Читаем без скачивания Пираты Каллисто - Лин Картер

Я, откровенно говоря, покрывался холодным потом при мысли о сражении и с тем и с другим зверем, будучи при этом вооруженным только деревянным копьем. Если бы меня спросили, я бы выбрал базуку и ранец с разрывными гранатами.

Со временем у меня появилась возможность поделиться наблюдениями с товарищем по несчастью — Эргоном. Мы встретились на третий день тренировок, когда нас учили церемониальному маршу на обширной арене. Во время отдыха я подошел к нему, он сидел на песке. Я дружески хлопнул его по плечу. Эргон улыбнулся мне, его лягушачье лицо блестело от пота. В этом странном театре смерти, среди множества незнакомых людей хорошо встретить друга.

— Как кераксиане? — спросил он. — Я слышал, против вас выпустят пару дельтагаров, недавно привезенных из джунглей.

— Так говорят в бараках, — ответил я. — А как дела у тариан? С каким зверем вам сражаться?

— Полагают, что против нас пошлют вастодонов, ом имел в виду большого слоновьего кабана джунглей.

У этого чудовища серая кожа земных толстокожих, но голова очень напоминает дикого кабана с маленькими свиными глазками, жесткой черной щетиной, длинным хватательным рылом и острыми клыками. Это звери злобные и опасные: будучи тяжелыми и большими, они быстры и нападают, как молния. Я ему посочувствовал.

— Что касается остального, — он сморщился и потер мышцы плеча, — то все, как обычно у тариан. Топоры, которыми мы вооружены, кажутся с каждым днем все тяжелее, и я обнаружил мышцы, о которых даже не подозревал. И главным образом потому, — сухо добавил он, — что они заболели.

Я рассмеялся. Он смотрел на меня с любопытством.

— Я гляжу, ты прикрываешь волосы.

— Да, Эргон. Особой причины нет; все, кто видит их необычный цвет, начинают расспрашивать меня о родине, и мне это надоело, — сказан я.

Дело в том, что я смертельно боялся быть узнанным. Многие придворные принца Тутона посещали наши тренировки, и я боялся, что один из этих любителей зрелищ узнает меня по моим прошлым приключениям в Городе-в-Облаках. Поэтому я раздобыл легкую льняную повязку, похожую на те, что носили египетские фараоны, она прикрывала мои волосы и защищала глаза, так что их голубизна была менее заметна. Я объяснил, что таков древний обычай моего народа, и тренер по копью не нашел причины отказать мне.

Эргон загадочно улыбнулся, но промолчал.

А потом взорвал свою бомбу.

— В моей группе есть несколько таких, что служили в Черном Легионе, — небрежно заметил он. — Они болтают чудеса о том, как Черный Легион был изгнан из Золотого Шондакора; в особенности много они говорят об одном искателе приключений, светловолосом, с загорелой кожей и голубыми глазами, по имени Джандар.

Я откашлялся:

— Да?

— По их словам, этот Джандар исключительный герой. Выдав себя за обычного наемника, раньше служившего перуштарскому сераану, он проник в одиночку в Шондакор, когда тот еще был в руках Черного Легиона, вступил в ряды Легиона и занял высокое положение в нем. Он в одиночку спас принцессу Дарлуну от насильственного брака с бесчестным сыном верховного вождя Черного Легиона.[27]

— Все рассказчики преувеличивают, — заметил я, пытаясь разыграть равнодушие.

— Несомненно, — улыбнулся Эргон. — Кстати, эта Дарлуна — та самая молодая женщина, которую сейчас держат в плену в Занадаре и за которой усиленно ухаживает принц Тутон. Подобно многим другим вождям, принц Тутон не усваивает уроков прошлого. Говорят, Джандар жив, и на месте принца Тутона я воздержался бы от женитьбы на Дарлуне. Когда она в последний раз была в подобном положении, этот парень уничтожил весь Черный Легион, чтобы освободить ее. Тому, кто покорил Черный Легион, небесные пираты не покажутся непреодолимым препятствием.

Я пристально посмотрел ему в глаза, отбросив все попытки выглядеть равнодушным.

— Что ты этим хочешь сказать, Эргон? — спокойно спросил я.

Он улыбнулся:

— Ничего. Могу только сказать, что умею хранить тайны тех, кого зову друзьями. И еще одно…

— Что именно?

— Если этот Джандар случайно появится в Занадаре, я был бы горд встать рядом с ним с обнаженной сталью в руке и сражаться против его врагов. Сражаться насмерть, друг Дарджан. Насмерть!

Тут появились стражники, снова построили нас, и у меня не было возможности ответить на его клятву. Но мы, расставаясь, обменялись долгим пристальным взглядом, и у меня стало легче на сердце.

В предстоящей схватке у меня есть по крайней мере один союзник.

Глава двенадцатая

Праздник смерти

У меня в Занадаре появился еще один друг из числа кераксиан по имени Зантор. Он был прирожденным занадарцем, с бумажно-белой кожей, прямыми волосами и черными глазами. Зантор — высокий широкоплечий гигант, постоянно печальный и мрачный, находящийся в подавленном настроении.

Некогда он был небесным пиратом, даже одним из самых известных капитанов облаков, как называют разбойничьих князей Занадара. За рулем своего галеона «Ксаксара» («Ужаса») он был известен среди небесных пиратов как своей необыкновенной удачливостью, так и столь же необыкновенным характером, потому что среди алчных и жестоких небесных коршунов Занадара один Зантор обладал чувством чести и рыцарства, в старом смысле справедливости, граничившей с милосердием.

И вот он пал со своего высокого положения и пал благодаря мягкости своего характера. Он неразумно возразил против жестокого убийства трехсот рабов во время восстания шесть месяцев назад. Он осмелился осуждать решение самого принца Тутона и просить его о милости к рабам. За этот гуманный поступок Тутон лишил его всех званий и наград и отравил на арену гладиаторов, цинично заметив, что раз Зантора так тревожит смерть рабов, он будет рад умереть с ними.

Но Зантор не умер. Он тринадцать раз сражался со свирепыми людьми и дикими зверями на больших играх в Занадаре и каждый раз оказывался среди выживших и победивших. Он стал чем-то вроде героя даже среди небесных пиратов, которые, беря пример со своего принца, презирали его как мягкосердечного труса. Но даже жестокие капитаны облаков не могли не почувствовать восхищения перед таким могучим борцом, как Зантор. В анналах Занадара за всю тысячелетнюю историю он был единственным гладиатором, который в одиночку сражался со свирепым самцом-ятрибом, убил чудовище и остался в живых.

Большинство его прежних друзей отвернулись от него за недостойную мужчины, как они считали, заботу о рабах, которые в конце концов всего лишь скот, и радовались его падению; однако у многих достоинство, с которым Зантор встретил свою судьбу, его исключительная храбрость и отвага вызывали восхищение — к большому раздражению принца Тутона и его льстивых придворных.