Читаем без скачивания Разоблаченная Изида. Том II - Елена Блаватская

Величайший из еврейских каббалистических трудов — «Зогар» — был составлен раввином Симеоном Бен Иохаи. По мнению некоторых критиков, это было сделано за годы до христианской эры; по мнению других — лишь после разрушения храма. Однако, он был завершен только сыном Симеона, раввином Елеазаром и его секретарем, раввином Аббой, так как этот труд настолько громадный и предметы, в нем затронутые, настолько глубоки, что даже всей жизни этого раввина, прозванного Князем каббалистов, не хватило для выполнения этой задачи. Вследствие того, что людям стало известно, что он владеет этим знанием, а также знанием «Меркабы», которое обеспечивало получение «Слова», — над жизнью его нависла смертельная угроза, и ему пришлось бежать в пустыню, где он прожил двенадцать лет в пещере, окруженный верными учениками и, наконец, умер там посреди знаков и чудес.[439] Но как бы объемист ни был труд и как бы много основных вопросов тайных и устных традиций он не содержал он все же не охватывает их всех. Хорошо известно, что этот почитаемый каббалист никогда не передавал наиболее значительные детали своей доктрины иначе, как только устно, и то только очень ограниченному числу друзей и учеников, включая и своего единственного сына. Поэтому без окончательного посвящения в «Меркабу» изучение «Каббалы» всегда будет неполным, а «Меркаба» может быть преподана только «в темноте, в пустынном месте и после многих и страшных испытаний». Со времени смерти Симеона Бен Иохаи эта тайная доктрина осталась нерушимой тайной для внешнего мира. Передаваемая только в качестве тайны, она сообщается кандидату устно, «лицом к лицу и устами к уху».

Эта масонская заповедь, «устами к уху и слово тихим шепотом», является наследием от танаимов и старых языческих мистерий. Ее современное применение несомненно должно быть обязано своим происхождением неблагоразумию какого-то ренегата-каббалиста, хотя само «слово» представляет собою только «заменитель» «утерянного слова» и является сравнительно недавним изобретением, как мы далее покажем. Действительное изречение осталось навсегда в исключительном владении адептов разных стран Восточного и Западного полушарий. Только ограниченное число среди глав тамплиеров и некоторые розенкрейцеры семнадцатого века, всегда находящиеся в близких отношениях с арабскими алхимиками и посвященными, могли, в самом деле, похвастаться, что владеют им. От седьмого до пятнадцатого века в Европе не было никого, кто мог бы претендовать на него; и хотя алхимики были и до дней Парацельса, — он был первым, кто прошел истинное посвящение, ту последнюю церемонию, которая дает адепту власть путешествовать по направлению «горящей купины» по святой земле, и «сжечь золотого тельца в огне, превратить его в порошок и рассеять по поверхности воды». Истинно, эта магическая вода и «утерянное слово» оживили более, чем одного из до-Моисеевых Адонирамов, Гедалиахов и Хирамов Абифов. Настоящее слово, теперь замененное Мак Бенак и Мах, употреблялось за века до того, как его псевдомагический эффект был испытан на «сынах вдовы» последних двух веков. Кто был, фактически, первым действительным влиятельным масоном? Элиас Эшмол, последний из розенкрейцеров и алхимиков. Принятый в Действительное масонское Общество в Лондоне в 1646 г. он умер в 1692 г. В то время масонство не было таким, каким оно стало позднее; оно не было ни политическим, ни христианским учреждением, но было настоящей тайной организацией, которая принимала в узы товарищества всех людей, стремящихся получить бесценное благо свободы совести и избегнуть преследования со стороны духовенства [550]. Не раньше тридцати лет после его смерти то, что теперь называют современным франкмасонством увидело свет. Оно родилось 24 июня 1717 г. в таверне Эппл-три на Чарлз стрит, Ковент Гарден, в Лондоне. Именно тогда, как сказано в «Уложениях» Андерсона, единственные четыре ложи юга Англии избрали Энтони Сэйера первым великим мастером масонов. Несмотря на свою чрезвычайную молодость, эта великая ложа всегда требовала признания ее верховенства со стороны всего братства по всему миру, как об этом рассказала бы латинская надпись на плите, заложенной под камнем основания франкмасонского здания в Лондоне в 1775 г., если бы кто увидел ее. Но об этом мы вскоре расскажем больше.

В «Каббале» Франка [256] автор, следуя ее «эзотерическому бреду», как он выражается, дает нам в добавление к переводам также свои комментарии. Повествуя о своих предшественниках, он говорит, что Симеон Бен Иохаи неоднократно упоминает то, что «товарищи» учили в более старых трудах. И автор цитирует какого-то «Иеба старого и Хамнуна старого».[440] Но что означают эти два «старые» и кто они были в самом деле, он нам не говорит, так как сам не знает.

Среди почитаемой секты танаимов или, вернее, тананимов, мудрецов, находились те, кто обучали тайнам на практике и посвящали некоторых учеников в великую и окончательную мистерию. Но во втором разделе «Мишна Агига» говорится, что скрижаль содержания «Меркабы» «должна вручаться только мудрым старцам» [256, 47]. «Гемара» еще более догматична. «Наиболее важные тайны мистерий открывались даже не всем жрецам. Они передавались только посвященным». И таким образом мы находим, что та же самая великая секретность преобладала в каждой древней религии.

Но, как мы видим, ни «Зогар», ни какой-нибудь другой каббалистический том не содержит в себе одну только еврейскую мудрость. Сама доктрина, будучи результатом мышления целых тысячелетий, является поэтому общим достоянием адептов всех народов под солнцем. Тем не менее, «Зогар» преподает больше практического оккультизма, чем какой-либо другой труд по этому предмету, не в том виде, однако, как он переведен и комментируется различными критиками, а с тайными знаками на полях. Эти знаки содержат в себе сокрытые наставления, независимо от метафизических истолкований и явных нелепостей, которым полностью доверял Иосиф, который никогда не был посвящен и поэтому выдавал мертвую букву в том же виде, как он ее получил.[441]

Действительная практическая магия, содержащаяся в «Зогаре» и в других каббалистических трудах, доступна только тем, кто читает изнутри, христианские апостолы — по крайней мере те, о которых сказано, что они творили «чудеса» по желанию[442] — должно быть, были ознакомлены с этой наукой. Непристойно для христианина с ужасом или усмешкой взирать на «магические» геммы, амулеты и другие талисманы против «злого глаза», которые служат чарам, чтобы оказывать таинственное влияние на владельца или на лицо, которым маг хочет управлять. Еще до сих пор существует значительное количество таких зачарованных амулетов в публичных и частных коллекциях древностей. Изображения на выпуклых геммах с таинственными надписями — значения которых ставит в тупик всех ученых исследователей — приводятся многими коллекционерами. Кинг показывает несколько таких в «Гностиках» [410], где он описывает некий белый карнелиан (халцедон), с обеих сторон покрытый нескончаемыми надписями, истолковать которые никогда не удастся; да, никогда, разве только если чтец является изучающим герметизм или адептом. Но мы отсылаем читателя к этому интересному труду и к талисманам, изображенным на его гравюрах, чтобы доказать, что даже «Провидец Патмоса» сам был знатоком этой каббалистической науки о талисманах и геммах. Св. Иоанн ясно намекает на мощный «белый карнелиан» — это гемма, хорошо известная среди адептов как «alba petra», или камень посвящения, на котором обычно вырезано слово «награда», так как он давался кандидату, успешно прошедшему через все испытания неофита. Дело в том, что, как и «Книга Иова», все «Откровение» является просто аллегорическим повествованием о мистериях и посвящении в них кандидата, которым является сам Иоанн. Ни один высокий масон, хорошо осведомленный о различных степенях, не может этого не заметить. Числа семь, двенадцать, и другие, являются светочами, проливающими свет на затемненность этого труда. Парацельс несколько веков тому назад утверждал то же самое. И когда мы читаем, что «некто подобный Сыну человеческому» говорит (гл. II, 17): «Тому, кто одолеет, я дам отведать манну сокровенную и дам ему БЕЛЫЙ КАМЕНЬ, и новое имя, написанное на камне», — слово — которое никто не знает, за исключением того, кто его получает, какой мастер-масон усомнится, что оно относится к последней строчке заголовка настоящей главы?

В дохристианских мистериях Митры кандидат, бесстрашно одолевший «двенадцать Испытаний», предшествующих окончательному посвящению, получал небольшую круглую булочку или вафлю из бездрожжевого хлеба, символизирующую, в одном из своих значений, солнечный диск и известную под названием небесного хлеба или «манны», и на ней были изображены фигуры. Резали ягненка или быка, и кандидат опрыскивался кровью, как это было в случае посвящения императора Юлиана. Семь правил, или тайн, затем вручались «новорожденному», которые представлены в «Откровении» как семь печатей, которые открываются «по порядку» (см. гл. V и VI). Тут не может быть сомнения, что Патмосский Провидец имел в виду эту церемонию.