Читаем без скачивания Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту - Цицерон Марк Туллий

CCCLXIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим

[Att., IX, 9]

Формийская усадьба, 17 марта 49 г.

1. На другой день после ид я получил три твоих письма; они были отправлены за три, за два дня и в канун ид. Итак, сначала отвечу на самое давнее. Согласен с тобой в том, что мне следует оставаться именно в формийской усадьбе, а также насчет Верхнего моря, и попытаюсь, как я тебе писал ранее, каким только смогу способом, с его1650 согласия, не касаться никакой части государственных дел. Ты хвалишь за то, что я, как я писал, забываю прежние поступки и провинности нашего друга1651; я так и поступаю. Более того, я не помню, о чем ты упоминаешь, — в чем он не так поступил по отношению ко мне лично; — в такой степени я хочу придавать больше значения признательности за благодеяние1652, нежели скорби за несправедливость. Итак, сделаю, как ты находишь нужным, и соберусь с силами. Ведь я рассуждаю всякий раз, как брожу по имению, и бродя не перестаю обдумывать свои положения. Но решение некоторых из них очень трудно. Что касается оптиматов, то пусть будет вполне так, как ты хочешь; но ты знаешь известное «Дионисий в Коринфе»1653. Сын Титиния у Цезаря. Но ты, кажется, как будто опасаешься, что твои советы мне не нравятся; мне же доставляет удовольствие только твой совет и письмо. Поэтому поступай так, как обещаешь, — не переставай писать мне обо всем, что бы тебе ни пришло на ум. Для меня ничто не может быть более приятным.

2. Перехожу теперь ко второму письму. Ты справедливо не веришь насчет численности солдат. Клодия писала, что их больше как раз наполовину. Ложно и насчет порчи кораблей1654. Ты хвалишь консулов; и я хвалю присутствие духа, но порицаю решение. Вследствие их разъезда исключены действия в пользу мира, о которых я как раз и помышлял. Поэтому я впоследствии отослал тебе книгу Деметрия о согласии и дал Филотиму. Я не сомневаюсь, что угрожает погибельная война, начало которой будет вызвано голодом. И я тем не менее страдаю, что не участвую в этой войне! Столь велика будет ее преступность, что, в то время как не кормить родителей грешно, наши главари сочтут допустимым убить голодом древнейшую и священнейшую родительницу — родину. К тому же я боюсь этого не на основании предположений, я присутствовал при разговорах. Весь этот флот из Александрии, Колхиды, Тира, Сидона, Арада, Кипра, Памфилии, Ликии, Родоса, Хиоса, Византия, Лесбоса, Смирны, Милета, Коса подготовляется, чтобы перерезать пути подвоза в Италию и занять хлебородные провинции1655. А каким разгневанным он1656 придет! И более всего как раз на тех, которые ему желали наибольшего благополучия, словно покинутый теми, кого он покинул. Поэтому для меня, сомневающегося в том, что мне пристало делать, от расположения к нему возникает огромное бремя; если отбросить расположение, для меня было лучше погибнуть в отечестве, нежели повергнуть отечество, спасая его. Насчет севера1657 вполне так. Боюсь, как бы не пострадал Эпир. Но какое место в Греции, по-твоему, не будет разграблено? Ведь он1658 открыто объявляет и обещает солдатам превзойти этого1659 щедростью. Ты даешь прекрасный совет — чтобы я, когда его1660 увижу, говорил с ним не слишком угодливо и скорее с важностью; так именно и следует поступить. После встречи с ним думаю в Арпин, чтобы и случайно не отсутствовать, когда он прибудет, и не ездить туда и сюда по сквернейшей дороге. Бибул, как ты пишешь, а я слыхал, приезжал и возвратился в канун ид.

3. Как ты говоришь в третьем письме, ты ждал Филотима. А он выехал от меня в иды. Поэтому мое письмо, которое я немедленно написал в ответ на то твое, вручено позже. Что касается Домиция, то дело, полагаю, обстоит так, как ты пишешь: он в Косской области, и намерения его не известны. А тот, самый опозорившийся и самый низкий из всех1661, который говорит, что консульские комиции могут быть проведены претором, тот же, каким он всегда был в государственных делах. Итак, без сомнения, это то, что пишет Цезарь в том письме, копию которого я тебе посылаю: он хочет использовать мой «совет» (ну, пусть так; это общее место), «влияние» (это, правда, пустые слова, но, полагаю, он в этом притворяется применительно к некоторым мнениям сенаторов), «достоинство» (быть может, мнение консуляра); вот последнее — «помощь во всем». На основании твоего письма я тогда начал предполагать, что это либо главное, либо немногим меньше. Ведь для него чрезвычайно важно, чтобы дело не дошло до междувластья1662; это достигается, если консулы избираются при посредстве претора. Но в книгах1663 у нас значится, что незаконны не только выборы консулов, проведенные претором, но даже и выборы преторов; и что этого никогда не делали; относительно консулов это незаконно потому, что незаконно, чтобы большая власть предлагалась меньшей властью; относительно преторов же — потому, что их предлагают с тем, чтобы они были коллегами консулам, власть которых больше. Недалеко то время, когда он захочет, чтобы я голосовал за это, и не будет доволен Гальбой, Сцеволой, Кассием, Антонием1664:

...тогда расступися земля подо мною!1665

4. Но ты видишь, сколь великая буря угрожает. Какие сенаторы перешли, напишу тебе, когда буду знать наверное. Насчет продовольственного дела ты судишь справедливо: без налогов оно никак не может быть налажено, и ты не без оснований боишься и тех, требующих всего, которые находятся вокруг того1666, и преступной войны. Нашего Требация, хотя он, как ты пишешь, и совсем не надеется на хорошее, я все же очень хотел бы видеть. Посоветуй ему поторопиться, ибо удобно, чтобы он ко мне приехал до прибытия Цезаря. Что касается Ланувийской усадьбы, то, как только я услыхал, что Фамея умер, я тотчас же пожелал, чтобы кто-либо из моих, если только государство будет существовать, купил ее; однако о тебе, который наиболее всего мой, я не подумал; ведь я знал, что ты склонен спрашивать: «В который по счету год?»1667 и «Сколько в земле?» — и видел твою опись не только в Риме, но и на Делосе. Однако, хотя она и прекрасна, я оцениваю ее дешевле, чем она оценивалась в консульство Марцеллина1668, когда я, из-за дома в Анции, которым я тогда владел, полагал, что эти садики будут для меня более приятны и с меньшими издержками, нежели восстановление тускульской усадьбы. Я хотел за 500 000 сестерциев. Я действовал через посредника с тем, чтобы он дал столько, когда она будет продаваться. Он не согласился. Но теперь все это, по-моему, упало в цене вследствие дороговизны денег. Для меня, по крайней мере, или, лучше, для нас будет очень подходящим, если ты купишь; но не вздумай отнестись с презрением к его безумию. Она очень привлекательна. Впрочем все это уже кажется мне приговоренным к опустошению. Я ответил на три письма, но жду других. Ведь до сего времени твои письма были для меня поддержкой. Отправлено в Либералии1669.