниться, да не могу.
Глава 16
Дорога была такой скверной, что даже неунывающая Жданка скоро сникла и еле передвигала ноги, ставшие от налипшей грязи чуть ли не в три пуда весом. Господин Лунь то и дело изящно прикрывал рот рукой. Варка с Илкой скользили, спотыкались и зевали без всякого изящества. Солнце пекло, насквозь прожигая давно высохшие рубахи.
– Может, соснем где-нибудь, – предложил Илка.
– Дойдем до леса, тогда и соснем, – милостиво согласился крайн.
«Рыжую жалеет, – подумал Варка, – ради нас с Илкой отдыхать не стал бы».
Дорога спускалась в глубокую сырую балку. На дне балки прочно завязла телега. Возле телеги возились двое. Один тянул и нахлестывал лошадь, другой толкал сзади. Ничего не помогало. Колеса тонули в грязи по ступицу, лошадь увязла почти по колено, а люди перемазались с ног до головы. Рыжая глина висела на них комьями и отваливалась засохшими корками.
«Здорово, – подумал Варка, – небось, и мы не чище».
– Здрасьте, дядечка Антон! – звонко сказала Жданка. – Опять мы вас на дороге встречаем.
Тянувший лошадь обернулся, стирая с лица ржавые брызги.
– Подтолкните, – приказал крайн.
Варка с Илкой, прошлепав по грязи, дружно подставили плечи под углы телеги, крайн что-то шепнул лошади, и злосчастный экипаж с чавканьем и скрипом выполз из размытой колеи. Второй мужик, толкавший сзади, с облегчением разогнулся. Но выпрямиться до конца так и не смог. Правое плечо нелепо торчало вперед. Правая рука висела на грязной перевязи, и все ширококостное, крупное тело нелепо клонилось вправо. Лицо же… Синие точки въевшегося под кожу пороха вперемежку с багровыми узлами обгоревшей плоти. Варка глянул раз и поспешно отвел глаза. Жданка ойкнула.
– Здравствуй, Тонда, – тихо сказал крайн, – давно не видались.
– Ого, – хмыкнул Тонда, – неужто сам пресветлый господин крайн?
