Читаем без скачивания Дурная привычка - Павел Торубаров

– Получается, что сталкеры живы? – Краев прервал наступившее после доклада молчание. – Я правильно понял?

– Нет, они, наверняка, погибли при взрыве. – сказал лейтенант.

– Вы лично, или кто-то еще видели тела, чтобы с такой уверенностью говорить об их кончине?

– Нет, – лейтенант потупил взор.

– Тогда, пока не доказано обратное, они живы и могут принести нам немалый вред. Вы свободны, лейтенант! – Краев жестом отпустил военного, а потом добавил, как в известном фильме: – А вас, полковник, прошу задержаться.

Пока оперативник не покинул кабинет, Андрей Владимирович молчал. Лядащев прекрасно понимал, каких усилий стоило старику это показное хладнокровие. Но, даже когда они остались наедине, генерал не позволил себе повысить голос. И это было очень неблагоприятным признаком.

– Итак, Виктор Иванович, прокол за проколом. – Краев поднялся из-за стола, вынудив, тем самым, встать и полковника. – Сталкеры опять скрылись. Если мне не изменяет память, вы обещали, будто об этой проблеме я больше не услышу. Вы меня обманули, что не очень красиво. Все это дело разрастается как снежный ком, становясь очень большой занозой в сиденье моего кресла. А уж вашего-то и подавно. Как думаете выкручиваться?

– Примем за исходное, что они живы, и будем работать над этим.

– Каким образом? Кстати, разобрать завал на месте взрыва возможно?

– Нет, – покачал головой полковник. – Я разговаривал с нашими строителями, они утверждают, что это – чертовски сложная инженерная задача, даже при обычных обстоятельствах. В условиях же Зоны она превращается в непосильную. Поэтому, о том, чтобы откопать вход и попытаться найти там их тела, речи сейчас нет.

– Тогда как вы собираетесь решать эту проблему?

– Придется задействовать агента… В Зоне…

– У вас их там склад, что ли?

– Нет, всего один остался. Помните, я про него говорил. Профессионал очень высокого класса. Глубоко законспирирован. У него свои счеты с Зоной. С такими взглядами его с распростертыми объятиями приняли в одну из группировок, где он сейчас занимает не последний пост.

– Тогда почему вы не использовали его с самого начала, а завязались с Тронхеймом? Если он действительно такой замечательный? – Краев сделал акцент на слове «действительно».

– Потому что это не его область. Он не специалист по силовым акциям. Он хороший «крот», который может долго работать под прикрытием, собирая информацию и обеспечивая взаимодействие с другими агентами, оставаясь в тени. В плане диверсионной деятельности Тронхейм – лучший.

– Ага, «лучший»! Где же ваш «лучший»? Исчез? Остается только надеяться, что он действительно погиб. Ладно, рассказывайте дальше.

– Понимаете, я в свое время дал Аполлону задание, которое он успешно выполнил. Теперь, мы можем отследить передвижения беглецов, если только им удастся выбраться на поверхность. Их ликвидируют, едва они попадут в зону влияния Аполлона.

– Свежо предание, – сморщился Краев. – Почему сразу не использовали эту возможность? Зачем такие сложности?

– Мне казалось неразумным засвечивать такого ценного персонажа, как Аполлон. Поэтому я и пытался действовать через бандитов и военных, стараясь, чтобы о нас никто не знал. И я был прав, как показали события. Утечка информации, все-таки, произошла, и наши «друзья» скрылись. Если бы тут был замешан еще и «крот», мы бы его уже потеряли. А я им очень дорожу, так как он приносит ощутимую пользу. Сейчас ситуация изменилась: вред от беглецов, если они выживут, может быть много больше, чем от потери Аполлона. Тем более, что Панченко, наверное, уже догадался, что за ними открыта охота. Если он нарушил приказ, значит, на то были веские основания. Я боюсь, что на его мировоззрение повлиял тот пришелец из Зоны. Или напарник капитана. Судя по косвенным признакам, у того есть много интересной информации, обнародование которой нежелательно. Мне очень бы хотелось с ним побеседовать. С глазу на глаз. Но, захватить его не удалось. Ликвидировать в бандитской разборке тоже. Понимаете, когда они ушли от мародеров, я решил, все-таки встретиться с этими талантливыми товарищами. Но они мое приглашение проигнорировали, когда сбежали из лагеря ученых. Если до этого ребята еще могли испытывать сомнения, то теперь им абсолютно ясно, кто ведет на них охоту. Им, наверное, это сильно не нравится. А обозленный капитан может принести нам больше неприятностей, чем потерянные Тронхейм и Аполлон вместе взятые. Именно поэтому я считаю, что только в сложившейся ситуации мы можем оправдать риск потери Аполлона и пойти на крайние меры.

– Хорошо, но вы сказали, что ваш агент- специалист по сбору информации. Шпион, одним словом…

– Разведчик, – поправил Лядащев Краева.

– Не цепляйтесь к словам, полковник! – шеф раздраженно махнул головой. – Какая разница: шпион, разведчик?!

– Шпион – враг, разведчик – сотрудник, он работает на нас.

– Хорошо, будь по-вашему, – генерал махнул рукой. – Аполлон – разведчик, а не убийца. А, сдается мне, тут нужен именно профессионал по «мокрым» делам. У вас есть такой?

– У меня есть. – Лядащев кивнул головой. – Только, мне кажется, разумнее было бы использовать кого-то из местных, кто знаком с условиями Зоны. Из сталкеров. Мой агент имеет некоторое влияние в их среде, и сможет договориться о контракте.

– Ладно, – согласился генерал. – Поступайте, как знаете.

– Разрешите идти? – полковник козырнул.

– Идите, – позволил Краев. Когда Лядащев был почти в дверях, шеф добавил: – Только имейте в виду, Виктор Иванович, очередного прокола я вам не прощу. Тут ничего личного, но один провал за другим наводит на определенные мысли. Удачи вам, полковник!

Виктор Иванович покинул кабинет шефа под похоронный марш, звучащий в голове. Краев недвусмысленно дал понять, что ожидает полковника в случае провала и этой операции. Улыбающееся лицо Ванюхина тоже не добавило Лядащеву хорошего настроения. В свой кабинет он вернулся злым на весь мир, и, в первую очередь, на Тронхейма, начиная с которого и заварилась вся эта каша. А расхлебывать полковнику и только ему.

Лядащев не врал своему шефу. Действительно, придется задействовать Аполлона, хотя это и не его профиль. Полковнику было жаль терять такого агента. Даже если операция пройдет успешно, то его придется выводить из игры, ибо продолжать работу под прежней легендой тот не сможет. Да и вообще, вряд ли сможет работать дальше по своей специальности. Жаль агента… Но тут ничего не поделаешь – себя жаль еще больше.

Полковник сел за компьютер и напечатал короткое письмо:

«Аполлону. Необходима генеральная уборка. Срочно. Финансово не ограничиваю. Объект: «A-12»+1. После выполнения в полном объеме и подтверждения возвращайтесь. Ника»

Виктор Иванович перечитал текст. Да, все правильно. Именно так. Половик отправил письмо на просторы электронных сетей и откинулся на стенке. Больше он ничего не мог предпринять. Оставалось надеяться только на сообразительность и ловкость своего агента, который, сам того не ведая, держал в руках судьбу Лядащева.

Коридор скрывался в темноте. Хорошо, что при нас были мощные фонари, позволяющие спокойно осмотреться. Стены, выложенные полукруглыми бетонными плитами, сходились аркой над головой. До верхней точки можно было легко дотянуться рукой. В некоторых местах бетонная кладка разошлась, и в щели просачивался грунт, скапливаясь кучами на полу. Но, на удивление, было сухо, хотя я ожидал луж под ногами. Вместо воды, на пути встречались завалы, возникшие при обрушении свода. Иногда, действительно, приходилось протискиваться сквозь щели, чтобы преодолеть вставшую на пути преграду. Как тут Выпь один прополз, да еще с обожженными руками?

По левой стене коридора торчали в несколько уровней железные штыри, покрытые ржавчиной. На них лежали толстые кабели. Некоторые были в броне и хорошо сохранились, поблескивая в свете фонаря. Те же, что были в черной изоляции, представляли собой печальное зрелище: пластик на многих участках прогнил, обнажив жилы кабеля. Странно, что полимер, служивший обмоткой, не выдержал относительно недолгого для себя срока службы. Под потолком висели продолговатые плафоны в сетчатых кожухах. Лампы в них, естественно, не горели.

Коридор уводил нас на север. Он несколько раз поворачивал, отклоняясь от азимута, но, в целом, шел в сторону Мертвого города. У меня было ощущение, что мы постепенно поднимаемся к поверхности. Несколько поворотов на пути к комнате, где сходилось много коридоров, превратилось в пять или шесть, если не в семь или десять. По моим расчетам, мы давно вырвались за пределы долины, а комнаты все не было.