Читаем без скачивания Седой - Евгений Эс

Сомов остановился у деревянной вывески с лаконичной надписью «Трюм» и подвешенным к ней настоящим штурвалом. Ступеньки под вывеской вели вниз. Оказавшись внутри таверны, где пахло приятно и вкусно, у Виктора сразу разыгрался аппетит и он, не удержавшись, заказал себе обед. Пока готовили заказ, он осмотрелся. Зал таверны размещался в подвале, поэтому не имел окон и был настолько огромным, что дальние стены таяли в темноте, создавая оптическую иллюзию бесконечного пространства. Было это задумано специально или получилось случайно в силу того, что магические лампы на столиках просто не светили дальше пары десятков метров, но в любом случае выглядело это сногсшибательно. Небольшая сцена в глубине зала освещалась парой огромных напольных канделябров каждый на двенадцать свечей. Сейчас оплывшие свечи не горели, а сцена была пуста. Посетителей было немного но, судя по их внешнему виду, люди которые заглядывали сюда, относились далеко не к бедным слоям общества. За столиками также расположились несколько морских офицеров, что было не удивительным, учитывая близость порта. В таверне было чисто, уютно и очень комфортно сиделось на стульях с наклонными спинками. На столах белоснежные салфетки, серебро и даже меню в кожаной обложке. Чем больше Виктор осматривался, тем сильнее ему здесь нравилось. Кроме того, это было первое и пока единственное место в Маркатане, обнаруженное Сомовым, где пахло, а не воняло. Ну, почти не воняло.

Он быстро покончил с вкусным и сытным обедом, который обошелся в восемь серебряных монет, удивился высокой цене, но решил, что богатые клиенты, которые могут позволить себе посещение этого заведения только плюс для работающего здесь музыканта. Виктор достал визитную карточку и продемонстрировал ее гарсону, молодому и веселому парню в белом накрахмаленном фартуке.

— Я бы хотел увидеть господина Карса. Передайте, что его ожидает Музыкант.

По тому, как гарсон расплылся в понимающей улыбке, выступление Сомова здесь, похоже, запомнили.

Через минуту гарсон провожал Виктора в кабинет хозяина мимо барной стойки, через предбанник кухни и наверх по высокой винтовой лестнице. Кабинет оказался небольшой комнатой на втором этаже, с окнами, из которых открывался великолепный вид на гавань. Сам хозяин встретил Сомова за рабочим столом, но стоя и с церемонным поклоном.

— Рук Карс. Рад видеть вас снова.

Виктору не оставалось ничего другого, как тоже мотнуть головой и представиться:

— Элвис Прэсли. Однако знакомые чаще зовут меня Музыкантом.

— О, да, я обратил на это внимание. Хотя должен заметить, что знакомые у вас э-э… — он поискал подходящее слово, — специфические. Подобная публика редко посещает мое заведение, но их золото не легче, чем у остальных. А кто откажется от золота? Кто угодно, только не я. Однако, я вас заговорил. Прошу присаживаться.

Некоторое время мужчины изучали друг друга. Виктору открытое лицо Карса импонировало и давало надежду, что дела он ведет честно. Шатен, гладко выбрит, на щеках легкий румянец, полноват, что естественно для работника общественного питания, одежда хлопковая или льняная не разобрать и никакой кожи и ремней с пряжками.

— Итак, полагаю, что ваше появление означает то, что вы решили принять мое предложение, — повел разговор хозяин таверны.

— Да. Захотелось сменить род деятельности, — признался Сомов, — А ваши условия показались мне весьма заманчивыми.

— Ты раньше играл в тавернах или где-нибудь еще? — спросил Рук, переходя на неформальное обращение.

— Я играл в… — начал говорить Виктор и тут же прикусил язык.

Расслабившись, он чуть не стал рассказывать о студенческой рок-группе.

— Нет, в тавернах я не играл.

— Значит так: работу начинать после обеда и заканчивать ночью, пока не разойдутся посетители. Можешь делать небольшие перерывы, чтобы поесть, ну или по другим надобностям. Поесть можно бесплатно на кухне или в зале, но уже за свой счет. Один день в неделю свободный на твой выбор кроме праздников и выходных.

— Примерно так я себе это и представлял, — произнес Сомов, малость скривившись.

Становится наемным работником и ходить ежедневно на работу по часам, был далеко не лучший вариант, но успокаивало, что это временно, пока не появятся документы. Карс заметил сомнения Виктора.

— Мое предложение более чем щедрое, Элвис. Я готов платить тебе по десять серебренных в день, а это втрое больше того что я плачу моей нынешней певичке Суле. И не забывай, что довольные посетители иногда благодарят музыкантов монетой и за плату заказывают понравившиеся песни. Эти деньги по праву только твои. Предположу, что их наберется даже больше, чем буду платить тебе я. Черт возьми, да я сам готов отдать серебряный, чтобы еще раз услышать твою песню о гавани, кораблях и смертельной дуэли в таверне из-за женщины.

Виктор не удержавшись, заулыбался и пообещал:

— Исполню ее специально для вас, господин Карс. При первом же удобном случае и совершенно бесплатно.

— Замечательно. Договор с Сулой я расторгаю, — Рук заворошил бумаги на столе, — а с тобой давай приступим к оформлению, чтобы было все как положено.

Он взялся за перо и выжидательно посмотрел на музыканта. Виктор, не предвидя такого поворота событий, растерялся, и улыбка сползла с его лица. А ведь так все чудесно складывалось.

— Э-э… Может не стоит пока увольнять певицу? — попытался выкрутиться Сомов, — Я никогда еще не работал в подобных заведениях. Вдруг работа окажется не по мне, и вы останетесь тогда и без певца и без певицы.

— Но какой мне резон содержать двух исполнителей? Это пустая трата денег.

— Если вопрос только в деньгах, то я готов поделиться своей частью. Пусть Суле будет три серебряных, а мне семь. Итого десять, — Виктор перевел дыхание, — И предлагаю установить испытательный срок на один месяц. Если за это время меня устроит работа, а вас мое исполнение, то тогда и заключим официальный договор.

— Испытательный срок? — удивленно переспросил Карс, и словно пробуя на вкус незнакомое словосочетание, повторил: — Испытательный срок. Хорошо. Отложим договор на месяц. Но устные условия я озвучил и их следует выполнять. Когда ты сможешь приступить?

— Сегодня, — ответил Виктор.

— Замечательно, — довольно потер руки хозяин таверны, — Обязательно приду вечером тебя послушать. А сейчас может быть, пропустим по маленькой рюмочке? Ты когда-нибудь пробовал выдержанное эльфийское вино, Элвис?

Первый рабочий день Сомова начался с нелегкого разговора с Сулой, которая не сомневалась, что через месяц ее окончательно уволят, и не забыла, как ее со сцены прогоняли разбойники. У Виктора на нее были конкретные планы, но певица его не слушала. А между тем женщина обладала красивым сильным голосом, и он собирался использовать ее в бэк-вокале, а позже и в сольном исполнении. Кроме того она могла аккомпанировать на клавесине. Нечего было разбрасываться уже подготовленными кадрами. Следующая проблема возникла с клавесином. Сказать, что Виктор умел играть на клавишных инструментах, можно было только с большой натяжкой. Сула играть умела, но звучание ее клавесина абсолютно не устраивало Виктора, так как совместная игра гитары и клавесина не создавала гармонии. Стали разбираться, в чем причина. Насколько же проще было с цирковым оркестром, вспомнил он, когда музыканты духового оркестра просто выдували мелодию похожую на ту, которую он напевал. Дудели они, конечно, ужасно, но тогда и фальшивое исполнение шло на ура. Сомов попросил певицу рассказать все, что она знает о музыке. Сула рассказывала долго и путано, но успокаивало главное — на Осане так же как и на земле в основе лежал двенадцатизвуковой равномерно-темперированный строй музыки, о чем Виктор и сам уже давно догадался, как только первый раз увидел гриф гитары. Уж кому, как не гитаристу знать, что октава делится на двенадцать звуков, фактически двенадцать нот, а вовсе не на семь, как принято считать. Значит, следовало просто перенастроить старый клавесин, который был или настроен не в той тональности или у него со временем растянулись струны. Идеальной настройки струнного инструмента не существует, а с точки зрения физики этого вообще быть не может, но можно было попытаться настроить инструмент так, чтобы даже самый придирчивый слушатель счел его звучание благозвучным. Виктор полез настраивать клавесин, и они поругались с Сулой во второй раз.