Читаем без скачивания По закону перелетных птиц - Светлана Нергина

А, собственно, какого черта она вообще мучается?

Лерга решительно прищелкнула пальцами и громко позвала:

– Хэй!

Было ли это именем кобольда, она понятия не имела. Но он покорно отзывался, претензий не предъявлял, так что Лерга уже на второй день привыкла и иначе его не звала.

На пороге привычно замерла массивная темно-коричневая фигура.

– Поставь, пожалуйста, котел на печь, – попросила Лерга, кивая на предположительный объект приложения физических сил слуги.

Тот меланхолично приблизился, ухватился за ручки котла и выпрямился, словно бы и не ощущая его веса. Поднял над печкой и принялся медленно водить над поверхностью, ожидая указаний, куда именно его поставить.

– Да ставь хоть куда-нибудь! – замахала на него руками испуганная Лерга. – Надорвешься же!

Нубиец окинул ее непонимающим взглядом, но котел поставил и снова безмолвно отошел к порогу.

– Спасибо, – улыбнулась Лерга.

Кобольд равнодушно поклонился и вышел.

Вообще-то дисцития любила варить зелья. Мирный, в меру творческий и в меру бездумный процесс, который здорово успокаивает и дает возможность подумать, если есть о чем. А ей – было о чем.

О странном пациенте, из-за которого она не спала сутками и перебралась с удобной кровати с копной подушек на жесткий и неудобный матрац, не спасающий от гуляющих по полу сквозняков.

Тогда, еще совершенно не зная его, она безразлично отметила: «Симпатичный» – и принялась лечить просто потому, что как маг не могла оставить без помощи умирающего человека, а как пленница безумно скучала в этих стенах и наконец-то нашла хоть какой-то смысл своего пребывания здесь.

Сейчас… он ей понравился. В меру наглый, уверенный в себе, не надутый, с чувством юмора… нет, она, конечно, была далека от того, чтобы влюбиться, но что-то в нем было… И смертельно раненый, что неизменно только добавляет мужчине привлекательности в женских глазах. Половина всех женщин сначала начинает жалеть, а уж потом любить.

Лерга тяжело вздохнула, добавляя в закипающую воду несколько щепоток сушеного стебля белоцвета. Вода радостно забурлила, окрашиваясь почему-то в красный цвет. Зелья часто вели себя абсолютно непредсказуемо, получившаяся в результате смесь обычно мало походила на все, что было компонентами, так что Лерга ничуть не удивилась, меланхолично помешивая деревянной ложкой в котле.

Но то, что он задумал, ей категорически не нравилось. Не в его положении вставать с кровати, а уж тем более что-то там пытаться колдовать!

Хотя, с другой стороны, он был прав – не век же здесь куковать. Предположим, сейчас ее развлекает уход за ним, но ведь рано или поздно наскучит и это – и что тогда?

Зелье кипело, Лерга мучительно соображала, но получалось как-то плохо.

В конце концов она едва не плюхнула в котел пять ложек черемухи вместо двух и поняла, что с мыслительным процессом надо заканчивать. Иначе она, пожалуй, наварит зелье…

– Дзынь-дзырынь!

Когда Григ сонно открыл глаза, ложка все еще скакала на полу под столиком, а Лерга с виноватым видом косилась на проснувшегося дисцития.

– Извини, – смущенно улыбнулась она. – Спи дальше, еще рано пока.

– Почему рано, если ты уже здесь, а зелье – на столе? – резонно возразил Григ, усилием воли отбрасывая желание и вправду завалиться головой на подушку и снова закрыть глаза. Спать хотелось просто жутко.

– Потому что зелью еще надо остыть, а мне – развести его в спирте, – пояснила Лерга, наклоняясь за упавшей ложкой. – Это занятие на полчаса, так что можешь еще спать.

– Нет, уже проснулся, – солгал Григ, для наглядности бодро встряхивая волосами. – У тебя какого-нибудь тонизирующего зелья нет?

– Есть, – усмехнулась Лерга. – Но если я тебе его дам, то завтра утром будем комбикорм есть вместе.

– Давай! – махнул рукой дисцитий. Когда оно еще это утро, а силы и свежая голова ему просто позарез необходимы здесь и на всю ночь.

Лерга ловко наполнила из графина пустой стакан, отмерила в воду семнадцать темных тягучих капель из флакона на поясе, попробовала на всякий случай и, еще немного посомневавшись, все же вручила Григу.

– Не яд? – пошутил он.

– Как ты угадал? – наигранно поразилась дисцития, фыркая и отходя к столу.

Сваренное ею зелье смутно темнело за стенками трех больших склянок зеленого стекла. Григу очень хотелось спросить, из чего конкретно она его сварила, но он сомневался, что после честного и подробного ответа сможет сделать в следующий раз хоть глоток. А помогало зелье хорошо: плечо словно и не ныло беспрестанно всего трое суток назад. Правда, повиноваться рука почти отказывалась, но тут дело было еще и в онемении: Лерга, чтобы избежать кровопотери, не только заговаривала рану, но и накрепко перетягивала бинтами.

– Ты ужинать что будешь? – небрежно осведомилась Лерга, непрестанно помешивая зелье ложкой, чтобы то быстрее остывало.

– Ужинать? – Григ с сомнением хмыкнул. – Слушай, а тебе не кажется, что у нас впереди еще куча дел, а на улице уже темнеет потихоньку?

– Вот именно, – невозмутимо подтвердила Лерга. – Поэтому пятнадцать минут нам погоды не сделают, а вот сил прибавят. Мясо жареное будешь?

Да существует ли на свете мужчина, который может отказаться от жареного мяса?!

Григ постарался как можно незаметнее сглотнуть слюну и небрежно согласился:

– Ладно, разве что за компанию…

Кобольд управился с приготовлением ужина так быстро, словно жарил мясо на драконьем пламени. Даже петрушкой художественно украсить не забыл.

Но просуществовало это материальное воплощение чревоугодия очень недолго, от силы четверть часа.

– Слушай, – с трудом отрываясь от тарелки, заметил Григ, – я тут подумал: ведь если ты телепортировалась по сути предмета, то эта самая наша таинственная хозяйка должна быть именно той Угандой!

Лерга посмотрела на него как можно более мягко и снисходительно. То, что Григ понял, – до такой версии она за три дня уж точно могла додуматься и сама.

– Может быть, – наконец согласилась дисцития. – А может – и не быть.

– Почему?

– Ну хотя бы потому, что телепортация по сути предмета – штука крайне ненадежная, она выбрасывает тебя туда, куда сама считает нужным. Может быть, Уганда некоторое время после изгнания из дворца жила здесь. А может быть – наоборот, до этого и считает этот замок своим настоящим домом, – поэтому кристалл стремился вернуться в знакомое место.

– Да, пожалуй, – не без досады согласился Григ. – Об этом я не подумал.

– Да и потом, – мрачно продолжала Лерга, – даже если это она и есть, то что нам это дает? Одно имя – ничто. Тем более что оно запросто может оказаться совсем и ненастоящим, едва ли ведьма, шпионка, работающая без прикрытия, стала бы разбрасываться настоящим именем направо и налево. По нему ведь и порчу навести можно, если очень уж постараться.