Читаем без скачивания Вилла в Италии - Элизабет Эдмонсон

Люциус стоял, уставившись на фигуру столь похожего на него человека.

— Черт, будь я проклят! Как я умудрился это пропустить?

— Вы его знаете?

— Конечно, знаю. Это мой дедушка Вульфсон. Отец моей матери.

— Он еще жив?

— Господи, нет! Дед был изрядно старше бабушки, а ей сейчас за семьдесят. Он умер несколько лет назад. Впрочем, все это какая-то бессмыслица. Когда со мной связались адвокаты, я спросил ее, не знала ли она некую Беатриче Маласпину, и та ответила, что нет.

— Может, это было нарисовано еще до того, как ваш дед познакомился с вашей бабушкой?

Люциус не слушал — воссоздавал в памяти последний визит к Миффи, перед отъездом в Европу. Как там точно старушка выразилась?

— Я спросил бабушку, слышала ли она когда-нибудь о Беатриче Маласпине. Очень тонкий политик моя бабушка. Не солгала, но и не ответила на вопрос.

— Жаль, что вы на нее не надавили, — посетовала Марджори. — Возможно, она могла бы рассказать вам о Беатриче Маласпине.

— В общем-то это логично, — поджал губы Уайлд. — Эдгар Вульфсон — так его звали — горячо и с размахом увлекался искусством. Он провел много времени в Европе, глядя на картины, покупая работы неизвестных художников. У него было то, что называется художественным чутьем. Так что, вполне вероятно, на его пути встретилась Беатриче Маласпина, вращавшаяся в среде артистической богемы и к которой на протяжении многих лет художники ездили в гости на «Виллу Данте».

Обнаружение второго связующего звена между ними и Беатриче Маласпиной всех обрадовало, но одновременно и разочаровало, по меткому замечанию Делии.

— Это не помогает нам отыскать проклятый кодицилл или даже понять, почему она пригласила Люциуса сюда через столько лет, когда уже не может с ним встретиться. Все, что мы обнаруживаем, лишь запутывает дело. Ну же, Марджори, где твои голоса, когда они нам так нужны? — прибавила она полу-шутя-полувсерьез.

Джессика, заинтригованная новостями, подошла и тоже посмотрела на фриз.

— Кто знает: может, тут найдется и твоя тетя Гертруда, Делия? Или какие-нибудь твои родственники, Марджори?

— Ну уж нет. Одно могу сказать определенно, — заявила Свифт, — ни один мой родственник никогда не бывал в Италии. Ни один из моих родителей никогда не покидал пределы страны. Отец провел Первую мировую в Англии; он тогда работал на железной дороге. Как и оба моих деда, они тоже никогда не выезжали за рубеж. Никаких дядьев и теток у меня нет.

— Тогда ты, должно быть, встречалась с Беатриче Маласпиной, когда та была в Англии.

— Вы думаете, я не вспомнила бы женщину с той картины? — усомнилась писательница.

— Но она выглядела уже иначе, когда постарела.

— У нее все равно остались бы те же глаза и выражение лица. Морщины их не изменили бы.

— Как не изменили бы и ее человеческой индивидуальности, — вставил Уайлд. — Нет, я ошеломлен, что вижу на стене дедушку Вульфсона, но это не проясняет тайну.

— Смотрите, у Марджори опять этот отсутствующий взгляд, — вдруг заметила Джессика. — Что такое? Опять поразительное откровение?

— Нет, просто я услышана шум подъезжающего автомобиля.

— О Боже, держу пари, что это Слэттери на такси! — вскричала Делия, устремляясь вон из комнаты, переодеваться.

8

Это было и впрямь такси, но вышедший из него человек не был Джайлзом Слэттери.

Джессика и представить себе не могла, что ей когда-нибудь захочется увидеть Слэттери, но сейчас приветствовала бы его с распростертыми объятиями.

Тео вышел навстречу машине, улыбающийся, воплощенное гостеприимство. Как он смеет?! И вероятно, именно его надо поблагодарить за этот подарок.

— Милая, — начал Ричи, заметив жену прежде, чем она успела юркнуть в дом, и подошел к ней, неторопливый, спокойный, уверенный в себе…

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Не очень-то дружественный прием.

Такси разворачивалось. По ступенькам сбежала Делия, сигнализируя руками шоферу, чтобы он остановился. Тот вопросительно выглянул из окна машины.

— Стойте! — крикнула Воэн. Она махала водителю, одновременно крича Люциусу, чтобы тот сказал ей, как по-итальянски «Подождите!».

Через секунду Уайлд был возле нее.

— Этот человек…

— Да, это Ричи Мелдон. Будьте добры, велите таксисту не уезжать, не уезжать без Ричи. Он не должен здесь остаться. Джессике будет плохо.

Банкир заговорил с шофером, который, выразительно пожав плечами, заглушил мотор.

— Непохоже, чтобы Ричи намеревался куда-то уезжать, — вновь поворачиваясь к Делии, заметил Люциус.

— Если он не уедет, тогда на этом такси уеду я, — заявила Мелдон. — Я отказываюсь, абсолютно отказываюсь, оставаться с этим человеком под одной крышей.

— Но как он… — начала Делия. — О, я все поняла! Тео?

— Тео. Зачем враги, когда есть родственники?

С другой стороны дома появилась Марджори и, бросив взгляд на Ричи, который был поглощен разговором с Рэдли, подошла к остальным.

— Вижу, что приехал муж Джессики. Узнаю его по фотографиям в газетах.

— Он не останется, — заявили в один голос Джессика и Делия.

— Вообще-то Мелдон производит впечатление человека, который всегда делает то, что хочет.

— Это частные владения; у него нет никакого права сюда вторгаться. — Так же как и Тео не имел никакого права приглашать его сюда.

— Как я понимаю, парни вроде Тео и Ричи не очень-то беспокоятся о таких деликатностях, — нахмурился Люциус.

Джессика подошла к мужу:

— Забери чемодан и садись в такси. Ты здесь не останешься. Тут нет места, и ты нам здесь не нужен. Не понимаю, зачем ты вообще приехал.

— Ну, стоит ли так заводиться? Можем пройти куда-нибудь, чтобы поговорить без помех? Я вижу, здесь слишком людно для частной беседы. О, приветствую тебя, Фелисити. Неотразима, как всегда.

Фелисити и Ричи обменялись родственными поцелуями. Фелисити одарила его, как раздраженно отметила Делия, своим коронным мерцающим взглядом. Как-то так получилось, что Тео и Фелисити взяли на себя функции хозяина и хозяйки: они приветствовали Ричи, оттеснив при этом Люциуса и Джорджа, которые имели на то куда больше прав. Рэдли и компания были здесь самозванцами, гостями непрошеными, а сейчас и явно нежеланными.

Мелдон жестом собственника положил руку на плечо Джессики:

— Идем, Джеки, не будем устраивать сцену при посторонних.

Она резко стряхнула его руку:

— Не смей называть меня Джеки! И я буду устраивать столько сцен, сколько мне нужно! К твоему сведению, эти люди вовсе не посторонние. Они мои друзья, и мы все гости здесь, на вилле, причем званые гости в отличие от тебя.