Читаем без скачивания Реликт (том 1) - Василий Головачев

— Категорично. А Тартар? А Конструктор?

— Тартар учеными практически разгадан, а Конструктор… прошло уже сто десять лет, как он ушел… — Железовский пристально посмотрел на Боянову, шевельнувшись так, что по телу вспухли и перекатились бугры мышщ. — Неужели ты предполагаешь?..

— Я размышляю вслух, — улыбнулась Боянова. — Но давай сопоставим кое-какие факты. В стволе Большого Выстрела, как ты сам говорил; с веществом и даже с вакуумом происходят странные вещи. Меняется топология пространства, из «плоского» евклидова оно переходит в пространства сложных порядков. В обычном мире системы из многих связанных протонов не существует, а в канале БВ они конденсируются спонтанно… Начинают вдруг сказываться эффекты гипер-геометрии, особенно разительны примеры с биологическими объектами.

Железовский вспомнил Тршеблицкого, хотел что-то сказать, но передумал.

— Это не наша физика, — продолжала Боянова, — это физика а ля Конструктор. Всех подробностей его появления в Системе ты можешь и не помнить, но на Марсе, похудевшем на одну треть после рождения Конструктора, надеюсь, бывал. Информации в Управлении, а тем более в банках вашего отдела, более, чем достаточно. Если Большой Выстрел и не связан с Конструктором, то вы будете вооружены нестандартной концепцией жизни таких разумных колоссов, а подобные явления настолько неординарны, что я удивлюсь, если БВ не будет связан с чем-то вроде этого.

— Ты предполагаешь, что «пуля» — это Конструктор? — упрямо спросил Железовский.

Боянова едва заметно поморщилась. Она давно знала комиссара-два отдела безопасности, славившегося бульдожьей хваткой, недюжинной целеустремленностью и настойчивостью и неожиданной для такого накаченного силой человека-глыбы способностью к блестящей импровизации, но иногда Железовский становился удивительно прямолинейным.

— Я не сказала да, милорд. — В голосе председателя СЭКОНа явственно прозвучала ирония. — Комплекс проблем под названием Конструктор потрясал ученых полстолетия после ухода самого Конструктора из Галактики. Ознакомься с полным сводом данных, накопленных твоими предшественниками, дай «пожевать» их Умнику, проанализируй все возможные связи БВ с явлением, продемонстрированным некогда родившимся Конструктором, и я созову вече. Мы с тобой одинаково ответственны перед человечеством за его космическую безопасность. Помни, «пуля» БВ достигнет Солнца через год… если ничего не случится.

— По данным научников скорость, роста канала замедляется, — нехотя проговорил Железовский и встал. — Я не совсем тебя понял, Забава, и у человеческой интуиции есть предел, но я знаю, что такое перестраховка, Я перестрахуюсь, хотя и не верю, что это след… вашего Конструктора.

— Вашего… — задумчиво повторила Боянова, пребывая явно в минорном настроении. — Боюсь, он станет общим. Ты прав, у человеческой интуиции есть пределы, как и у человеческой фантазии, нет их только у природы. Поэт как-то сказал: есть предел для печали, но нет для тревоги… Не забывай, что у нас с тобой есть еще один повод для тревоги: чужане.

Железовский, налитый угрюмой, но сдержанной силой, поклонился и вышел. Боянова смотрела ему вслед, прищурясь, словно вдруг засомневалась, справится ли он с задачей, не видя ее объемов, однако думала она в этот момент о другом.

Спейсер «Перун» был машиной пространства одиннадцатого поколения и от первых машин подобного типа отличался, как паровоз Черепанова от ракетных кораблей, впервые порвавших путы земного тяготения. Управлялся он экипажем из трех человек: пилотами драйвер-прима и драйвер-секунда и командиром, вычислителем-математиком первого класса Морицем Кошшутом. Остальной экипаж заменял координатор спейсера, киб-интеллект по имени Белбог.

Размеры спейсера вряд ли потрясли бы современника, привыкшего мерить пространство не километрами, и даже не миллионами километров, а сотнями парсеков{26}, к тому же «Перун» уступал в размерах первым спейсерам «струнных» формул, но по энерговооруженности один этот спейсер на два порядка превосходил весь космофлот Земли прошлого столетия.

Он мог трансформировать свое трехсотпятидесятиметровое тело в широком диапазоне форм, в зависимости от внешних условий или конкретного задания, теперь же, находясь в положении «тревога первой степени» возле растущего канала Большого Выстрела, «Перун» представлял собой трезубец с короткой, по сравнению с «зубьями», рукоятью и мог при необходимости разделиться на три обособленных аппарата.

Железовский появился в координационном зале спейсера один и, поздоровавшись с «закукленными» в креслах управления Деминым и двумя пограничниками из его команды, с трудом втиснулся в пустующий кокон; всего в зале было пять кресел.

Зал координации спейсера «залом» назывался по традиции, в нем было ровно столько свободного пространства, сколько требовалось для размещения трехметровых эллипсоидов рабочих кокон-кресел, но были и отличия от рубок управления другой космической техники: кресла этого зала могли перемещаться по всему кораблю, как своеобразные лифты, и даже выстреливаться в космос, имея все необходимое оборудование для недолгого автономного существования. Обычная видеотехника здесь, однако, тоже отсутствовала, сигналы видеокамер внешнего обзора и внутренней связи передавались непосредственно в мозг обитателям кресел, хотя существовало и общее аварийное ручное управление со стересоптической видеосистемой.

Включившись в сеть «спрута» — компьютерной связи, объединившей все земные исследовательские и пограничные корабли, Железовский сообщил в эфир, что он не отменяет распорядка ЧП-вахты, ответил на приветствия Берестова и ксенопсихологов и быстро «пролистал» поданную Белбогом информацию. После этого стал наблюдать за действиями безопасников, пытавшихся отбуксировать поврежденный чужанский корабль в сторону от опасного соседства Большого Выстрела; маяки уже работали и высвечивали канал таким образом, что он, ничем не отличимый визуально от обычного пустого пространства, становился видимым интеллект-автоматике земных кораблей, а она уже рисовала ствол БВ своим повелителям.

Чужанский корабль больше всего напоминал скелет исполинского кита, внутренности которого заросли металлической паутиной, скрывающей какие-то наросты и «внутренние органы». Вся архитектура этого сложного сооружения подчинялась явно неземной логике и обычного человека привела бы в содрогание; ни одну из его функций по внешнему виду вычислить было невозможно. Единственное, что установили ксенопсихологи, вынужденные исследовать цивилизацию роидов косвенными методами, — чужанские корабли не были собственно машинами для преодоления простраства, эту функцию они выполняли вынужденно.