Читаем без скачивания Травяной венок. Том 2 - Колин Маккалоу

Как только Марий заприметил жилье, он слез с лошади и пошел пешком. Езда верхом подвергала его слишком суровому испытанию, но лошадь была необходима, чтобы нести его небольшой запас золота. Как далеко он от Минтурн? Тридцать пять миль, если держаться Аппиевой дороги. Болотная деревушка была полна москитов, но зато находилась в уединенном месте. Зная, что молодой Марий отправился туда, он решил, что Таррацина подождет. Минтурны должны быть много лучше – большой, безмятежный, процветающий и почти нетронутый италийской войной город.

Путешествие заняло у него четыре дня, во время которых он съел очень немного, поскольку потерял свою сумку с провизией – однажды его угостила бобовой кашей одиноко живущая старуха, да несколько кусков хлеба и черствого сыра он разделил с бродячим самнитом. Ни старуха, ни самнит не пожалели о своем милосердии, поскольку Марий вознаградил их тем золотом, которое у него еще оставалось.

Когда он с большим трудом подъехал к окраине леса, откуда уже видны были стены Минтурн, то левая сторона его тела налилась свинцовой тяжестью, которую он был вынужден всюду таскать с собой. Однако Гай Марий отправился и, дальше и, пробираясь среди редких деревьев, увидел пятьдесят всадников, скачущих по Аппиевой дороге. Спрятавшись за несколькими соснами, он наблюдал за тем, как они проехали через ворота в город. К счастью, порт Минтурны лежал снаружи от фортификаций, так что Марий мог миновать стены и достичь района доков незамеченным.

Пришло время освободиться от лошади; он отвязал сумку с золотом от седла, резко хлопнул животное по крупу и со вздохом посмотрел, как резво она побежала прочь. Затем Марий вошел в небольшую таверну, расположенную поблизости.

– Я Гай Марий. Я осужден на смерть за великую измену. Я ужасно устал и хочу вина, – громко и резко проговорил Марий.

В таверне было не более семи человек. Все с удивлением повернулись к вошедшему. Затем стулья и столы заскрипели, и он оказался окружен людьми, которые хотели коснуться его, как символа будущей удачи.

– Садись, садись, – сказал пропретор, лучезарно улыбаясь. – Ты действительно Гай Марий?

– Похож ли я сейчас на полководца? Да, у меня действует только половина лица, и я старше, чем Кронос, но не говори мне, что ты не признаешь Гая Мария, когда ты видишь его!

– Я признаю Гая Мария, когда я вижу его, – сказал один из сидящих, – и ты действительно Гай Марий. Я был там, на римском форуме, когда ты высказывался за Тита Тициния.

– Вина. Мне нужно вина, – прохрипел Гай Марий.

Ему налили вина, и когда он осушил кубок одним глотком, налили еще. Затем появилась еда, и пока он ел, окружавшие потчевали его рассказом о вторжении Суллы в Рим и о его собственном бегстве. О том, что подразумевалось за perduellio, он мог не рассказывать – любой римлянин, латинянин или италик на полуострове, знали что такое великая измена. Те, кто его окружал, были вправе тут же доставить его в городской магистрат для казни – или казнить его сами. Вместо этого они внимательно выслушали утомленного Мария, помогли ему подняться по расшатанной лестнице наверх и лечь в постель. Он тут же свалился и проспал десять часов подряд.

Когда Гай Марий проснулся, то обнаружил, что кто-то выстирал его тунику и его плащ, вымыл башмаки внутри и снаружи. Впервые с того момента, как он покинул корабль Мурция, он почувствовал себя лучше; кое-как Гай Марий спустился вниз по лестнице и увидел, что таверна полна народа.

– Они все здесь, чтобы видеть тебя, Гай Марий, – сказал пропретор, выходя вперед и пожимая его руку. – Это такая честь для нас!

– Я осужден, хозяин, и, должно быть, полсотни отрядов ищут меня. Я видел, как один из таких отрядов прибыл в ваш город вчера.

– Да, они сейчас на форуме с дуумвиратом, Гай Марий. Сначала они, как и ты, спали, а теперь раскомандовались. Половина Минтурн знает, что ты здесь, но можешь не беспокоиться. Мы не выдадим тебя и мы не скажем дуумвирату, кто на самом деле привержен букве закона.

Пусть они лучше не знают этого, иначе, вероятно, решат, что тебя следует казнить, хотя им это и не слишком по душе.

– Благодарю тебя, – тепло отозвался Марий. Протягивая руку, к Марию подошел небольшой пухлый человечек.

– Я – Авл Белае, минтурнский торговец. У меня есть несколько кораблей. Скажи мне, что тебе необходимо, Гай Марий, и ты это получишь.

– Мне необходим корабль, готовый вывезти меня из Италии туда, где я мог бы найти убежище, – сказал Марий.

– Мне это нетрудно сделать, – отозвался Белае. – У меня есть как раз такая матрона, которая сидит на своих якорных цепях в заливе. Как только ты поешь, я представлю тебя ей.

– А ты уверен в том, что делаешь, Авл Белае? Пока гонятся только за моей жизнью. Но если ты поможешь мне, то рискуешь поплатиться собственной.

– Я готов рискнуть, – спокойно ответил Белае.

Час спустя Марий был доставлен на добротный корабль, обычно перевозивший зерно. Он был более пригоден для того, чтобы бороться с враждебными ветрами и плавать в штормовом море, чем небольшой прибрежный трейдер[63] Публия Мурция.

– Ее отремонтировали после того, как она выгрузила все африканское зерно в Путеолах. Я намереваюсь вернуть ее в Африку, как только подуют попутные ветры, – заявил Белае, помогая своему гостю подняться на борт по деревянной лестнице, находившейся на корме и больше напоминавшей набор ступенек. – Ее нутро полно фалернского вина для африканского рынка, она имеет хороший балласт и большие запасы провизии. Я всегда держу свои корабли наготове, поскольку никто не знает, какая будет погода и какие задуют ветра, – он говорил все это, любовно улыбаясь Гаю Марию.

– Я не знаю, чем, кроме хорошей платы, отблагодарить тебя.

– Это честь для меня, Гай Марий. Не лишай меня ее, пытаясь заплатить, умоляю тебя. Я смогу всю оставшуюся жизнь рассказывать историю о том, как я, торговец из Минтурн, помог великому Гаю Марию скрываться от преследователей.

– А я всегда буду благодарен тебе за это, Авл Белае.

Белае спрыгнул в шлюпку, помахал на прощанье, и стал грести к берегу. Как только он высадился на ближайшую пристань, пятьдесят преследователей Гая Мария проскакали вдоль доков. Не обращая внимания на Белае, поскольку не заметили, как он отплыл от корабля, который в этот момент как раз выбирал якорь, наемники Секста Луцилия уставились на человека, склонившегося над бортом, и увидели незабываемое лицо Гая Мария.

Их командир, пришпорив лошадь, подскакал к самой воде, сложил рупором ладони и закричал:

– Гай Марий, ты арестован! Капитан, ты укрываешь беглеца от римского правосудия! Именем сената и народа Рима я приказываю тебе лечь на другой галс[64] и доставить Гая Мария ко мне!

На корабле этот окрик был встречен фырканьем, капитан спокойно продолжал готовиться к отплытию, но Марий, оглянувшись и увидев, как славного Белае схватили солдаты, судорожно сглотнул.

– Остановись, капитан, – вскричал он, – твоего владельца арестовали люди, которым нужен я. Мне необходимо вернуться!

– В этом нет никакой надобности, Гай Марий, – отвечал капитан. – Авл Белае сможет позаботиться о себе сам. Он передал мне тебя под мою опеку и поручил увезти отсюда. Я должен выполнить его поручение.

– Ты сделаешь так, как я сказал, капитан! Клади на другой галс!

– Если я так поступлю, Гай Марий, мне уже никогда не командовать другим кораблем. Авл Белае выпустит из меня кишки и сделает из них канаты.

– Поверни назад, капитан, и спусти меня в лодку. Я настаиваю на этом! Если ты не вернешь меня на пристань, тогда доставь на шлюпке к берегу в любом месте, где у меня есть шанс не попасть им в руки. – Марий смотрел сурово и гневно. – Сделай так, капитан, я настаиваю!

Скрепя сердце, капитан повиновался; когда Марий настаивал, в его облике появлялось что-то такое, что заставляло людей вспоминать: перед ними полководец, которому обязаны повиноваться.

– Тогда я высажу тебя на берег среди болот, – опечаленно сказал капитан, – я хорошо знаю этот район. Там есть безопасная тропа; она приведет тебя обратно в Минтурны, где, как я полагаю, ты скроешься, пока не уйдут солдаты. Тогда я возьму тебя обратно на борт.

Опять – через борт, но на этот раз в другую шлюпку; однако, отплыв подальше от корабля, Марий попытался остаться незамеченным для своих преследователей, которые все еще стояли у кромки воды и требовали его возвращения.

К несчастью для Мария, командир наемников был очень дальнозорким человеком, и как только шлюпка попала в поле его зрения, он тут же узнал Мария среди шести гребцов, склонившихся над веслами.

– Быстрее! – закричал он, – на лошадей, ребята! Оставьте этого болвана, он нам не нужен. Мы последуем по берегу вон за той лодкой.

Сделать это оказалось совсем нетрудно, поскольку хорошо накатанная дорога огибала бухту через солончаки, которые гноились в устье реки Лирис. Всадники действительно выгадывали в скорости по сравнению с лодкой и потеряли ее из виду только тогда, когда она исчезла в камышовых зарослях, шелестевших в илистых низинах Лириса.