Читаем без скачивания Адмирал Л. М. Галлер - Сергей Зонин

Перебазирование кораблей и авиации КБФ в порты Прибалтики требовало коренной переработки всех оперативных и организационно-мобилизационных документов по КБФ. Лев Михайлович немедленно возглавил эту сложнейшую работу. И он, и штаб спали урывками, вымотались, но все необходимое было сделано в установленный наркомом срок. С каким удовольствием занимался всем этим Галлер! Ведь исполнилась давняя, еще с 1918 года, мечта о возвращении российского флота в Балтику. Он хорошо понимал, как много нужно сделать. Перебазирование части кораблей и авиации в Прибалтику лишь начало. Военно-Морскому Флоту СССР на Балтике в любом варианте военной ситуации в ближайшие годы будут противостоять превосходящие силы противника. Это может быть англо-французский флот, это может быть и флот германский. Скорее, все-таки германский. Лев Михайлович не верил в длительный мир между СССР и Германией, хотя кое-кто в наркомате поговаривал даже о возможности военного союза, полюбовного раздела зон влияния… Нужно многое сделать. Пусть у вероятного противника будет превосходство в крупных надводных кораблях. Удары подводных лодок, легких сил и авиации ослабят врага, минно-артиллерийские позиции не пропустят его к базам, в глубь Финского и Рижского заливов. Но сколько еще предстоит сделать, сколько необходимо времени на строительство, на учения и маневры, освоение новых кораблей и самолетов… Медлить нельзя. И еще он думал, что опасно доверять Гитлеру и не следует дезориентировать, морально разоружать народ (а тем самым и армию, и флот) всякими реверансами перед Германией. А то Молотов уже называет Польшу «уродливым детищем Версальского договора»[208], Сталин заявляет, что «не Германия напала на Англию и Францию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну»[209]. Агрессор, конечно, Гитлер, тут сомнений нет. Немалые трудности вставали перед Главным морским штабом при разработке оперативных планов на Балтийском морском театре. Лев Михайлович, сидя над картой вместе с Алафузовым, вздыхал: насколько Григоровичу и Эссену было легче! У российского Балтийского флота имелись в Финляндии превосходные базы, на островах в шхерах — батареи береговой обороны. Сейчас же у СССР лишь южный берег Финского залива. Батареи, установленные на эстонском острове Нарген, залив не перекроют. Иметь бы базу на полуострове Порккала-Удд, западнее Хельсинки, установить там башенные батареи 406 или 356 миллиметров — и залив на замке, как в ту мировую войну. Однако, докладывая наркому, Лев Михайлович говорил и о том, что времена изменились. Сомнительно, что надводная эскадра из линкоров и тяжелых крейсеров полезет в бутыль Финского залива. Любой флагман поймет, что ударами авиации, подводных лодок, торпедных катеров и эсминцев уничтожат или сильно ослабят его эскадру. Наконец, зачем противнику прорываться в залив ради артиллерийского обстрела, например Таллинна? Боевую задачу эффективнее решит авиация. Тогда для чего нужны береговые батареи? Поэтому, говорил Галлер, стоит подумать: надо ли вкладывать средства в строительство тяжелых береговых батарей-фортов, на которое уйдет, между прочим, не один год. Зато стоит побеспокоиться о сухопутной обороне баз. И Лев Михайлович напоминал о необходимости четко определить, как будет прикрывать с суши военно-морские базы Прибалтийский военный округ. Нужны согласованные планы такой обороны, совместные учения армейских частей и флота. И нужно решить, будем ли оборонять Либаву — ранее, по планам российских генштабов, она не предусматривалась…

В то время когда Галлер отрабатывал варианты oпeративных планов по КБФ, возобновились переговоры с Финляндией. Они были начаты, когда наркомом иностранных дел еще был М. М. Литвинов, в марте 1939 года, но тогда не дали позитивных результатов: правительство Финляндии отвергло предложения о сдаче СССР в аренду четырех островов в восточной части Финского залива. Не согласилось правительство Финляндии и на обмен территориями, который был предложен СССР[210]. Прерванные в апреле переговоры возобновились в октябре. Галлер получил от наркома Кузнецова указание срочно подготовить материалы о полуострове Ханко и его использовании в прошлом как базы русского флота. Лев Михайлович не задавал вопросов, но было понятно, что Сталин, очевидно, принял решение добиваться согласия Финляндии на аренду Ханко для военно-морской базы. Вскоре ему стало известно, что обсуждается также вопрос о передаче СССР островов в Финском заливе, части полуостровов Рыбачий и Средний в Заполярье, части Карельского перешейка в обмен на передачу Финляндии вдвое большей по площади территории в Карелии. Со стороны СССР предлагалось также взаимно разоружить укрепленные районы на Карельском перешейке вдоль границы. Но и эти предложения были отклонены.

Срыв советско-финляндских переговоров участвовавший в них Ю. К. Паасикиви через много лет, уже будучи президентом своей страны, назовет «одной из наиболее серьезных и тяжелых ошибок в серии внешнеполитических просчетов Финляндии»[211] того времени.

30 ноября 1939 года началась война между СССР и Финляндией. По решению Сталина военные действия вначале вел Ленинградский военный округ, которым командовал командарм 1 ранга К. А. Мерецков. Генштаб от руководства был фактически отстранен. Галлеру, приехавшему в Генштаб для согласования действий армии и флота, Б. М. Шапошников сказал, что от него ничего не зависит, Сталин отправляет его в отпуск и даже предложил свою дачу на Кавказе[212].

Сталин, видимо, полагал, что с маленькой Финляндией будет покончено в два счета. Получилось иначе. «Финская война была для нас большим срамом и создала о нашей армии глубоко неблагоприятные впечатления за рубежом, да и внутри страны»[213], — вспоминал в послевоенные годы маршал А. М. Василевский. Действительно, стремительного наступления не получилось. К 12 декабря 1939 года войска 7-й армии преодолели лишь предполье обороны противника на Карельском перешейке. 17 декабря начался штурм сильно укрепленной главной полосы обороны — линии Маннергейма. Прорвать ее с ходу не удалось.

В первые же дни войны нарком Кузнецов и начальник Главного штаба Галлер всесторонне обсудили задачи КБФ. Директива, подготовленная Галлером и утвержденная наркомом Кузнецовым, предписывала комфлоту В. Ф. Трибуцу систематически оказывать артиллерийскую поддержку приморским флангам Красной Армии, овладеть островами противника в восточной части Финского залива, не допуская в этот район его военно-морские силы, действовать на морских коммуникациях и обеспечить безопасность своих морских сообщений. Н. Г. Кузнецов решил, что молодому командующему КБФ необходима помощь — в Ленинград выехали Л. М. Галлер и И. С. Исаков. Они продолжали выполнять и свои постоянные обязанности, периодически возвращаясь в Москву. Но один из них всегда находился в штабе КБФ. Между прочим, помощь Трибуцу заключалась и в защите его и штаба КБФ от Л. З. Мехлиса — начальника Главного политического управления РККА и Г. И. Кулика — начальника Главного артиллерийского управления, присланных в Ленинград Сталиным. Они весьма энергично мешали работать К. А. Мерецкову, пытались мешать и В. Ф. Трибуцу, требуя от него, например, послать подводные лодки-«малютки» в Ботнический залив. Л. М. Галлер и И. С. Исаков принимали на себя «удары» этих деятелей.