Читаем без скачивания День гнева - Мэри Стюарт

Он опустился на колено перед королевой и взял ее руку, чтобы коснуться пальцев губами. Почувствовал, как они подрагивают. Отняв руку, королева дала ей упасть на колени, тут же сжала ее другой рукой. Со спокойствием, достигнутым с немалым трудом, она набрала в грудь воздуха и произнесла:

— Мне сказали, прибыл курьер. Из Малой Британии?

— Да, государыня.

Повинуясь ее кивку, он поднялся, но помедлил продолжать. Гвиневера жестом предложила ему сесть подле нее. Солнце пекло, и воздух полнился запахом роз. Пчелы шумно гудели в россыпях розовых цветов. Легкий ветерок качнул их и тени роз закачались и заиграли на сером одеянии королевы и ее нежной коже. Мордред сглотнул, потом заговорил, прочистив горло:

— Для опасений нет нужды. Дела там творятся серьезные, но я бы не сказал, что к нам пришли дурные вести.

— Так, значит, господин мой здоров?

— Действительно так. Посланье пришло от него.

— А для меня? Есть для меня письмо?

— Нет, госпожа, мне очень жаль. Он послал его в большой спешке. Разумеется, ты прочтешь его, но позволь мне сперва рассказать тебе суть. Тебе известно, что король Хоель и король Артур совместно направили посольство для переговоров с консулом Луцием Квинтилианом.

— Да. Ради сбора сведений и чтобы выиграть время для западных королевств и дать им объединиться против возможного нового союза Византии и Рима с германскими племенами Алемании и Бургундии. — Она вздохнула. — Случилась беда? Я догадывалась. Что же произошло?

— С твоего позволения, госпожа, я сначала расскажу тебе добрые вести. Одновременно с посольством была послана и другая миссия — тоже для сбора сведений. Посланцы отправились прощупать настроения франкских королей. Их ожидал обнадеживающий успех. Все до единого франкские королевства поднимутся, чтобы противостоять попыткам армий Юстиниана восстановить над нами владычество Рима. Уже сейчас франки собирают полки.

Она отвела взгляд, уставилась куда-то мимо ветвей лип, подсвеченных сзади и позолоченных уходящим солнцем. Молодые листочки, похожие на облатки листового золота, сияли собственным светом, а в верхушках деревьев, которые уже тронули тени, гудели пчелы.

“Добрые вести” Мордреда, похоже, не доставили королеве радости. Ему подумалось, что глаза Гвиневеры наполнились слезами.

Все так же глядя на сияющие липы, украшенные мозаикой позолоченных листьев, она спросила:

— А наше посольство? Что там случилось?

— В соблюдение обычая вежливости среди послов должен был находиться представитель королевского дома. С ними поехал Гавейн.

Ее взгляд внезапно уперся ему в лицо. Глаза ее были сухи.

— А он учинил беспорядки. — Это был не вопрос, а утвержденье.

— Поистине так. Были брошены безрассудные слова, которые перешли в похвальбу, а это привело к оскорбленьям и ссоре, и молодежь схватилась за оружие.

Ее руки шевельнулись, словно готовы были взметнуться к небу в старинном жесте отчаяния. Но в голосе ее слышался гнев, а не горе.

— Опять!

— Госпожа?

— Гавейн! Снова оркнейские глупцы! И вечно этот холодный ветер с севера, словно гнилостный всеразрушающий мороз, что губит все доброе и растущее! — Она остановилась, перевела дух и с видимым усилием продолжила уже спокойней: — Прошу, прости меня, Мордред. Ты совсем иной, и я иногда забываю, что ты тоже оттуда. Но сыновья Лота, твои сводные братья…

— Я знаю, госпожа. И я согласен с тобой. Горячие головы и глупцы, а на сей раз это хуже, чем глупость. Гавейн зарубил одного из римских юношей, и оказалось, что это был племянник самого Луция Квинтилиана. Посольство вынуждено было бежать, а Квинтилиан послал за ними самого Марцелия. Им пришлось остановиться и принять бой, и в той битве пало немало воинов.

— Не Валерий? Не наш славный старик?

— Нет, нет. Они вернулись целы, даже с победой, с частичной победой. Но еще до их возвращенья было несколько схваток. В первой из них был убит Марцелий, а позднее Петрей Котта, который стал во главе римлян после него, был взят в плен и в цепях привезен в Керрек. Я сказал, победа была частичной, но ты знаешь, что это значит. А теперь самому Верховному королю придется выйти на поле и начать сраженье.

— Так я и знала! Я знала! Сколько у него людей?

— Он возглавил армию Хоеля и призвал из Бенойка Бедуира и его дружину. — Хладнокровным взором он отметил, как едва заметно ее руки встрепенулись в ответ на это имя' Гвиневера не решалась спросить о здравии и благополучии Бедуира; но теперь, когда Мордред произнес эти слова, на щеках ее вновь проступили краски. Он продолжал: — Король не знает пока, сколь большие армии выведут в поле франкские короли, но армии эти будут немалые. От нас он ждет войск из Регеда и Гвинедда, а также Элмета и от Тидваля из Дунпельдира. Здесь я соберу подкрепленье, какое смогу в такой спешке. Оно отплывет под командованием Кея. Все будет хорошо, госпожа, вот увидишь. Ты знаешь Верховного короля.

— И они тоже знают, — отозвалась королева. — Они встретятся с ним лишь тогда, когда их войско превзойдет его втрое, а такое уж точно им по силам. Тогда даже ему будет грозить пораженье.

— Он не оставит им времени. Я говорил о спешке. Все это разрослось подобно летней буре, и Артур намерен напасть, пока еще не улегся ветер. Он не станет ждать развития событий. Уже сейчас он идет маршем на Отен, чтобы дать битву бургундам на их земле, пока Юстиниан не успел еще собрать войска. Он полагает, что франки присоединятся к нему еще до того, как он достигнет пределов Бургундии. Но тебе лучше самой прочесть его посланье. Оно усмирит твои страхи. Верховный король не сомневается в исходе, да и с чего бы ему? Он ведь Артур.

Королева поблагодарила его улыбкой, но он видел, как дрожала ее рука, когда она протянула ее за пергаментом. Он встал и спустился по ступеням беседки, оставив ее читать в одиночестве. У входа в беседку стояла рифленая колонна с искусно вытесанной разбитой капителью, с которой свисали желтые кисти ракитника — золотого дождя. Прислонившись к колонне, он стал ждать, тайком наблюдая за Гвиневерой из-под полуопущенных век.

Она читала молча. Мордред увидел, как она прочла письмо до конца, потом принялась читать его вновь. Уронив на колени пергамент, она застыла со склоненной головой. Ему показалось, она читает письмо в третий раз, но тут он заметил, что глаза ее закрыты. Она была очень бледна.

Он оттолкнулся плечом от колонны и почти против воли сделал шаг вперед.

— В чем дело? Чего ты страшишься?

Королева вздрогнула, глаза ее открылись. Словно она была далеко-далеко мыслями, а теперь внезапно очнулась. Качнув головой, Гвиневера выдавила улыбку.